Книга Белая субмарина - Влад Савин

Но как русские смогли все так рассчитать и разыграть как по нотам? Их катера подошли к берегу впереди по курсу конвоя, причем сделали это буквально за минуты до того, как русские эсминцы расстреляли дозор «шнелльботов». Что также непонятно — с дозора удалось подобрать одного из матросов, каким-то чудом оставшегося живым, проведя пару часов в ледяной воде. По его рассказу, русские обнаружили наши катера первыми, залп осветительными, и сразу огонь на поражение, против четырех эсминцев в лобовом столкновении четыре торпедных катера не имели никаких шансов. Обрывок радиограммы и шум боя подняли тревогу, однако и это, оказывается, было учтено — конвой стал ставить дымзавесу, увеличив ход — и русские катера, больше десяти штук, ждали прямо по курсу! И огонь русских эсминцев по нашему охранению не давал ему поступить с русскими так же, как они с нашими «шнелльботами», а дымовые завесы здесь играли за русских, им не надо было задумываться, любой крупный корабль, показавшийся рядом, это противник! Причем сразу после того, как русские катера сблизились с конвоем, их эсминцы прекратили стрелять в этом направлении, чтобы не поразить своих — зато эффективно прикрывали отходящих после выпуска торпед, не давая нашим охотникам преследовать, сразу отсекая огнем. И как только последний их катер пустил торпеды, последовал сигнал к общему отступлению.

Итог — потеряны все четыре транспорта, четыре тральщика (восьмисоттонники, тоже показавшиеся достойной целью для торпед), один охотник (потоплен статридцатимиллиметровыми снарядами эсминцев), еще пять кораблей имеют повреждения, причем два из них достаточно серьезные (просто чудо, что охотник, получивший стапятидесятимиллиметровый снаряд с «Шеера», каким-то чудом остался на плаву, но вот восстанавливать его проблематично, как и десантную баржу, после нескольких попаданий среднего калибра). Еще все четыре «шнелльбота», самолет и, очень вероятно — две субмарины из четырех, на связь не выходят, и, скорее всего, уже не выйдут никогда. У русских потоплены четыре или пять катеров (по докладам, сколько реально — неизвестно) и предположительно поврежден «Шеер». И нет никакой гарантии, что это не повторится со следующим конвоем. Как вывезти тридцать пять тысяч тонн руды?!

И ведь эти чертовы выкормыши Геринга, к гадалке не ходи, пошлют в Берлин победный доклад, где припишут себе десятикратное утопление русского отряда в полном составе! И помимо официального рапорта, будут на всех углах орать о своей победе, о том, что утерли нос никчемным ваффенмарине СС. Это еще хуже, чем потерянный конвой! Гиммлер никогда такого не простит.

Как обнаружить это проклятое русское не пойми что, создать для этого соответствующие условия? Как перехитрить противника и заманить его в ловушку, где его настигнет заслуженное возмездие за тысячи погибших немецких моряков?

— Я убью тебя, змей! — мысли вице-адмирала вырвались наружу. — Заманю и убью!

И никого из окружающих офицеров сказанное абсолютно не удивило, ибо у каждого в голове было то же самое.

Лазарев Михаил Петрович, подводная лодка «Воронеж».

Полярный, 13 февраля 1943 года.

Ну вот, сходили за хлебушком… Тьфу!

Стою на мостике «Воронежа», обозреваю окрестности. Все думают, отец-командир занят мыслями о высокой стратегии, не зря же только что из штаба флота вернулся. А я просто воздухом свежим дышу.

У немцев, правда, вообще содом и гоморра. Информация о попытке покушения на фюрера своих же недовольных генералов, о которой он в нашей истории тогда, в феврале сорок третьего, даже не узнал — здесь выстрелила и взорвалась ну просто атомной бомбой. То ли Гитлер в плохом настроении как раз был, то ли предыдущие поражения Германии сказались, то ли из-за того, что Гиммлер с Борманом наперегонки старались заговор раскрыть — хотя кому понравится, когда тебя собираются прикончить, тут и фюрером быть не надо. В итоге же чистка в вермахте сильно напоминает наш тридцать седьмой год в изложении мадам Новодворской. Хватают не только замешанных в заговоре, но и тех, кто знал и молчал, кто хоть что-то мог слышать, и совсем каких-то посторонних личностей. Только фельдмаршалов трое — Клюге, Клейст, Лист. И наверное, десятка два генералов. И всех рангом пониже, кого эти чины тащили за собой, а также друзей, сослуживцев, знакомых. А мы гадаем, читая информацию, что нам «жандарм» принес: то ли они и в нашем прошлом участвовали в Сопротивлении, просто про них никто не знал, то ли в связи с изменением истории ряды недовольных фюрером настолько разрослись, то ли гестапо хватает своих как партизан, по малейшему подозрению, «было бы кого, а за что найдется».

На фронте немцы массово избавляются от всех «ненадежных», оставляют только самых идеологически верных, то есть отпетых нацистов (многие из них — военные преступники по нашей истории). Модель, жаль, никуда не делся — перевели его командовать обороной Днепра. А группу армий «Центр», после ареста Клюге, возглавил наш старый знакомый с севера — Эрнст Буш. Еще в числе непричастных оказались Рунштердт и Лееб. И Гудериан, которого снова поставили командовать Второй танковой.

Но это дела сухопутные. А вот что творится у нас… «Шарнхорст», будь он неладен, я уже начинаю ненавидеть этот корабль самой лютой ненавистью! Однако расскажу все по порядку.

«Всем транспортам в море не выходить до особого распоряжения». Так приказал фрицевский адмирал, после нашей прошлой охоты за «Шарнхорстом», когда мы чуть его не поймали. И если раньше транспорты с рудой шли из Нарвика на юг поодиночке, сопровождаемые парой-тройкой охотников (с переменным успехом, кто-то попадался нашим лодкам, кто-то нет), то теперь в порту застряло сразу несколько штук, которые фрицы задумали выпихнуть конвоем.

Узнав об этом от разведки, Зозуля решил поймать сразу двух зайцев. Повторить то, что мы уже дважды устроили фрицам у Порсангер-фиорда, теперь казалось уже мало, после всех успехов у нас сильно вырос аппетит. А вот что фрицы будут делать, если их конвой внаглую перехватит у самого Нарвика «Диксон», бывший «Шеер»?

По жизни, это было бы делом безнадежным. «Шеер» против «Шарнхорста» откровенно не тянет, хотя главный калибр у него тот же самый, только меньше числом, шесть стволов против девяти. Но фриц все же полноценный линкор, не «карманный», гораздо лучше защищен, и скорость у него на три узла больше. Так что герр адмирал не упустит такую удачу, послать своему фюреру победную реляцию — вот только топить «Диксон» фрицам придется пройти мимо нас.

А Головко расщедрился настолько, что упросил Москву вернуть нам наши «фирменные» торпеды. Специально на особо важную дичь, всего две штуки, но «шестьдесят пятые»! Это значит, что мы можем стрелять с артиллерийской дистанции, в полной мере используя БИУС и головки самонаведения двадцать первого века — в общем, если «Шарнхорст» попадет к нам на прицел, шансов у него не будет. Знаю, что в нашей истории, в декабре сорок третьего, чтобы его утопить, британцам потребовалось одиннадцать торпедных попаданий и огонь линкора «Герцог Йоркский», — но и наша «шестьдесят пятая» торпеда, рванувшая под днищем, а не на ПТЗ, тоже ведь ни в какое сравнение с британскими «рыбками» не идет! Может, и не утонет от одного попадания, — но будет в глубоком нокауте с полной потерей боеспособности — догоним и добьем.