Книга Исповедь рогоносца - Жюльетта Бенцони

Понятно, что при таком образе жизни его компанию неизменно составляли все те люди, кого в Мулене и его окрестностях считали бродягами, авантюристами, ловкими шулерами, записными дуэлянтами и отпетыми висельниками всех сортов.

Понятно, как велико было всеобщее удивление, когда в один прекрасный день Жерве внезапно полностью сменил стиль поведения. Он стал тихим, мирным, любезным во всеми, даже, можно сказать, ласковым и покладистым, словом, как подменили человека. Более того, он отправился в ближайший монастырь и, покаявшись, попросил отпустить ему грехи, дав обещание отныне вести себя абсолютно пристойно и никогда не возвращаться снова к беспутной жизни. Правда, он оговаривал единственное условие: разрешение жениться на юной Эме д'Обиньи, которую он однажды увидел, когда та выходила из церкви в Дорне.

Мимолетная романтическая встреча на паперти старинного храма поразила гуляку и бретера в самое сердце. Это была любовь с первого взгляда. Что делать? Оставалось только немедленно бежать к графу д'Обиньи просить руки его дочери. Тот не особенно обрадовался этому предложению, памятуя о том, какую жизнь до сих пор вел его будущий зять. Жерве дал ему понять, что его окончательное исправление зависит только от того, отдадут ему Эме или нет. Если отдадут, он найдет в себе силы стать чуть ли не святым человеком, если же его отвергнут, ему не останется ничего, кроме как потопить свое горе в окончательном разврате.

Семья д'Обиньи была слишком набожна, чтобы сознательно оттолкнуть раскаявшегося грешника. Граф согласился пойти навстречу просьбе Жерве, причем даже не спрашивая, что думает об этом дочь. Этого в те времена не требовалось. К счастью, Эме вовсе не находила отталкивающим этого высокого здоровяка с горящими глазами и звучным голосом, так смешно и очаровательно терявшего всю свою надменность и самонадеянность, как только он оказывался рядом с ней.

Вот так и получилось, что в родовой замок Жерве в Эксе, неподалеку от Мулена, отправилась очень счастливая чета. Жерве был в восторге от того, как ему повезло. Он был совершенно околдован хрупкой грацией своей юной жены, нежностью ее взгляда. Эме, со своей стороны, открыла для себя, что любовь способна стать очень приятным времяпрепровождением. Так продолжалось две недели. В благословенной тени Экса, где было так прекрасно укрываться от жаркого солнца днем, супруги предавались любовным утехам опьяняюще нежными летними ночами.

Иногда кто-то из соседей или родственников заезжал поздравить новобрачных, которые, впрочем, легко бы обошлись без этого. Они были правы в своей нелюбви к визитам. Именно с одного из них и начались несчастья в семье де Ларош. А именно – с приезда лучшего друга Жерве, Жана де ла Рюелля.

Однажды вечером, когда юная владелица замка распоряжалась приготовлением позднего ужина, двое друзей отправились на прогулку, собираясь посмотреть, как заходит солнце, и вдохнуть аромат свежескошенной травы. Прошло два часа, и уже начавшая беспокоиться Эме увидела, как к замку приближается тревожная процессия. Крестьяне тащили явно наспех сделанные из подручных материалов носилки, на которых лежал раненый человек. Это был Жерве де Ларош! Он истекал кровью. Шутка ли – семь ударов шпагой! Нос его был разрезан одним из ударов по всей длине.

Увиденное так потрясло Эме, что она упала в обморок. Когда сознание вернулось к ней, несчастная узнала, что же произошло. Оказалось, что во время путешествия по окрестностям Жерве и Жан повстречались с одним из соседей, господином де Шомжаном, который также решил в это время отправиться погулять с другом. А надо сказать, что ла Рюелль с Шомжаном давным-давно были в ссоре. При встрече сразу же вспыхнула перепалка. Слово за слово, и вот уже вытаскиваются из ножен шпаги, чтобы в поединке разрешить споры, неизбежно возникающие между джентльменами, точки зрения которых на мир не во всем совпадают. Но законы дуэли в те времена требовали, чтобы секунданты также принимали участие в поединке. Жерве пришлось обнажить шпагу против друга Шомжана. Вскоре четыре клинка уже сверкали в косых лучах заходящего солнца. Впрочем, никто так толком и не узнал, была ли битва на самом деле такой уж случайной и неожиданной, как о том рассказывал единственный уцелевший. Потому что к этому часу только Жерве и остался в живых. Остальные трое участников дуэли были мертвы. Как раз в то время, когда одни местные жители позаботились о том, чтобы доставить раненого в замок, другие крестьяне занимались доставкой тел. Да, Жерве уцелел в битве, но в каком же чудовищном состоянии он находился! Несчастный, казалось, долго не протянет. Ему оставалась лишь краткая передышка перед тем, как отдать богу душу. Никто и гроша бы не поставил на то, что ему удастся выжить. Бедняжка Эме, пытаясь превозмочь боль и горе, прежде всего отдала приказ слугам:

– Закройте все двери и все окна, поднимите мосты, я не хочу, чтобы кто-то посторонний смог проникнуть в замок. Пусть мой дорогой повелитель упокоится в мире!

Затем она распорядилась уложить раненого в постель, велела служанкам омыть его раны и как могла взялась за лечение своего ненаглядного Жерве. Но наступил момент, когда ей показалось, что пора бы ему причаститься. Эме послала за священником.

Раненого причастили, соборовали, и… он выжил. На следующее утро он не только еще дышал, но и проявлял явные признаки улучшения. Жизнь в нем возрождалась. Тем не менее Эме не отменила приказа держать замок запертым. У нее на этот счет были свои резоны. И опасения оправдались. Ближе к вечеру у входа в замок появились сержант и двое солдат военной полиции Мулена, которым было приказано арестовать сеньора де Лароша по обвинению в убийстве! Тут властям явно сыграла на руку дурная репутация графа. Никто не мог поверить, что он был способен удовольствоваться скромной ролью секунданта друга.

Однако слугам Лароша удалось перехитрить людей короля, убедительно доказав им, что их хозяина давным-давно нет в замке. Он-де, не желая попасть в руки полиции, еще вчера сбежал куда-то в Верхнюю Овернь. Леса там настолько густые, что искать беглеца можно с таким же успехом, как на Корсике. Сержант и его подчиненные, вовсе не желая пускаться в бесполезное преследование, то ли на самом деле поверили в эту легенду, то ли сделали вид, что верят, и удалились. Эме, вздохнув с облегчением, смогла вернуться к заботам о своем драгоценном раненом.

Спустя два месяца Жерве окончательно выздоровел, но обвинения с него не сняли.

– Для меня существует лишь одно средство избежать эшафота, – сказал он молодой жене, – немедленно отправиться в Париж. При дворе у меня могущественные друзья. Они защитят меня. Порукой тому – моя добрая воля и мое полное неоспоримое право на справедливость. Я должен искать справедливость там, где ее проявляют в высшей степени!

– Но что мне делать здесь без вас, мой дорогой повелитель? Неужели вы оставите меня совсем одну в этом большом замке?

– Этот замок – ваш дом, душенька. Я покину вас ненадолго. Как только мои дела уладятся, я примчусь к вам во весь опор. Разве вы не знаете, что я совершенно не могу обходиться без вас, Эме?

Таким словам женщина не может не поверить, особенно если они, как в этом случае, произносятся от всей души. Ни Эме, ни Жерве тогда не могли даже предположить, какой долгой окажется их разлука, а главное – при каких обстоятельствах они встретятся вновь…