Книга Тринадцатая ночь - Алан Гордон

— Покажи, как именно он падал, — велел я.

Он встал на берегу лицом к морю и медленно начал клониться вперед, раскинув руки.

— Он просто летел или без конца ударялся о выступы?

— Просто упал, — сказал старик. — Вот именно упал. Не спрыгнул, не нырнул или еще что-то. Не знаю, что там случилось, но герцог упал и шмякнулся о скалы лицом вниз, ничком, и таков был его конец. Довольно. Я больше ничего не знаю.

— Вот вам за мучения, — сказал я и, вытащив монету у него из-за его уха, положил на протянутую ладонь.

— После встречи с подобными вам фокусниками стоит проверять карманы, — проворчал он, проверив монету одним из немногих уцелевших зубов. — Вот только карманов у меня нет, да и красть-то нечего. Уходите отсюда поживей и не приставайте ко мне больше. А за вино спасибо.

Слегка отъехав в сторону города, я оглянулся, но лицо Гектора уже скрывалось за бутылью с вином, и он, видимо, не собирался отпадать от нее.

— Ну, и что ты думаешь о рассказанной им истории, повелитель грома? — спросил я Зевса.

Жеребец фыркнул.

— Возможно, соврал, а возможно, и нет. Ему не хватает воображения, чтобы быть искусным вралем. В отличие от меня. Что ж, мой повелитель, я злоупотребил твоим благодушием в посвященный тебе день. Позволь мне отвести тебя в укрытие, способное защитить от непогоды. Ветер дует, куда ему вздумается, как говорится в одной умной книге, но можно защитить от него задницу, закрыв хорошенько дверь.

Оставив Зевса в конюшне, я побрел на площадь разыскивать контору Исаака. Она разместилась на северной стороне в скромном двухэтажном деревянном доме, над входом в который красовался резной герцогский герб. Стряхнув снег с сапог, я вошел внутрь.

Исаак сидел за большим дубовым столом в ближайшей части комнаты, в окружении переплетенных в кожу толстенных книг. Он просматривал пачку документов, делая пометки на краях листов. Не отрываясь от своего занятия, он жестом предложил мне сесть.

— Я почти закончил, — сказал он. — Сделанная в апреле пустяковая ошибочка выросла по моему недосмотру в погрешность катастрофического размера. Теперь вот приходится восстанавливать равновесие этого изменчивого мира.

Сделав еще несколько пометок, он подчеркнул что-то, поставил точку и отложил перо.

— Итак, мой чужеземный брат, что привело вас из Зары в такое непутевое время года?

— С чего вы взяли, что я прибыл из Зары?

Он улыбнулся.

— Я ввел себе за правило выяснять все, что происходит в нашем городе. Хозяин постоялого двора поведал мне об этом. Чудное местечко. Может стать перекрестком главных торговых путей, если избавится от венгерской опеки. Что там произошло за последнее время?

— Боюсь, милостивый господин, вас ввели в заблуждение. Я приехал из Венеции, а не из Зары.

В его глазах сверкнул огонек, и он подался вперед.

— Прямо из самой Венеции? Что ж, тогда дело приобретает иной оборот. Какие новости в Риалто? Идет ли уже подготовка к очередной священной войне? Готовы ли христиане сразиться с мусульманами за обладание иудейским городом? И когда они выступают?

— К сожалению, мне не удалось задержаться там настолько, чтобы дож успел откровенно поболтать со мной.

Он понимающе кивнул.

— Я переписываюсь со своими родственниками в Венеции. Мы стараемся держать друг друга в курсе событий относительно замыслов крестоносцев.

— Разумно, ведь из крестовых походов можно извлечь выгоду.

— Нет, — возразил он. — Тут речь идет не о выгоде, а о выживании. Так уж повелось, что мой злосчастный народ постоянно попадается на пути этим фанатикам. Ежели у них не сложится война с мусульманами, то они обратят свои взоры в нашу сторону. Как известно, им ничего не стоит спалить дотла синагогу, случайно встретившуюся по дороге, просто для тренировки. Поэтому мы стремимся заранее предостеречь друг друга.

— Интересно. И широко ли раскинулись сети ваших информаторов?

— Настолько широко, насколько разлетелось семя моего прапрадедушки. Он женился четыре раза и нарожал целый легион потомков. Потребовался бы самый лучший арабский математик, чтобы составить наше фамильное древо. Да что же это я? Все толкую о своей несчастной судьбине, когда, если я верно понимаю, ко мне пришел гость с деловым предложением.

— Верно, верно. Но я надеялся, что смогу поговорить также с управляющим герцога.

— Конечно сможете, — донесся голос откуда-то сверху.

Подняв глаза, я увидел, что по лестнице спускается Клавдий все с тем же хмурым выражением лица, каким он отметил мое появление в церкви. Он явно благоволил к черному цвету, неприятно напоминая другого управляющего, с которым я некогда познакомился в этом городе. Но когда Клавдий достиг нижней ступеньки, я мгновенно осознал, что его сходство с Мальволио ограничивается черным облачением. Бог решительно обделил его ростом: он был примерно на голову ниже меня, и, когда я почтительно встал для приветствия, его прямой и бесцеремонный взгляд уперся в мою шею. Молча проскользнув мимо, Клавдий обдал меня слабым сосновым ароматом и расположился за стоящим на возвышении в дальней части комнаты столом. Сидя за ним, можно было отлично видеть всю контору и раскинувшуюся за ее окнами площадь. Его приветствие, произнесенное на немецком языке, настолько превосходило лепет сэра Эндрю, что я слегка забеспокоился, не уличит ли он меня в ложных претензиях на германское происхождение.

— Будьте любезны, изложите ваше предложение, — сказал он до противности елейным голосом.

— Возможно, вы сочтете его слегка умозрительным, — нерешительно начал я.

— Смелее, сударь, переходите к сути дела, — резко прервал меня Клавдий. — Деловые люди — люди действия. Сама жизнь в известной мере умозрительна. Позвольте уж нам судить, заслуживаете ли вы хоть каких-то затрат.

— Не потребуется вовсе никаких затрат с вашей стороны, — сказал я. — Нужно лишь ваше одобрение. Так сказать, разрешение.

— Разрешение на что? — спросил Клавдий.

— На нерегулярный заход в городскую гавань одного или, быть может, двух кораблей с целью их разгрузки в ожидающие фургоны, а также на гарантированно безопасное передвижение по всем вашим владениям.

— Довольно простая услуга, настолько простая, что груз, по моим подозрениям, может оказаться несоразмерно сложным. Что у вас за контрабандные перевозки?

— Контрабандные? — с ужасом воскликнул я. — Сударь, как же вы несправедливы ко мне. Я просто хочу избежать непомерных венецианских пошлин.

Между управляющим и его помощником, похоже, произошел безмолвный обмен мнениями. Наконец Клавдий кивнул:

— Прошу вас, продолжайте.

— Наши корабли будут нагружены пряностями, — сказал я.

— Обычными пряностями?

— Да, пряности совершенно обычные, необычен только курс следования, — пояснил я. — Не желая закупать их в портах Египта, мой брат рискнул заехать в саму Аравию и установил связи с известными торговцами в Сиддике.