Книга Настоящая жизнь - Наталья Александрова

— Так-то лучше. Слушаю вас, Геннадий Сергеевич, —нелюбезно сказала я, потому что наш разговор начинал мне очень не нравиться.

— А зато на другой вопрос — что мне от вас надо, я судовольствием отвечу. Мне нужно встретиться с вами и поговорить, потому чтовопросы, которые нам нужно решить, ни в коем случае нельзя обсуждать потелефону.

— И вы надеетесь, что я так сразу возьму и побегу к вамрешать ваши наболевшие вопросы? — рассердилась я. — Что-то вы,дорогой товарищ, слишком самоуверенны.

Мелькнула мысль послать моего собеседника подальше, но я воздержалась— голос был пожилой и, как ни странно, интеллигентный, во всяком случае, я непредставляла, что общего у него может быть с бандитами.

— Вы не поняли, вопрос, который мы должны решить какможно скорее, возник у вас, это вам будут грозить большие неприятности, если мыне встретимся.

Я насторожилась.

— Что вы имеете в виду под «большиминеприятностями»? — задала я осторожный вопрос.

— Хм… ну, арест, тюрьма, большой срок…

— И вы утверждаете, что если мы встретимся и решимнекоторые вопросы, то этих неприятностей у меня не будет? — мой голос,против воли дрогнул.

— Если вы поведете себя правильно…

Я прижала трубку к заколотившемуся сердцу. Сомнений большене осталось — меня шантажировали. Что это? Кошмарный сон? Бред сумасшедшего?Может, я вообще уже давно сбрендила и сижу в психушке, а труп в темной яме,бандиты и взорвавшаяся «копейка» существуют только в моем воспаленном мозгу?

— Что вам известно? — рявкнула я. — Имейте ввиду, мне нечего терять!

— Ну, зачем же так круто! — противно рассмеялсяГеннадий Сергеевич. — Мне известно многое, про девушку, например, котораязаменила вас в тот вечер в субботу, про то, куда она потом делась, а также провзрыв на вокзале.

— Откуда вы знаете про взрыв на вокзале? —завопила я, позабыв про осторожность.

— Из телевизионных новостей, — дали мнеисчерпывающий ответ. — Я многое знаю про вас и Германа, а также умеюсопоставлять факты. Так придете на встречу?

— Приду, — угрюмо пообещала я. — Только местобуду назначать я.

— Как вам будет угодно! — согласился Геннадий Сергеевич.

Разумеется, я понимала, что имя он назвал вымышленное, нопока решила его так называть.

— Разрешите задать вам прямой вопрос?

— Пожалуйста.

Вы знаете обо мне слишком много, а я о вас пока ничего. Выне боитесь встречи со мной, так сказать, лицом к лицу? Ведь я могу узнать вас…

— Вы вряд ли меня узнаете, вы никогда меня не видели,но я, конечно, приму меры.

— Если будете не один, то я не приду, категорическизаявляю!

— Разумеется, я буду один! Это наше с вами личное дело,зачем еще кого-то вмешивать?

— Тогда слушайте. Ровно в пять часов я буду в скверевозле памятника Екатерине.

— В Катькином садике? — Я почувствовала, что онулыбается.

— Вот-вот. Вторая скамейка справа. Вы, я так понимаю,меня знаете в лицо?

— Разумеется, ваши чудные рыжие волосы невозможнозабыть!

Дались им всем мои волосы! И этот старый козел туда же,издевается!

— Я сам к вам подойду, — продолжал ГеннадийСергеевич.

— Угу, это чтобы я торчала у всех на виду и ждала, покаменя прикончат? — разозлилась я.

— Что вы, дорогая, кому нужно вас убивать? — Вголосе старого проходимца послышалось искреннее удивление. — Наоборот, язаинтересован, чтобы вы как можно дольше пребывали в добром здравии. Это ябоюсь торчать на виду. Согласитесь, у меня-то есть основания вас опасаться.

— Вы же собирались принять меры! — фыркнула я.

— Разумеется, я подстрахую свою жизнь, но вдруг вы неповерите?

— Ладно, — мне вдруг стало на всенаплевать, — давайте встретимся, и вы скажете, что вам конкретно надо. Ноесли вас не будет, ровно в три минуты шестого я ухожу!

— До скорой встречи! — Он повесил трубку.

Был час дня. Но я специально назначила встречу попозже,во-первых, потому что в Катькином садике и всегда-то народу полно, а уж в пятьчасов вечера форменное столпотворение — мамы с детьми, студенты, школьники. Аво-вторых, мне нужно было подготовиться к встрече. Возможно, весь разговорзатеян для того, чтобы выманить меня из дому. Хотя… место встречи выбирала я. Ив присутствии такого количества народа «черному киллеру» очень трудно будетменя убить, ведь я начеку. Пусть этот Геннадий Сергеевич ищет в толпе рыжиеволосы! А мы прикинемся иначе…

— Куда ты опять? — мать возникла на порогекухни. — Поешь хоть…

— Я вернусь!

Да здравствуют торговые центры! Все можно купить оченьбыстро. Конечно, если имеются средства и не нужно считать каждую копейку. Якупила длинную кожаную черную куртку.

Рыжие волосы? Под черный берет их запихнуть, чтобы ни одинволосок не вылез. Еще я купила узкие черные брюки. Обувь надену свою старую, потомучто обувь должна быть удобной, а с новой обувью как там еще получится…

Дома отец в упоении осваивал японскую видеотехнику. Япримерила свои покупки и осталась довольна: то, что надо. Теперь займемсялицом. Я сильно накрасилась. Яркий макияж очень изменил меня. Напоследок ятщательно оглядела себя в зеркале и осталась довольна: что мне «черный киллер»,когда я сама вся в черном. Ужасно хотелось надеть черные очки, но я подавилаэто желание: не знаю, как у других, а у меня человек в темных очках вызываетнекоторые подозрения, разумеется, если он не на пляже. Уже выходя, я на минуткузадумалась: брать ли с собой пистолет. Если по-умному, то нужно было выброситьпистолет в Обводный канал вслед за джипом. Но мне хотелось иметь какое-тооружие защиты. Подумав, я решила пистолет не брать — все равно там, где толпа,я стрелять не решусь. Даже если увижу «черного киллера». Все-таки отвратительночувствовать себя живой мишенью! Но пистолет, от греха подальше, оставим дома,потому что если окажется, что мне звонил самый настоящий шантажист, то как бычего не вышло… Я, разумеется, говорю невсерьез, никогда в жизни я не стрелялаиз пистолета. Хотя сегодня, не думая, отправила же троих бандитов на вернуюсмерть, не дрогнула у меня рука. Но они сами виноваты — зачем выбрали такуюпрофессию? Значит, такое уж было их бандитское счастье сегодня…

Без одной минуты пять я подходила к памятнику ЕкатеринеВеликой, внимательно оглядывая все скамейки. Вот вторая справа, и все места наней заняты. Парочка школьниц с мороженым, дама в очках книгу пытается читать,несмотря на шум, с краю пристроилась мамаша с коляской. Никто из людей, сидящихна скамейке, не подходил на роль шантажиста — по голосу это был достаточнопожилой мужчина.