Книга Косяк авторитета - Михаил Серегин

«Смотрит уверенно, думает, что заарканил! Подожди, обломаю я сейчас тебя, поганка!» – с невольным удовольствием подумал Крытый.

Молодые люди остановились, и Антон по-прежнему уверенно, слегка с вызовом смотрел на положенца. Легкая улыбка тронула уголки губ Рублева. Чуть-чуть, еле заметно. Глаза же смотрели холодно, отчужденно.

– Антон, – представился мужчина, протягивая руку.

Крытый совершенно проигнорировал протянутую руку и, чуть шире расставив ноги, четко, по слогам произнес:

– Слышь, ты, мудило штопаное. Дуй отсюда и забудь про мою племянницу!

Улыбка на губах положенца стала чуть шире, когда самоуверенное выражение начало понемногу сползать с холеной физиономии и уступило место откровенной злости. Такой, что аж губы затряслись.

– Ты, ты… – прошипел он, – вонючка тюремная! Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?!

Катерина стояла совершенно ошарашенная, неспособная вымолвить ни слова. Услышав сказанное Антоном, она вдруг испугалась, что дядя не сдержится и ударит его. Но Крытый только рассмеялся.

– Ну вот и расскажи нам, кто ты и что! – опять-таки раздельно, сознательно выделяя голосом два последних слова, произнес он. – Пусть Катя послушает, а я потом объясню, зачем ты к ней под юбку нацелился!

– Дядя!

– Катя, ты не понимаешь! Этому человеку нужен я!

– Зря вы так, Григорий Иванович, – в голосе Антона Игоревича явственно проскользнула тень угрозы. – Со мной так не разговаривают.

– Пошли, Катерина, – Рублев проигнорировал слова красавчика и протянул руку за футляром с инструментом. – Катя, давай скрипку мне и пошли – нечего мокнуть!

Мельком глянув на растерявшегося Антона, Крытый сразу засек, что тот смотрит куда-то ему за плечо, и этот взгляд ему очень не понравился. Обернувшись, он понял, в чем дело.

Двое мужчин торопливой походкой направлялись к ним от прижавшихся к бордюру «Жигулей».

Подошедшие не успели предъявить удостоверения, а Григорий уже понял, что это менты – на них у Рублева выработался с годами особый нюх.

– Ваши документы, – обратились они только к одному Григорию.

«Подстава!» – сразу сообразил он и вперся злым взглядом в лицо Антона. Тот понял его без слов и недоуменно пожал плечами.

«Да, действительно, на хрен ему меня „товарищам“ сдавать? Такого я ему в жизнь не прощу!» – мысли неслись галопом, пока Григорий протягивал паспорт.

– А в чем, собственно, дело? – поинтересовался Крытый.

– Ни в чем, – пробурчал сотрудник уголовного розыска, забирая документ в карман. – Вам придется проехать с нами. Там вам все объяснят!

– А я хочу, чтобы мне все объяснили сейчас! – настаивал на своем Григорий. – Со мной несовершеннолетняя племянница, и я должен проводить ее домой!

– А вот молодой человек ее и проводит! – кивнул на Антона старший опер и ловким движением защелкнул «браслеты» на запястьях Крытого. – Давай!

Он довольно бесцеремонно потянул Рублева к подавшемуся поближе служебному «жигуленку».

– Катя, езжай домой! – наказал племяннице Крытый и добавил, зыркнув на Антона: – Не дай бог, что с ней случится!..

– Куда вы его?! – Девушка словно очнулась от оцепенения и бросилась к дяде. Вцепившись в руку, она попыталась задержать его. Второй сотрудник оторвал скрипачку, пока Крытого сажали в машину.

– Слушайте, я сам работал в органах, – вмешался в разговор Антон Игоревич. – Скажите, за что его арестовали и куда собираетесь доставить.

– Все узнаете в шестнадцатом отделении у дежурного! – отрезал опер и быстро упаковался в служебную тачку. Та сразу же рванула с места и влилась в общий поток машин.

Катерине и ее ухажеру оставалось только глядеть ей вслед. Первым заговорил Антон. Он протянул руку за футляром, желая помочь девушке, и произнес:

– Нечего под дождем торчать. Пошли.

Но неожиданно Катя шарахнулась прочь от него, прижимая футляр к груди. В глазах – слезы, вот-вот навзрыд разревется. Не объясняя ничего, девушка бросилась к остановке и запрыгнула в троллейбус. Двери закрылись, и Антон остался в одиночестве. Посмотрев ничего не выражающим взглядом вслед, он отошел под навес остановки и достал сотовый. Уверенно набрал номер и несколько секунд слушал длинные гудки. Чертыхнувшись, убрал аппарат и махнул рукой навстречу потоку машин. Такси остановилось почти сразу.

– В Веселогорск, – усаживаясь рядом с водителем, распорядился Антон Игоревич. Заметив, что водитель колеблется, добавил: – Заплачу, сколько скажешь.

Это решило дело. Машина сорвалась с места и полетела к вотчине Крытого.

* * *

Катерина сама не могла до конца понять, почему она убежала от Антона.

Когда после концерта он подошел к ней и поцеловал на глазах у стольких людей, она вместе с понятным смущением испытала целую гамму чувств. Тут был и легкий испуг от того, что это видел дядя Гриша, и восторг вперемешку с гордостью, торжество, поскольку была уверена, что будет видеть зависть в глазах подруг и даже молодых преподавательниц. Еще бы! Такой мужчина – и очарован ею!

Неожиданно для себя Катерина сама поцеловала его и увидела в глазах мужчины искорки благодарности. Не выдержав, Романова посмотрела в сторону зала и заметила, как побелело лицо дяди Гриши. Суровый взгляд не предвещал ничего хорошего. Но не зря Катерина была одних кровей с Рублевым. Губы ее упрямо сжались.

– Подходи к административному входу, – шепнула она своему избраннику, прежде чем, подхватив корзину с розами, убежать со сцены.

«Тоже, нашел маленькую девочку! – сердито думала Катя в отношении дяди, поправляя прическу. – Мне уже целых семнадцать лет! Узурпатор!»

Подарив цветы своей преподавательнице, Катерина быстренько выбежала из консерватории. Крупные редкие капли дождя упали на лицо и заставили скрыться под козырьком навеса. Сердце трепетало в предвкушении нового поцелуя. Не такого, как на сцене, а такого, как тогда, в парке, когда Антон в первый раз поцеловал ее в губы.

Сердце гулко стучало, провожая своим ударом каждую секунду ожидания. Но ждать долго не пришлось. Антон обнял девушку и наградил долгим поцелуем, от которого поплыла голова. Одной рукой он прижимал к себе семнадцатилетнюю скрипачку, а вторая… ой! Вторая неожиданно легла на упругую попку и… ниже, нырнула в боковой разрез в подоле концертного платья и добралась до запретного места! Кровь прилила Кате к лицу. Она хотела оттолкнуть Антона, но силы словно покинули ее. От приятной истомы кружилась голова. Еще никто так откровенно не ласкал девушку! Только тоненькая ткань трусиков отделяла пальцы от ее плоти.

Оторвавшись от его губ, Катерина тихонько застонала от наслаждения. Одновременно попыталась освободиться от объятий. Но руки были словно чужие, непослушные. Умелые пальцы между тем преодолели последнюю преграду, но… за дверью послышались голоса, и Антон прекратил свое действие. Катерина отвернулась к стене, смущенно пряча лицо от пробежавших мимо знакомых девушек.