Книга Охота на царя - Николай Свечин

– Да? А почему же тогда у них были одинаковые имена? Все трое сидели под именем Василия Мокрова, мещанина города Орехово-Зуево, 1831 года рождения.

У Алексея с Яаном вытянулись лица.

– Не поняли? – участливо спросил Благово. – А все очень просто. У них это называется «переменить судьбу», что означает – поменяться жизнью с тем, у кого маленький срок. За бродяжничество у нас полагается всего полтора года каторжных работ. Мокров-Блоха попадается на убийстве (во всех трех случаях были убийства!), получает за умышленное от 12 до 20 лет и идет на каторгу. Там «иваны» подбирают ему подходящего по приметам бродягу, напаивают и пьяного обыгрывают в карты на большую сумму. Просыпается бедолага, а он уже себе не принадлежит. Долг такой, что за сто лет не отработаешь. Начинают его ежедневно лупить и говорят, что скоро убьют, или же у него есть один способ жизнь спасти, да еще деньжат подзаработать. Выбора у бродяги нет, он соглашается переменить участь и становится убийцей, отбывающим двадцатилетний срок. Все! Блоха под чу ж им именем выходит вскоре на поселение, откуда легко сбегает в столицы, а человек за его грехи заживо похоронен… И заметьте: во всех трех тюрьмах об этом знают в совокупности сотни человек, в том числе и надзиратели и даже смотрители. И все молчат! Причем молчат годами! Офицеры караула ничего не замечают. В департаменте полиции никто не догадывается сличить три разных дела на одну фамилию. Каково, а? Может ли такое быть с обычным «иваном» или даже с «королем»? Нет. Это особый случай, особый масштаб. Это то, что преступники называют «Иван Иванович» или «король Московский, князь Питерский». Так что, Блоха – у вы – не миф, а очень опасный и могущественный человек.

– По-вашему выходит, что есть некий король российского преступного мира, всем заправляющий, неуловимый и неуязвимый? – запротестовал Лыков. – Уж очень демоническая личность вырисовывается, такие только в книжках для гимназистов бывают!

Благово посмотрел на него с некоторым сожалением.

– Алексей Николаевич, вспомни наши же агентурные сводки. Фактом является наличие «королей» в столицах и почти во всех крупных городах империи: Лодзи, Одессе, Ростове, Харькове, Киеве, Вильно… У нас в Нижнем, кстати сказать, тоже был, некий Паша-с-Бора, пока я его не укатал в семьдесят восьмом. И с тех пор нами правят москвичи, временно выставляемые на ясак… Эти местные «короли» действительно руководят преступным миром на своей территории, улаживают конфликты, подкупают полицию, собирают процент с чужих краж, организуют самые выдающиеся преступления. С этим ты не будешь спорить?

– С этим не буду. «Короли», конечно, есть, но каждый у себя правит. Это своего рода «удельные князья». Но вы рисуете великого князя, государя Всея Руси!

– А ты думал, что его нет? Свято место – и пусто? Наивный… Еще в семьдесят пятом году нас вызвали со всех губерний в министерство на секретное совещание. Сразу из четырех источников прошла оперативная информация о съезде вожаков преступного мира в Москве, на котором произошел раздел сфер влияния. «Короли» разверстали Россию – где чье, определили спорные территории, назначили на них «обчиством» наместников, учредили казну для помощи отбывающим наказание. Съезд был хорошо подготовлен; чувствовалась умелая рука какого-то серьезного человека. Тогда же «короли» выбрали из своих рядов особого председателя, имеющего право созывать чрезвычайные съезды и отвечающего за пользование казной. Этим председателем стал Блоха-Мокров, бывший тогда московским «монархом». А через полгода после этого в Питере убили при аресте ихнего «короля», знаменитого Каблица, который был самым опасным конкурентом Блохи. Застрелили при загадочных обстоятельствах: охрана Каблица была куплена и выдала его полиции, а двое верных задушены. Сам Каблиц пытался сдаться, выбросил оружие и… был хладнокровно застрелен. Темная история, но узнается рука «серьезного человека». Так что, Алексей Николаевич, великий князь Почти Всея Руси существует. Полномочия его не абсолютны, теоретически он может быть смещен, да и «короли» со своими «иванами» не большие любители подчиняться кому бы то ни было. Но постепенно, одних сдавая полиции, других покупая, Блоха лезет наверх. Все выше и выше… Он координатор, казначей и уже поэтому – первый среди равных. И именно он дал задание выкрасть от нас Сашку-Цирюльника. Оттого я и нервничаю! Не хочу я связываться с таким противником! Для этого есть министерство, департамент, опытные сыскные полиции столиц. Это их уровень. А нам дай Бог со своими делами управиться. Пусть Мукосеев увозит этого мерзавца поскорее, и нехай потом у питерских лекоков голова об этом болит…

На этом совещание закончилось, и Лыков сбегал наконец в Большой Москательный ряд за подарком матушке. Затем начались допросы арестованных в Фабричной слободе, после примчался счастливый Милотворжский и рассыпался в благодарностях; под конец дня Алексея вызвал полицмейстер и тоже жал руку. В кабинете Каргера Лыков стал свидетелем интересной сцены: доктор встретился с выходящим с допроса «иваном», укравшим его сына. «Иван» уже был без гонора, руками не махал и соколом не смотрел. Увидав ненавистного ему варнака, Милотворжский чуть было не вцепился ему в глотку. Но тут же вспомнил, что тот арестован, беззащитен и не сможет ему ответить, и кулаки интеллигентного Ивана Александровича сами собой разжались… Каргер посмотрел на это с горькой усмешкой и сказал:

– Вот-вот, все вы такие… чересчур порядочные. Хорошо, хоть я у вас не такой; у меня эта каторжная рожа за все ответит, и не только по закону, но и по совести. Детей уже начали воровать! Э-эх…

А когда варнак ушел, Николай Густавович спросил у доктора:

– Скажите мне честно, Иван Александрович – подписали бы вы требуемую от вас бумагу, если бы Лыков не подоспел так вовремя?

Милотворжский молча посмотрел на полицмейстера, и тот неожиданно смутился и замахал руками:

– Простите меня, старого дурака! Это я не подумавши ляпнул. Избави нас Бог оказаться когда-нибудь на вашем месте… Простите!

Глава 7

Ольга Климова

Большая Печерская улица.

В итоге, после всех этих допросов и совещаний, Лыков снова оказался дома уже в восемь часов вечера. Июньское солнце еще и не думало садиться, за дорогой мычали, возвращаясь с выпаса, коровы; ехала какая-то красивая дама в красивом экипаже. Хорошо! Скоро граф Игнатьев приедет, вступит в управление ярмаркой – с ним интересно! А он, Лыков, сегодня ребеночка спас – молодец, Алеха, не промахнулся!

Алексей открыл дверь своим ключом и бесшумно прокрался почти до своей комнаты. В кармане он прятал серебряную шкатулку с эмалью работы самого Ивана Салтыкова. Спасибо московскому градоначальнику – подбросил деньжат; на получаемые Лыковым восемьсот сорок рублей годового жалованья больно-то не пошикуешь…

Как ни старался опытный сыщик Лыков, матушка его все же услышала и выбежала в коридор. Едва он успел запрятать шкатулку на верх шкапа! Всегда она беспокойна, пока сына дома нет! Хорошо хоть не догадывается про всяких там Тунгусов, Зембови чей и прочую шушеру, что так и норовят ее кровиночку застрелить или зарезать…