Книга Третье лето Союза «Волшебные штаны» - Энн Брешерс

— Тогда тебе надо выиграть премиальную стипендию, — сказала Анник.

— А как это сделать? — Лена не могла поверить в то, что еще не все потеряно.

— Я могу позвонить одной подруге и… — Анник внезапно замолчала и сложила руки на груди.

Лена сосчитала кольца у нее на пальцах — их оказалось девять.

— На твоем месте, — заговорила Анник совсем другим тоном, — на твоем месте я бы зашла на их сайт или позвонила и все узнала. А если они будут не очень вежливы или ничего толком не объяснят, будь понастойчивее и продолжай задавать вопросы, пока не найдешь нужного человека.

— У меня это никогда не получалось, — с сомнением проговорила Лена.

Анник не рассердилась, но явно теряла терпение.

— Ты действительно хочешь поехать в университет или готова остаться дома?

— Конечно, хочу в университет. Дома я умру.

— Тогда действуй! — Анник коснулась Лениного локтя. — Лена, я думаю, у тебя должно получиться. Более того, я думаю, что ты талантлива, возможно, очень талантлива — я редко ошибаюсь в оценке своих учеников. Тебе стоит попробовать, я же вижу, что это твой путь. Но я не могу бороться за тебя. Тебе придется делать это самой.

— Правда, мой путь?

Анник ласково улыбнулась:

— Правда. Возьми себя в руки, девочка.

Итак, простое решение оказалось неосуществимым. Бриджит не только не удастся избегать Эрика — ей придется постоянно быть с ним рядом. Кто-то там, наверху, хорошо над ней подшутил.

Бриджит решила пробежаться после обеда и обдумать новый план.

Конечно, она не сможет делать вид, что не знает Эрика, следовательно, им придется стать друзьями, придется общаться, как всем другим тренерам, не так ли?

Она должна забыть, что он был ее первым и пока единственным мужчиной, забыть, как круто он изменил ее жизнь. Надо смириться с тем, что ему до нее нет дела.

Бриджит тяжело дышала, поднимаясь на самую вершину холма. Лес уже остался позади.

Горькая правда состояла в том, что Бриджит ни к кому не испытывала ничего подобного. Когда она увидела Эрика после двухлетнего перерыва, все прежние чувства всколыхнулись в ее сердце. Или она это выдумала?

Нет, не выдумала. Бриджит тянуло к Эрику, как никогда.

Хотя что в нем такого особенного? Он, конечно, красив и талантлив, но красивых и талантливых парней много. Прошлым летом Бриджит нравился Билли Клайн, возможно, она даже была влюблена в него, но не так. Почему к кому-то испытываешь безумную страсть, а к кому-то нет? Будь Бриджит Богом, она бы запретила подобные чувства к тем, кому до тебя нет дела.

Бриджит остановилась на вершине, перевела дух и огляделась. С высоты холма долины казались до смешного маленькими, а уж лагерь и подавно. Казалось, его можно уместить на ладони.

Бриджит наконец решила, что ей нужно делать. Запретить себе чувствовать она не могла, но руководить своим поведением ей, пожалуй, под силу.

Скоро у нее будут выходные. Она поедет домой, спокойно все обдумает, а когда вернется, станет сдержанной и спокойной. Не флиртовать! Не искушать! Не мечтать! Хотя нет, не мечтать, наверное, не получится. Но она никому не расскажет о своих грезах.

Бриджит быстро побежала вниз, чувствуя, как ветер дует в лицо.

Да, они будут друзьями или даже подружками. Он никогда не догадается о ее истинных чувствах.

Лето обещало быть очень длинным…

* * *

— Давай, Тибби! Пойдем!

Тибби стояла на пороге дома и мрачно глядела на Би, которая прыгала на газоне и звала ее. Волосы Би светились в темноте.

— Куда? — вяло поинтересовалась Тибби.

— Сюрприз! Будет весело, пойдем же!

Тибби ступила на траву босыми ногами, чувствуя, как соломинки впиваются в ее ступни.

— Не хочу я никаких сюрпризов, — проворчала она.

— Именно поэтому мы решили устроить тебе сюрприз.

Кармен сидела за рулем и махала Тибби рукой, высунувшись из окна. На переднем сиденье была и Лена.

Би подошла к Тибби и обняла ее:

— Ну, Тиб! Катрина уже скачет, как мячик. Ты имеешь полное право повеселиться. К тому же мне завтра надо возвращаться в Пенсильванию. Я не могу провести эту ночь без вас.

Тибби побежала обратно в дом, чтобы предупредить родителей.

Раньше они всегда ходили куда-нибудь по субботним вечерам, но после несчастного случая с Катриной перестали. Кроме того, они уволили Лоретту, так что некому было сидеть с детьми.

Все так же босиком Тибби забралась в машину Кармен.

— Учтите, я никуда не хочу ехать, — объявила она.

— Ты даже не знаешь, куда мы едем, — с обидой сказала Лена.

— Все равно не хочу.

Кармен нажала на газ:

— В чем тебе повезло, Тибби-ди, так это в том, что твои друзья никогда тебя не слушают.

Тибби скептически улыбнулась:

— Не думаю, что мне повезло.

— Просто мы слишком любим тебя, чтобы позволить загнивать все лето, — объяснила Кармен. «Загнивать» было у нее словом недели.

— Может, мне нравится загнивать, — с вызовом сказала Тибби.

— Но этот процесс не для тебя, — безапелляционно заявила Кармен, давая понять, что разговор окончен.

Тибби откинулась на сиденье и закрыла глаза. Голоса подруг звучали для нее как знакомая музыка: солировал то один инструмент, то другой. Спокойствие и уверенность возвратились к Тибби, но ненадолго. Кармен вдруг остановилась у роквудского бассейна.

— Что это мы здесь забыли? — озадаченно спросила Тибби.

— Мы приехали поплавать, — сказала Би.

— А что, нельзя было пойти к Лене? — поинтересовалась Тибби.

— У нее дома родители. И Валия уже спит.

Все понятно. Ни один человек, если он в здравом уме, не хотел бы разбудить Валию, а окна ее спальни выходили прямо на задний двор.

— Но этот бассейн закрыт.

— Пойдем, а? — позвала Би.

Тибби последовала за подругами, но настроение у нее резко испортилось, когда они подошли к высоченной ограде.

— Вот здесь! — прокричала Би, указывая на от-резок, не покрытый электрической проволокой. Все еще только пытались подтянуться, а Би уже практически перелезла. — Выше и дальше! — звала она, словно они ехали на горных велосипедах.

— Я не пойду, — заявила Тибби.

— Почему? — Лена и Кармен разом обернулись. В любой другой день Тибби согласилась бы без колебаний. Но сегодня от одной мысли о том, что придется напрягаться и лезть через ограду, все у нее болело. Тибби не могла объяснить почему, но твердо знала, что останется по эту сторону забора.