Книга Пробка - Наталья Андреева

— Мы друг друга еще так мало знаем.

— Я вам совсем не нравлюсь? — с отчаянием спросил Михаил.

— Я этого не сказала. У меня тоже не складываются отношения с мужчинами. Им нужны юные красотки, секс-бомбы, а я…

— Что вы! Что вы! Да вы очень привлекательная женщина! — разгорячился вдруг Одинцов.

— Мне почти тридцать.

— Ну и что?

— Могут подумать: раз до тридцати никому не была нужна, значит, что-то не в порядке.

— Напротив, — довольно резко сказал Михаил. — Значит, человек думающий. И разборчивый. Что толку рано выскочить замуж? А потом? Развод? Мои. родители вот уже сорок лет вместе. И любят друг друга…

Разговор Алине и нравился, и не нравился. Одинцов говорил то, что она хотела услышать. Это был ее вариант. Но… Какой же от всего этого веяло скукой! Какой замшелой тоской!

«Ничего, — подумала она. — Деньги компенсируют мне все. Я найду, как и чем развлечься».

Что же касается интимных отношений… Михаил Одинцов будет у нее не первым. Алина ничего к нему не испытывала, но так было и с другими мужчинами. Даже с тем, кто лишил ее девственности. Тогда Алина преследовала свою цель: узнать, как это делается, и положить в копилку этот опыт, только и всего. Еще ни разу ее сердце не забилось сильнее при виде чьего-нибудь мускулистого торса или широких плеч. Она не придавала этому значения. Нет так нет.

Алина рассуждала примерно так: патология бывает разная. Фригидность — не самое страшное, что может случиться с женщиной. От этого не умирают. Удовольствие же можно получать и от других вещей: от хорошей еды, вина, путешествий, классической музыки. Самое интересное, что и Михаил Одинцов думал примерно так же. Он боялся оказаться несостоятельным, и этот комплекс Алина побеждать не стала. Если ее жених не думает постоянно о сексе и не тащит ее в постель, пусть так оно и остается. К тому же Михаил был так занят на работе, что накапливающаяся за неделю усталость брала свое.

Словом, они друг другу очень подходили. Через каких-нибудь три месяца Алина Лепехина уже готовилась к свадьбе.

— Я думаю, тебе надо бросить работу и заняться устройством нашего быта, — сказал Михаил. — Твоя квартира слишком маленькая. Нам там будет тесно.

— Согласна. Надо найти жилье побольше и устроить обмен. Я сама этим займусь.

— А я возьму на себя расходы. Это первое. Во-вторых, я планирую расширяться, и мне будет нужна помощь. В банк с документами, а тем более с большими деньгами я не могу послать чужого человека.

— Хорошо, — кивнула Алина. — Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— И еще, я считаю, целесообразнее потратить деньги на свадебное путешествие, чем устраивать роскошное торжество и звать всю родню.

— Это разумно. Зачем нам кормить такую толпу? На дорогие подарки рассчитывать не приходится. Останемся внакладе.

Вот так разговаривали жених с невестой — словно два бухгалтера, калькулирующие выгодную сделку. Нет, Одинцов не увлекся Алиной, так же как она не увлеклась им. Но оценил ее ум, проницательность и умение слушать. Он нуждался именно в такой женщине. Характер же у Алины Одинцовой был сильнее, в нем явно преобладало мужское начало, и Алина все взяла в свои руки. Через какое-то время она полностью подавила мужа и подчинила его себе.

На работе Одинцов был большой начальник. Хозяин. Глава фирмы. Но каждый вечер он по привычке отчитывался жене. Она либо одобряла, либо не одобряла. К ее советам он прислушивался, ее мнением дорожил. И дела на фирме шли успешно.

Их интимная жизнь с самого начала протекала вяло. Супружеские обязанности оба и выполняли как обязанности. Строго по графику: раз в неделю, в определенный день. Надо, мол. Делу нужен наследник. В загородном же доме, куда Одинцовы переехали через пять лет, они по взаимному согласию разошлись по разным спальням. И с этого момента друг к другу заходили только по великим праздникам, потому что уже поняли, что детей у них не будет. Так зачем, если обоим это не доставляет удовольствия?

Удовольствие ведь можно получать и от других вещей. Например, их дом был самым богатым в коттеджном поселке, а участок земли самым большим. Просуществовав десятилетие и преодолев последствия кризиса девяносто восьмого, фирма теперь процветала. Денег было полно.

В чем-то Юрий Греков был прав: стреляться у Михаила Одинцова не было причин.

…— Но последнее время его болезнь обострилась, — сказала Алина, после того как выдала Грекову предысторию своих отношений с Михаилом Одинцовым.

— Болезнь? Какая болезнь? — спросил Юрий.

— Его фобия. Боязнь врачей.

— Но вы же сказали, что успешно ее преодолели.

— Видите ли, Миша подвергался сильным нервным стрессам — он был главой крупной фирмы. Для людей с такой психикой это опасно. И еще… Он ведь лечился от бесплодия, но безуспешно. Получилось следующее… — Алина замялась, но все-таки продолжила: — Тогда, девять лет назад, я сумела убедить мужа, что ничего опасного у него нет, никаких заболеваний с риском для жизни. Но мы ведь тогда не знали, что он не может иметь детей!

— А разве это опасно для жизни? — усмехнулся Юрий Греков.

— Нет, конечно, но это может создать определенный комплекс. Если честно, мне бы не хотелось выносить сор из избы, но последнее время с ним творилось что-то ужасное, — тихо сказала Алина и сделала внушительный глоток «Маргариты». — Особенно последний месяц… Извините. Мне трудно об этом говорить… Я столько пережила…

— А вы попробуйте, — сказал Греков, и в его голосе она вновь уловила иронию.

— Как вы жестоки! У меня муж трагически погиб!

— Обстоятельства его смерти весьма странные. Он застрелился ночью. В своей спальне. Лежа в постели. Проснулся, протянул руку, вынул из тумбочки пистолет и выстрелил себе в висок.

— Вот именно. Так оно и должно было случиться.

— Это почему же?

— Да потому! Именно ночью с ним происходило что-то странное…

ВТОРЫЕ ПОЛЧАСА В ПРОБКЕ

«Жигули»

… — Значит, доктор К° — это моя жена, — после напряженного раздумья сказал Юрий Греков.

— Не совсем так, — поправил его Петров. — Это целый коллектив. Творческая группа. Но Нина играла там первую скрипку: она поставляла идеи.

— Погоди… — Греков наморщил лоб. — У нас дома книг десять, никак не меньше. Экранизация. Тиражи… Сколько же у нее было денег?

— Не беспокойся, не так много. Во-первых, она работала над проектом не одна. Во-вторых, не ее имя стояло на обложке. В-третьих, Нина не умела торговаться…

— Дура! — не удержался Греков.

— В-четвертых, многим помогала. В-пятых…