Книга От судьбы не уйдешь - Кара Уилсон

— Все дело в том, что вы с ней были на разных «этажах» войны. Она не чувствует себя вправе жаловаться вам, потому что у нее, по крайней мере во время войны, были перерывы в сменах, а ваша «смена» никогда не кончалась…

Майкл уставился в чашку, словно пытался найти ответ в кофейной гуще. Он думал о том, зачем же он все-таки пришел в дом Мэдж. И о том, чего же он хочет.

— Вот что я вам скажу, — заявил Майкл, поднимая глаза на женщину, которая своей корейской эмблемой закалывала отвороты жакета. — Я вас вызову туда.

Мэри Луиза кивнула.

— Убедите ее принять помощь. Это единственная возможность выкарабкаться.

В этот вечер Майкл закончил работу в гостинице вскоре после обеда. Когда он вошел в кухню, Мэдж сидела за столом, впившись взглядом в телевизор. Там летали вертолеты, а по ее щекам катились слезы.

— Как будто смотришь на подступающий смерч, — сказала Мэдж, не оборачиваясь. — Ужасно, но не оторвешься.

Майкл увидел на экране разрывы бомб и рушащиеся здания. Он отвернулся.

— Что там происходит? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Наши летчики бомбят их столицу. Боже мой, что случилось в этой стране? Почему нельзя оставить ее в покое?

— Совершенно не обязательно каждый раз ввязываться в драку, — сказал Майкл, подходя к холодильнику, где он держал банки с пивом. Он устал и вспотел. А сейчас вдобавок ко всему еще и нервничал.

Майкл поставил одну банку перед Мэдж.

— Терпеть не могу энтузиазма, — сказала она, утирая лицо полотенцем. — Он уместен только на футбольном матче.

Не вполне осознавая свои действия, он протянул к ней руку. Она казалась такой хрупкой и одинокой. Он ласково погладил ее по щеке, чтобы дать понять, что она не одна.

Она приникла к его руке, словно это был единственный источник тепла в комнате, и сердце Майкла подпрыгнуло. Ему захотелось поцелуем вытереть ей слезы и прогнать страхи. Взять ее за руки и силой вытащить из ночных кошмаров.

Мэдж медленно покачала головой. Она больше не смотрела на экран. Майкл увидел в ее глазах отблеск другой кровавой бойни.

— Это было самое красивое место, которое я видела в жизни, — сказала она с некоторым удивлением в голосе.

— Я помню, — подхватил он, глотнув пива из банки. — Восходы. Никогда не видел таких красивых цветов.

Она кивнула с легкой печальной улыбкой.

— И закаты. Мы обычно пили за них. Это называлось «Клуб заходящего солнца». Собирались в угловой комнате, пели и пили во время захода солнца. Старшая санитарка никак не могла понять, что в этом интересного.

— Ей, наверное, просто было не до того.

— Ну да. Она все время стирала простыни в пруду. Боже мой, как же они дурно пахли.

— Плесенью?

— Напалмом.

Ее улыбка растаяла, и Майкл понял, что она зашла слишком далеко.

— А где дети? — как бы невзначай спросил он и слегка пожал ее руку.

— Старшие в кино, — прошептала она, мужественно пытаясь отогнать видения прошлого. — А Джесс дуется наверху. Это ее первое столкновение с реальностями возраста.

— Ах, они ее не взяли из-за возраста? Так почему бы нам не взять ее куда-нибудь?

Мэдж наконец оторвалась от новостей, черты ее лица разгладились, в глазах промелькнула усмешка.

— Куда? — спросила она. — Если мы покажемся в кино, мой сын перестанет разговаривать со мной до конца жизни.

Майкл пожал плечами.

— Вы ели?

Она отрицательно мотнула головой.

— Не дурите, Мэдж, — заметил Майкл. — Персик сегодня готовит цыплят для прихожан своей церкви. А я голоден как волк.

Она легко пожала его протянутую руку.

— Ладно, пошли. Я тоже голодна. Тем более ужасно не хочу идти в кино. Не желаю видеть, как мой сын любезничает с вашей дочерью.

Майкл притворился разгневанным.

— А я-то думал, что Пит сыграет роль дуэньи!

— Если Джонни не подкупит его. А он как раз сегодня получил зарплату.

— Вот еще! — грозно воскликнул Майкл, помогая Мэдж подняться. — Если надо будет его вздуть, сил у меня хватит.

Мэдж рассмеялась. В первый раз с тех пор, как он увидел ее, она смеялась по-настоящему, от души. Майкл пришел в восторг.

— Пожалуйста, еще, — взмолился он, с испугом заметив, что все еще держит ее за руку, а она, приоткрыв рот, глядит на него удивленными, широко открытыми глазами.

— Что «еще»?

— Посмейтесь. Ваш смех так прекрасно звучит, Мэдж. Вам надо чаще смеяться.

— Для этого нужен подходящий повод, — возразила она.

— Отлично. Вот вам повод: я хочу любить вас.

Мэдж не рассмеялась. Даже не улыбнулась. Она была взволнованна и не знала, что делать.

— До обеда или после? — нашлась она, чувствуя, как жгучее искушение пронзило ее тело.

Майкл красноречиво улыбнулся. Кажется, он сам себе удивился.

— Разве я не должен был после обеда вздуть вашего сына?

Она кивнула.

— Да. Но перед обедом вы должны помочь мне убедить мою дочь, что она уже не ребенок.

Майкл вздрогнул.

— Что, Джонни так говорил?

— Пока выламывался перед вашей дочерью.

— Тогда его точно надо вздуть, — сказал он. — А потом я вздую свою дочь, чтобы не позволяла ему выламываться.

— Все это глупо, — сказала она, помолчав, и попыталась отнять у него руку.

Он не отдавал.

— Глупо? — с сомнением спросил он.

— Да! Мы даже не знаем друг друга!

— Вы правы. — Он привлек ее ближе, так что она почувствовала себя маленькой рядом с ним.

— Слишком поспешно — может быть, — задумчиво промолвил он, поднимая ее руку и поворачивая ладонью кверху. — Но, Мэдж, это не глупо.

Он поцеловал ее ладонь, не отрывая от нее глаз. От нежной ласки по ее руке пробежала дрожь.

— Это вовсе не глупо.

Мэдж считала, что она достаточно уверена в себе. Конечно, надо было возражать, убегать, взывать к здравому смыслу. Но она почему-то обо всем забыла, не в силах пошевелиться.

Он склонился, обнимая ее, одним пальцем поднял ей подбородок и поцеловал.

Его усы кололись. Тысячу лет Мэдж не целовалась с усатым мужчиной. Она хотела сказать ему это. Она хотела сказать, что вовсе не обезоружена нежностью его губ и лаской его объятий. Она хотела сказать, что поцелуй — это всего лишь поцелуй.

Мэдж вдруг захотелось снова засмеяться, но она почему-то не сумела.