Книга По-прежнему люблю - Лорин Батлер

Синди тяжело вздохнула. Во время тяжелых последних месяцев жизни ее мужа дом Квентина и Дороти был для Эдвина тихой гаванью. Неожиданная смерть Теодора явилась для мальчика шоком. Детский страх выплескивался наружу в ночных кошмарах.

Но в то же время гибель отца принесла малышу облегчение. А с появлением Мартина — мужчины, на которого Эдвин мог смотреть с уважением и обожанием, — ребенок начал понемногу вылезать из своей защитной скорлупы. Но Мартин опять уехал, и теперь малыш страдает еще и потому, что рядом с ним нет бабушки и дедушки.

Что я наделала, в отчаянии думала Синди. Я не только сломала свою жизнь, но заставила страдать сына. И виновата во всем лишь я одна. Нельзя винить Тедди… И даже Мартина… Я сама устроила этот кошмар!

Что бы она делала без Кортни Хьюстон, своей новой соседки, пожилой вдовы, чей сын с женой и внуками жили в Канаде! Жизнерадостная добросердечная женщина стала для Синди просто спасательным кругом. С первых дней после переезда Синди на новое место соседка постоянно проявляла заботу о мальчике. Она терпеливо сносила его выходки, шуткой и лаской гасила вспышки гнева и всегда была готова прийти на помощь им обоим.

Кортни с удовольствием водила Эдвина в парк, читала ему сказки, пока Синди была занята выпечкой и доставкой тортов. К тому же она добровольно вызвалась присматривать за мальчиком в те вечера, когда его мать ужинала в одном из местных ресторанов, чтобы описать свои впечатления в еженедельной газетной колонке.

Кортни наотрез отказалась принять плату за свои услуги. Она настаивала на том, что не нуждается в деньгах, а общество Эдвина и Синди ее только радует. В благодарность Синди частенько готовила для соседки какие-нибудь необычные блюда или угощала пирожными собственного изготовления. На прошлой неделе она даже взяла с собой Кортни и Эдвина в небольшой ресторанчик, где должна была ужинать по заданию редакции газеты.

Заботясь о том, чтобы сын имел возможность общаться с другими детьми, Синди два раза в неделю отвозила его на несколько часов в детский центр. Она надеялась, что, когда Эдвин привыкнет, она сможет оставлять его там на более длительное время. Поначалу он цеплялся за нее и ни за что не хотел отойти, чтобы поиграть с другими детьми. И, хотя воспитатели уверяли, что в ее отсутствие мальчик выглядит вполне довольным, Синди сомневалась в этом, поскольку он с огромным облегчением бросался к ней, когда она приезжала за ним, а оказавшись дома, становился еще более капризным и раздражительным, чем раньше.

Только телефонные звонки и короткие визиты Дороти и Квентина в выходные дни поднимали настроение малыша. Да еще открытка и фотографии, присланные Мартином из Бирмы.

Вчера, войдя в спальню Эдвина, она застала его за разглядыванием фотографии — той, на которой Мартин был снят верхом на слоне. Детские пальчики крепко сжимали снимок. Заметив грустное выражение в глазах малыша, мать ласково наклонилась к нему:

— Ты скучаешь по дяде Мартину, сынок?

Она тоже скучала. Чертов Мартин! Внезапно появляясь и исчезая, он умел за короткий срок оставить яркий след в жизни других людей, при этом совершенно не думая, что будет с теми, кого он покидает.

И, несмотря на это, Синди, а теперь и Эдвин любили его нелогичной, инстинктивной любовью. Теперь они страдали оба.

Все накопившееся напряжение последнего времени: физическая усталость, нервозность Эдвина, скрытая тоска по Мартину, — все это начало сказываться. Синди потеряла в весе. Глядя в зеркало, она видела свое худое и бледное лицо с темными кругами под глазами. Ее губы почти забыли, что такое улыбка, а в глазах отражалась та же грусть, что и у сына.

Синди сознавала, что вся ее жизнь идет как-то не так. Она прилагала все усилия, чтобы доказать, что сможет обеспечить малышу нормальную счастливую жизнь и сама справиться со всеми проблемами, а в итоге терпела неудачу. У нее просто не хватало времени на ребенка!

Она начала подумывать о том, чтобы продать часть акций, оставленных Теодором. Вообще-то, она планировала использовать эти средства для того, чтобы в будущем дать Эдвину образование. Но, будь у нее сейчас свободные деньги, можно было бы нанять кого-нибудь, кто бы помогал ей с уборкой дома. Тогда бы она больше времени проводила с Эдвином. Водила бы его в зоопарк, в кино. Почаще навещала бы Дороти и Квентина.

Она знала, что Дороти ужасно скучает по ним обоим. Какое значение имеет то, что они не настоящие бабушка и дедушка Эдвину? Сейчас, когда Теодора нет, а Мартин уехал, кто еще у них остался из близких людей?!

Синди закончила украшать кремом большой миндальный торт, который она пекла по специальному заказу к завтрашнему дню, и вытерла пот со лба. Она так устала, целый день занимаясь выпечкой. Несколько дюжин кексов, уже охлажденных и упакованных в пластик, лежали в ряд, готовые к отправке.

Синди взглянула на часы. Эдвина нужно забирать из детского центра в пять. В ее распоряжении еще больше часа. Может, начать писать материал для газеты о вчерашнем ужине, на который она приглашала старую школьную подругу? Вместо этого Синди решила выпить чашку чая и полчаса отдохнуть. Отчет о ресторане подождет до вечера. Куча неглаженного белья тоже.

Она вышла с чашкой в садик и опустилась в парусиновый шезлонг. Солнце клонилось к закату, и его теплые лучи, просачиваясь сквозь тонкую листву деревьев, приятно согревали тело. Синди допила чай и откинула голову на спинку шезлонга. Усталость взяла свое — не прошло и минуты, как она уснула.

Ей снилось, что Мартин целует ее. Нежные прикосновения его теплых губ пробуждали в ней волшебные ощущения. Она потянулась вперед и обвила руками его шею, мечтая никогда не отпускать от себя. Поцелуй все длился, жадные губы становились все настойчивей, и Синди, внезапно проснувшись, широко раскрыла глаза.

— Что?

Она вжалась в шезлонг и, отдернув руки от вполне реальных мужских плеч, попыталась сфокусировать затуманенный сном взгляд на склонившемся над ней лице.

— Мартин! Ты вернулся!

— Ты, похоже, совсем не ожидала увидеть меня? Интересно, кого же ты представляла на моем месте?

— Я думала… — Синди помотала головой, все еще не веря своим глазам. — Знаешь, я так рада, что ты вернулся! — Ее глаза и впрямь засияли. — Я, наверное, заснула. Ой, который час?

Она с усилием поднялась из шезлонга, с благодарностью приняв протянутую Мартином руку.

— Слава Богу! — выдохнула она, взглянув на часы. — Я должна забрать Эдвина в пять.

— Ну и жизнь, — пробормотал Мартин, вглядываясь в ее бледное лицо. — Должно быть, очень приятно дремать после обеда в саду, пока твой сын… Кстати, где он? У Дороти?

От намека, что она отдыхает в саду все дни напролет, у Синди задрожали губы. Сделав глубокий вдох, чтобы немного успокоиться, она пояснила:

— Он в детском центре. Ходит туда два дня в неделю.

Легкое раздражение в ее тоне заставило Мартина посмотреть на нее более внимательно.