Книга Ниочёма-3 - Дмитрий Николаевич Матвеев

к закату. Еще полчаса, может, час, и можно будет продолжать путь. Степняка поблизости не было, и даже не ощущалось. Зато хорошо чувствовались впившиеся в тело веревки. Ситуацию исправило малюсенькое воздушное лезвие. Оно рассекло узел, и в тот же момент все путы соскользнули на землю. Олег аккуратно прибрал веревку – вдруг пригодится, и пошел выяснять, куда делся противник.

Выход из развалин оказался свободен. Багги уже стоял рядом с полуобвалившейся стеной. К нему сзади был прикручен веревками мотоцикл. Жуткий, с мятым баком, местами облезлый, а местами поржавелый. Но, как видно, на ходу. Олег подумал и решил: пусть будет. Запасной транспорт никогда не помешает.

Степняк нашелся метрах в двадцати. Он лежал неподвижной переломанной кучей, и сразу было видно: писец котёночку. И то правда: где ж это видано – на мага наезжать! Совсем в Диком поле от рук отбились, всякую наглость потеряли.

Здесь, на открытом пространстве, тошнотворный запах сильно поуменьшился, и стало возможным проверить: а что есть в карманцах у мерзкого аборигена.

В карманцах было пусто за отсутствием этих самых карманцев. В пустых ножнах, подвешенных к поясу, очевидно, некогда покоился немалых размеров тесак. И Олег даже видел этот тесак не слишком давно. Ножик не впечатлил ничем кроме размеров. Ни камней, ни особых свойств, ни особого металла – ничего в них не было. А, значит, и смысла искать их тоже не было. В поясе обнаружилось несколько золотых монет с полустертым рисунком. Видимо, очень старые. Больше ничего не было видно, но оставалось ощущение: есть что-то еще, серьезное и важное.

Уже почти стемнело, пора было двигаться дальше, но чувство судьбоносности момента не оставляло. Олег, ощупал тело своей нечаянной жертвы, одежду. Даже, едва сдерживая тошноту, стянул с покойника сапоги – без толку. Помогла Милка.

- Хозяин, глянь шапку, - подсказала она.

Олег взял не то чалму, не то тюрбан, осмотрел, прощупал – без толку. От злости кинул комок ткани куда-то в темноту. А он зацепился за «липучку» на форме и размотался в длинную полосу материи. Из этой полосы выпал белый сверток и тут же исчез из виду.

- Вот же криворукий! – тут же обозвалась Милка. – Как есть ниочёма. Ладно уж, помогу.

Домовая сделалась видимой, метнулась в сторону и зависла над выпавшим свертком. Олег побежал было следом, но Милка вдруг снова исчезла.

- Враги близко, - предупредила она.

К счастью, белая тряпица с завернутым в неё небольшим предметом была уже видна. Олег подхватил добычу, сунул в карман и отскочил в сторону, на ходу прячась в тенях.

Не прошло и минуты, как мимо пробежали трое чёрных. Увидели тело, увидели размотанную чалму, наскоро переговорили меж собой. После двое принялись изучать следы, насколько их еще было видно в сгустившихся сумерках, а третий достал из кармана рацию.

Нарушение связи врага – путь к победе. Это было вбито в подкорку еще в прошлой жизни. И поэтому Олег не испытывал никаких угрызений совести, когда тихо свистнули три воздушных лезвия, и еще три тела осели на растрескавшуюся землю с редкими кустиками чахлых растений. У этих троих кроме оружия и одной рации вообще не было ничего ценного. Олег пошел было к багги, но тут его посетила мысль: может, замаскироваться? Уж больно полевая имперская форма отличается от одежды степняков. А тут вон – халат, чалма эта. Накинуть поверх и, по крайней мере, издали никто не опознает чужака.

- Милка, ты можешь вот это, - Олег указал на халат, - слегка отчистить, чтобы не так убийственно воняло?

Домовая брезгливо поглядела на ватное страшилище.

- Будет сложно, но я справлюсь.

- Тогда делай.

Через полчаса Олег в натянутом поверх полевого ХБ стёганом халате и сикось-накось намотанном тюрбане сел в багги, пристегнулся и продолжил свой путь вдоль накатанной грузовиками колеи.

Генерал Кречетов, несмотря на позднее время, домой не поехал. Лишь отзвонился родным, утешил, насколько возможно, супругу и передал привет детям. Кажется, теперь до тех пор, пока эта грёбаная война не закончится, дома он так и не побывает.

Генерал вздохнул, усилием воли отбросил неуместные здесь и сейчас мысли и вернулся к справке, которую принесли час назад из канцелярии. Да, Песцов был призван месяц тому в центральном призывном пункте. И с соблюдением всех полагающихся процедур отправлен в учебку южного военного округа. Ту самую, откуда прислал подарочек. И всё было бы хорошо, если бы не одна ма-аленькая деталь: магический ранг парня. Не должны маги пятого ранга отправляться куда-то в южную степь в самую обычную учебку, где будут маршировать и чистить плац зубными щетками. У них, у магов, есть свой отдельный полк, где в первую очередь учат военному применению магических конструктов. И после года обучения выходят такие звери, что им даже оружия не дают. Если нужно, они это оружие сами у кого хочешь отберут.

Песцов Олег Иванович, года рождения восемьсот двадцать третьего от Обретения. Один, другого такого нет. И однофамильцев нет во всей обширной армейской базе. Хочешь – не хочешь, приходится признать: в его системе высокорангового мага заперли к чёрту на куличики. Правда, польза от него вышла преогромная. Кречетов был уверен: если бы не этот Песцов, степняки просто захватили бы учебку втихую, без шума и пыли. Так же, как захватили пограничные заставы. Летчики, вернувшиеся с разведки, рычали и скрипели зубами: весь личный состав двух застав от повара и до начальника аккуратно выложен рядком в полусотне метров от здания заставы. Даже закопать поленились, сволочи.

Что еще в справке? Отсылки к документам. Вот заявка на зачисление Песцова в отряд подготовки магов. Причем, судя по шифру, заявка сделана здесь, в окружной канцелярии. Вот анкета. Ух ты! Три жены у парня! И это в восемнадцать лет. Роду Кречетовых пригодился бы такой молодец. Но, судя по всему, и более сильные роды здесь в пролёте. А вот приказ на отправку Песцова на юг. Подписан неким майором Филиновым. начальником призывного пункта в центре столицы. И судя по некоторым условным знакам, это не первая редакция документа. А ну-ка!

Министр открыл ноутбук, отбарабанил на клавиатуре запрос. Конечно, такие вещи полагается делать канцелярии, но времени на это уже не оставалось. До назначенного императором срока