Книга Пари - Айя Субботина

медленно сжиматься, пока просто не задушит. Никогда бы не подумала, что однажды наступит день, когда я почувствую все это на себе.

— Нет, Вик, на этот раз я не дам себя наебать.

— Это вообще обязательно?!

— Что?

— Матерится через каждое слово?! — Марат в последнее время стал этим злоупотреблять, особенно на пьяную голову, но Лекс как будто задался целью обойти брата буквально во всем.

— Да, блядь, обязательно. — Он силой возвращает меня на диван, а сам садится напротив, на столик, который я планировала использовать в качестве преграды, если вдруг он снова попытается на меня наброситься.

Ну вот, теперь можно смело утверждать, что я полностью обезоружена.

— Последний штрих, солнце.

Выражение его лица заставляет нервничать. Причем сейчас оно даже более коварное, чем когда он озвучил желание отправиться меня в ссылку в случае моего проигрыша.

— Учти, Лекс, что я больше ни на что не соглашусь.

— Мы подпишем договор, солнце. И тебе придется на это согласиться, иначе ты пойдешь по известному маршруту прямо сейчас.

— Какой еще договор? — Ох и не нравится мне эта затея.

— Обычный, человеческий договор, где по всем пунктам будет расписано, кто из нас и что должен сделать в случае проигрыша или победы, сроки и санкции в случае нарушения хотя бы одного из пунктов. Прости, но после некоторых событий я больше никогда не поверю тебе на слово.

— Как будто у меня есть выход, — ворчу себе под нос, пытаясь представить, что такое «штрафные санкции» и чем они могут быть хуже ссылки.

— Наконец-то ты сказала хотя бы одну умную мысль, Вик.

— Это все? — пробую встать и на этот раз он не пытается меня задержать.

Но и с места не двигается, так что мне приходится продвигаться мимо него, используя всю свою ловкость (не лучшее из моих качеств), чтобы минимизировать наш физический контакт. А потом вспоминаю, что собиралась поработать над планом «Б», городские улицы, по которым ходят козы… и как бы невзначай, делая вид, что хочу взять что-то из сумочки, дотрагиваюсь до его колена тыльной стороной ладони.

Лекс даже не шевелится.

Но я, блин, чертовски уверена, что на мгновение волоски на его руках встали дыбом. И в доказательство этого, он тут же запихивает ладони в карманы.

«Ай да умница, Викуська!» — поглаживаю свою внутреннюю лису, и обещаю, что как только все закончится и я заполучу свои денежки, первым делом обязательно куплю ей заслуженную безделушку с дорогим блестящим камешком.

Я пробираюсь до выхода, но уже у самой двери останавливаюсь, чтобы поглазеть на Лекса. Он даже не смотрит в мою сторону и уже что-то набирает в телефоне. Ну ладно, пока сделаем вид, что ничего не было. Не он один потратил три года жизни, чтобы превратиться в ходячий тестостерон, я тоже не сидела сложа руки и кое-чему научилась. Да если взять все дипломы обо всех на свете курсах по прокачке женской энергии и как работать с потоками Вселенной, то этого хватит, чтобы обклеить какой-нибудь музей!

— Когда и куда мне приехать?

— М-м-м? — Лекс по-прежнему не отрывается от телефона.

— Договор. Или ты надеешься, что я подпишу его не глядя?

— Нет, Вик, честное слово — даже мысли такой не было. Послезавтра. Место и время я тебе сообщу.

— Предупреждаю сразу, что в этот гадюшник я больше ни ногой!

А вот теперь он соизволил повернуть голову в мою сторону. Смотрит так, будто подозревает у себя слуховые галлюцинации, но я твердо стою на своем.

— Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы диктовать условия?

— Нет, не кажется. Мы теперь деловые партнеры и я требую к себе уважения! Или ты всем своим компаньонам предлагаешь подписывать важные договора на жопах стриптизерш?

— Очень советую тебе ознакомиться со значением слова «деловой партнер», Вика. Энциклопедическим значением, а не тем, которое существует в твоей голове. Все, иди уже, обещаю не приглашать тебя в это богомерзкое место, оскорбленная невинность.

Я ухожу из клуба с чувством глубокого удовлетворения.

Кажется, не все так плохо в этой жизни, особенно, когда ты — целеустремленная жаба!

Глава девятая: Лекс

— Ты серьезно что ли?! — Тихий заваливается в мой кабинет без предупреждения.

Я только развожу руками, припоминая, что уже раз сто просил его так не делать. Мы давние друзья и я стольким ему обязан, что не сосчитать, но в офисе должна быть хотя бы какая-то субординация. Иначе завтра вот так с ноги ко мне начнет входить собственная секретарша.

— Лекс, какого, блядь, хуя ты творишь?!

— Не припоминаю, чтобы подписывал кровавую клятву во всем перед тобой отчитываться, — осаждаю его я.

В памяти ту же всплывает упрек Вики о том, что я матерюсь как сапожник. Неужели со стороны меня так же неприятно слушать, как Тихого?

Да какого черта меня вообще должно интересовать, от чего и как эта сучка морщит нос?

Аж внутренности корежит от мысли, что дня не прошло с тех пор, как Вика снова вернулась в мою жизнь, а я начинаю вспоминать о ней в самый неподходящий момент. Хотя, справедливости ради, со вчерашнего вечера она тупо не выходит у меня из головы. Вообще. Утром, когда разговаривал с Катей по телефону, чуть не назвал ее «Викой». Так язык прикусил, что болит до сих пор.

— Почему мне звонит это старый пидар из «PowerPulse», истерит так, что слова не вставить, а потом оказывается, что все это — твоих рук дело?!

— Я отозвал наши деньги, — говорю спокойно.

— Я уже в курсе, брат! — Тихий упирается ладонями в стол и нависает надо мной, как перекачанная в зале тень отца Гамлета. — Вот пришел спросить, что за хуйня происходит и почему я узнаю об этом от старого гондона, а не от своего лучшего друга, вместе с которым мы вкрячили в эту сделку столько бабла и, блядь, сил!

Я поднимаю на него взгляд, пару секунд мы с Тихим бодаемся, а потом он, еще раз смачно матюкнувшись, падает в кресло напротив.

Его реакция абсолютно предсказуема, именно поэтому я не стал ставить его в известность о своих планах — знал, что Тихий примчится раньше, чем я успею набрать номер Егорова, владельца «PowerPulse».

— Слушай, Лекс, может, тебе того… — Тихий стучит себя кулаком по лбу. — Голову проверить? Ты когда в последний раз у мозгоправа был? Может, пора? Так я в два счета организую.

Чтобы не послать друга сразу, приходится напомнить себе, что я многим ему обязан. Пока я восстанавливался