Книга Познай, где свет - Наталья Чернякова

озвучивать нельзя.

— Понимаю, и всё-таки?

— Нет, с личной жизнью у меня затишье. Какая может быть личная жизнь без отношений? Учёба-работа. Вот и всё.

— И ты не замужем? Прости, сразу хотел задать тебе вопрос, но не мог: кругом были люди.

— Не замужем. Но зато полно друзей, я же учусь в техническом вузе.

— А как же Илья?

— Он тоже друг.

— Когда я пришёл к тебе домой, потому что абонент всё время был вне зоны, дверь открыл Самойлов и сказал, ты — его девушка.

Арина засмеялась:

— Ты, наверное, неправильно понял. Мог бы поинтересоваться обо мне у Влада.

Игорь вдруг выругался и повысил голос:

— Я с ним уже давно не общаюсь. Как-то продул на республиканских соревнованиях и потому ушёл в тираж. Влад такого не прощает: рядом с ним должны быть только лучшие.

— Да, это на него похоже. А я ещё думала, куда ты внезапно пропал?

— Видимо, для тебя я ничего не значил, иначе поинтересовалась бы у общих знакомых, что со мной, — с грустью в голосе сказал Игорь. Он громко вздохнул и замолчал, о чём-то задумавшись. Арина тоже молчала — так даже было лучше: просто бродить по воде у самого берега и не тратить силы на бестолковые разговоры, которые отвлекали от созерцания красоты. — А где подрабатываешь? — немного успокоившись, спросил Воронцов.

— В одной авиакомпании. Так, выполняю мелкую работу, которую доверяют, а ещё в свободное время делаю контрольные нерадивым студентам. Какой-никакой, а заработок.

— Родители совсем не помогают?

— Помогают, конечно, но Москва — город затратный в плане финансов. Да и стыдно мне брать у них деньги: бабушка очень болеет, родители её возят по частным клиникам, пансионатам и санаториям. На это уходит куча средств.

— А какая у тебя будущая специальность?

— Слышишь гул? — внезапно вопросом на вопрос ответила Арина.

Воронцов, подняв голову, прислушался: высоко в небе двигалась небольшая, как звезда, яркая точка, сопровождавшаяся характерным шумом.

— Ну да, летит самолёт.

— Это значит, выпускники нашего или другого вуза хорошо поработали с конкретной авиационной техникой. Если оценить стоимость самолёта в сто килограммов золота, то приблизительно шестьдесят килограммов — это стоимость оборудования, которое эксплуатируется людьми моей профессии.

— Это слишком общий ответ. А конкретно?

— Ну что непонятного? — не выдержала Арина, — занимаемся техническим обслуживанием воздушных судов. В воде я тону, по земле хожу, спотыкаясь, потому люблю небо и всё, что с ним связано. Теперь ясно?

Воронцов хмыкнул и засмеялся:

— Теперь ясно. После окончания универа будешь работать в той же компании, где проходила стажировку?

— Рассматриваю несколько предложений, — туманно ответила Арина.

Глава 20

— Скорее всего, остановлюсь на самом для всех неожиданном варианте. — Пересветова усмехнулась, отведя взгляд от Воронцова.

Как-то на третьем курсе Арина впервые побывала на стажировке в аэропорту, на территории ангарного комплекса. Она предполагала масштабы компании, однако не на столько. Только технических специалистов было около двух тысяч, у каждого из которых имелся допуск только к определённому виду работ. Помимо осмотра самолётов перед каждым рейсом, проводился ещё ряд проверок, так называемых чеков, они включали от ста до тысячи манипуляций. Арине нравилась эта работа, занимающая три-четыре часа в день, для студентов очень удобный график, а главное, они за это получали зарплату. Первоначально сотрудники к Пересветовой относились со скепсисом и неприкрытым шовинизмом по половому признаку, но она к этому привыкла ещё в университете, где в группе было только три девушки, и издёвок не замечала. Отношение работников к ней между тем менялось быстро, как только Арина показывала себя в деле. С того времени она стала совсем своей, хоть по-прежнему приезжала на работу почти каждый день всего на четыре часа. Да, её с детства увлекали моторы, трансмиссии, шасси и прочее, однако всё дольше и чаще она засматривалась на парящие в небе лайнеры. Пилотом ей вряд ли суждено стать — мужчины этого не переживут, хотя она встречала одну женщину пилотессу и даже командира воздушного судна, но это скорее исключение, чем норма. А вот профессию бортпроводника она вполне может получить. Моторы, а что моторы? Они навсегда останутся её увлечением. Ну а не выйдет с новой работой, всегда можно вернуться к своим прежним обязанностям. Делов-то.

Посоветовавшись с Эльвирой и родителями, она легко поступила на полугодовые курсы стюардесс, и в июле должна получить ещё одну профессию, связанную с небом — бортпроводник воздушного судна гражданской авиации. Но об этом Воронцову пока знать необязательно.

Побродив у берега, Арина решила вернуться к себе.

— Так не хочется уходить, кругом такая красота и тишина, а в комнате духота и обязательно чей-нибудь надрывный храп, — Игорь засмеялся. — Может, ещё погуляем и увидим, как над горизонтом загорается солнце.

— О, Воронцов, да ты поэт, — засмеялась Пересветова.

— Ага, поэт — лирик — песенник.

Вдруг Арина ойкнула и заплясала на одной ноге, а потом внезапно присела на песок.

— Как же больно.

— Не понял, что случилось? — Игорь подскочил к Пересветовой, которая, подогнув ногу, силилась что-то рассмотреть.

— Да стекло, наверное, в пятку впилось. Говорю же, меня земля не носит. То поскользнусь и сломаю ногу, то поранюсь на ровном месте. Переломов больше, чем костей.

— Дай посмотрю. — Игорь присел на колени и поднял её ногу, подсветив рану фонариком. — Ой, как глубоко вошёл осколок, кровь бежит. Говорил, не ходи босиком по пляжу, — пробурчал Воронцов. — Встань-ка. — Игорь подал руку.

— Зачем?

— Затем, что нужно срочно идти в травмпункт.

— Я сама себе доктор. Проводи меня до комнаты, там есть аптечка. Со стеклом отлично справлюсь без посторонней помощи.

— В этом ты вся: сама решаешь, сама выполняешь. Но сейчас — нет, как сказал, так и будет. Такие дела надо доверять только профессионалам.

Арина усмехнулась: в школе бортпроводников их учили принимать роды, не то что оказывать первую медицинскую помощь при подобного рода ранах. Но зачем об этом знать постороннему человеку.

— Хорошо, — неожиданно для себя согласилась Пересветова и подала руку: — Идём. Придётся прыгать на цыпочках. — Только сказала — и тут же воспарила над землёй.

— Не пойдёшь, поедешь. — Воронцов легко, как ребёнка, перекинул её за спину и коротко приказал: — Держись за мои плечи.

— Нет никакой необходимости нести меня. Я не инвалид. И идти далеко, километра полтора, а я не Дюймовочка.

— Давай я сам буду решать как лучше и правильнее, — заупрямился Игорь, для удобства подкинул её повыше и пошагал к травмпункту.

Пока доктор заполнял документы, Арина сидела на краю стула, выпрямив спину и приподняв подбородок, будто сдавала экзамены в балетное училище, их так