Книга Герой Рима - Дуглас Джексон

они были уместны, а Фалько следовал за ним, ворча по поводу какой-то незначительной ошибкой, которую мог видеть только он. Когда они закончили, к удивлению Валерия, командир ополчения назвал двенадцать своих людей по именам, чтобы они выстроились перед строем.

— Хотите попробовать их? — предложил Фалько. — Дюжина ваших против дюжины моих?

Валерий открыл было рот, чтобы отказаться, ибо это были старики, а его эскорт состоял из отборных бойцов Двадцатого легиона, но в глазах Фалько и в его голосе звучал вызов, и Валерий, хотя иногда это дорого ему обходилось, никогда не отказывался от вызова. Только сейчас он заметил, что люди, которых выбрал Фалько, были одними из самых крупных и сильных на смотре, и что среди них был Корвин, ювелир, который пытался подавить ухмылку. Возможно, это было не то несоответствие, о котором он думал.

— Что ты думаешь, Лунарис? Легкая тренировка?

— Не хотелось бы причинять вред этим почтенным ветеранам, господин, — сказал дупликарий.

— Все еще цыпленок. — Это был старый солдатский трюк – говорить, не шевеля губами, но Валерий подумал, что сценический шепот, вероятно, исходил от Корвина.

Глаза Лунариса сузились, он усмехнулся и пробежал глазами по шеренге пожилых мужчин. — Тогда, может быть, просто легкая разминка. Но я не понесу их на холм, когда мы закончим. — Он выхватил меч и демонстративно проверил его большим пальцем.

— О, никаких мечей, — поспешно сказал Фалько. — Мы не хотим, чтобы ваши товарищи пострадали. Простое упражнение «щит против щита». — Он услышал насмешливое фырканье Лунариса. — Ну, тогда, можешь попробовать, размяться на тренировочных мечах. — Тренировочный меч представлял собой точную копию гладия, сделанную из твердых пород древесины. Он имел затупленное острие, но весил в два раза больше, чем настоящий, и был вполне способен сломать кость или пробить череп.

Лунарис и солдаты эскорта получили щиты ближайшей центурии, а тренировочные мечи были выданы каждому из двенадцати мужчин в двух шеренгах, которые стояли прямо друг напротив друга. Молодые легионеры излучали уверенность и шутили друг с другом, а ветераны спокойно ждали, экономя силы. Крики поддержки раздались из тыловых рядов многочисленного формирования ополчения. Валерий бросил предупреждающий взгляд на Лунариса; у него было ощущение, что это состязание может быть не таким простым, как казалось.

— Амфора моего лучшего вина по итогам, трибун? — невинно предположил Фалько. Теперь Валерий был уверен, что его заманили в ловушку. Но Лунарис и эскорт сами по себе были ветеранами; конечно, им нечего было бояться этих пенсионеров. Фалько видел, как он колеблется. — По себестоимости, конечно.

Валерий кивнул. — Конечно. — Что-то подсказывало ему, что сегодня ему вряд ли выпадет шанс отведать лучшее от Фалько.

Фалько расположился в конце промежутка между двумя линиями. — Когда будете готовы… атакуйте.

Это должно было быть так просто. Лунарис крепко прижимал свой щит к щиту своего соседа и почувствовал давление, когда человек слева от него делал то же самое со своим собственным щитом. Он держал голову низко, а левое плечо плотно прижато к задней части выступа щита, меч в правой руке был готов метнуться между щитами, когда представится возможность. Он знал, что это не произойдет сразу, потому что это не была битва против варваров, на которых можно было положиться, что они подставят себя под жало гладия, но он был уверен, что рано или поздно это произойдет. Двенадцать легионеров были моложе, сильнее и выносливее тех, кто стоял перед ними. Это будет бой по толканию, но поединок по толканию они выиграют. И когда они победят, он намеревался отомстить старому ублюдку, который назвал его цыпленком. — Держать строй плотнее, — крикнул он, когда две стены щитов вот-вот сойдутся. — Сейчас.

Молодые воины выставили свои щиты вперед, прямо на врага, используя грубую силу, чтобы отбросить ветеранов назад с всемогущим грохотом двух столкнувшихся галер. Вот только ветераны не отступили. Стена щитов пошла рябью, поглощая силу атаки, но линия держалась, и как бы Лунарис ни нажимал, он не мог сдвинуть с места человека перед собой. Через минуту напряженного усилия он позволил себе лишь немного расслабиться.

— Не расслабляйся там, сынок. Мы не хотим торчать здесь весь день. —Это был тот самый голос, который оскорблял его ранее, раздражающе спокойный и невозмутимый из-за щита перед ним. Он хмыкнул и снова вложил всю свою силу в толчок.

— Не волнуйся, дедушка. Вы скоро получите все остальное, что вы хотите. Долгий, долгий отдых.

Подобные стычки происходили по всей линии щитов, и Лунарис чувствовал недоумение молодых людей. Он слышал, как Мессор, такой стройный, что соседи по палатке прозвали его «Рыба-игла», но с жилистой силой, противоречащей его худощавому телосложению, ругался себе под нос, и Паул, сигнифер Первой, раздавал бесполезные советы. Все равно скоро все закончится. Они были обучены продолжать в том же духе весь день, и эти старики скоро устанут.

Но происходило что-то странное. Угол наклона щита, обращенного к нему, постоянно менялся, и было трудно удерживать против него силой. Сначала влево, затем вправо, вверх и вниз, но без определенного шаблона и никогда не на достаточно долгое время, чтобы он мог воспользоваться этим. Он пытался анализировать происходящее, но инстинкт и тренировка подсказывали ему не сдаваться и поддерживать давление там, где он мог.

— Эй, ребята, скоро они будут у нас. — Его крик был повторен ворчанием, поскольку легионеры использовали все свое разочарование, чтобы усилить давление на людей перед ними. Лунарис почувствовал небольшое изменение и понял, что победил. Только он этого не сделал. Щит перед ним исчез, и он обнаружил себя растянувшимся на спине у дальней стороны стены щитов ветеранов с деревянным мечом у горла и ухмыляющимся смуглым лицом. —  Скоро родишь кого, сынок? — непринужденно спросил Корвин.

Уловку ветерана повторил каждый второй человек в линии, и состязание закончилось беспорядком, когда мужчины боролись и боролись друг с другом.

— Достаточно! — крикнул Фалько. Он повернулся, ухмыляясь, к Валерию. — Почетная ничья, я думаю.

Валерий кивнул и смотрел, как Корвин помогает Лунарису подняться на ноги.

— В настоящем бою тебе бы это не сошло с рук, — ровным голосом сказал дупликарий. Он знал, что его обманули, но лучше быть обманутым на тренировочном поле, чем на каком-нибудь языческом поле битвы.

— Это верно. — согласился Корвин. — Но это был не настоящий бой. Вы разрабатываете свою тактику, чтобы победить того, кто стоит перед