Книга Огненная река - Питер Хеллер

и принялись ждать, пока вода закипит.

– Ты как будто знал, что так будет, – пробормотал Винн.

– Ничего я не знал. И все еще не знаю, что у них тут случилось. Я уверен только в том, что чувак нам соврал. И, если так подумать, он не очень-то хотел, чтобы мы сюда возвращались. Он всучил нам рацию только для того, чтобы быть в курсе, если мы вдруг найдем ее.

Он разгреб угли под котелком.

– Извини за это, – еще раз повторил он, имея в виду то, как ему пришлось выбить рацию из рук Винна.

Никогда раньше он не вел себя подобным образом.

– Все в порядке.

Они почувствовали, как огонь опалил их колени, брюки казались почти горящими на ощупь, и оба поспешили отпрянуть назад. Винн склонился над своим спальным мешком и ощупал нейлоновое покрытие снаружи, чтобы удостовериться в том, что там не слишком жарко.

– У нее плечо вывихнуто, – сказал он, – Мне придется вправлять его обратно. После того, как она согреется.

– Ты делал это раньше?

– Нет. Только изучал теорию.

– У меня была практика. Однажды довелось вправлять вывих папе. Я этим займусь.

– Хорошо.

– Знаешь, я ни разу не слышал, чтобы мой папа хныкал, ни до, ни после, но в тот раз он заплакал.

– Ауч. Ладно. Я предупрежу ее об этом.

* * *

Одновременно с заходом солнца стих и ветер. Они выгребли камни из костра, остудили их до равномерной температуры, завернули в свои рубашки и обложили получившимися свертками спальный мешок с женщиной. Кастрюля, ложка, две чашки. Джек обо всем позаботился. У него было предчувствие, что им, возможно, доведется провести ночь или две вдали от места стоянки. Когда ее снова начало трясти, они растворили бульонный кубик в половине стакана воды, дули на него до тех пор, пока он не перестал обжигать, затем приподняли ее за плечи и дали глотнуть соленой жидкости. Казалось, она уже достаточно очнулась, чтобы понимать происходящее. Винн подумал, что у нее, возможно, было сильное сотрясение мозга. За ней нужно было понаблюдать. Они медленно напоили ее прозрачным супом, затем Джек приготовил чашку воды с сахаром – без чая, кофеин не рекомендовалось употреблять при сотрясениях, и воду она выпила тоже. Слегка поскуливала, делая очередной глоток, но в остальном была довольно тихой.

Когда она закончила, Винн мягко предупредил:

– Нам придется вправить тебе левое плечо. Оно вывихнуто. Как только мы вернем его на место, тебе станет намного легче.

Она моргнула.

– Это будет очень больно, – честно сказал Винн, – Но всего на минутку.

Показалось, будто она слегка качнула головой. Джек счел это за признак согласия, а Винн достал свою лыжную шапку с надписью «Патни» ручной вязки за авторством Айви Дарроуз, расправил и надел ей на голову поверх марлевой повязки.

– Готова?

Ее глаза закрылись. Возможно, это был утвердительный ответ. Винн видел подобное и раньше: раненых людей, у которых едва хватало энергии на то, чтобы немного пошевелиться или поесть, и совершенно не хватало, чтобы говорить. Странно, что слова отнимали так много жизненной силы. Она полусидела, прислонившись к нему спиной. Джек провел руками вверх и вокруг ее левой руки в тонкой шерстяной рубашке. Он дотронулся до ее плеча и осторожно повернул руку внутрь, в ее нормальное положение, а затем потянул. Сначала мягко, затем более решительно, затем жестко. Она закричала, и этот крик боли был еще сильнее и громче, чем они воображали себе, а затем она начала задыхаться, слезы потекли по ее покрытым синяками щекам, и в конце концов она потеряла сознание. Они уложили ее обратно, застегнули спальный мешок и позволили ей поспать.

Глава седьмая

Они поддерживали огонь всю ночь. На берегу было навалено достаточно плавника. Дождя так и не случилось, а облачный покров сдерживал мороз, и ночь выдалась более теплой, чем могла бы. Джек установил сверхлегкую палатку, коническую трубу с изогнутыми опорами на обоих концах, которые натягивали ее спереди и сзади. Он застегнул москитную сетку, чтобы сберечь хоть немножечко больше тепла, они по очереди забирались внутрь, растягивались на подстилке Винна и засыпали. В свитерах и дождевиках, с одним спасательным одеялом на двоих, они, разумеется, замерзли, но это было терпимо.

Дождя все не было. Низкие облака заволокли небо, и ветер стих. За исключением пламени костра, снопы искр от которого стремились в сторону деревьев, затем смещались к озеру и гасли над водой, нигде не наблюдалось иного света. Винн смотрел на запад, в темное пространство за озером. Временами ему казалось, будто он видит легчайшее, слабое свечение, отраженное облаками, но стоило только моргнуть, и оно исчезало. Он думал о том, что далекий пожар похож на зону боевых действий, на фронт какого-то сражения, слишком далекого, чтобы его можно было услышать, но угрожающего в считанные дни изменить твою жизнь навсегда. Так это ощущалось. В кромешной темноте Винн чувствовал, как небо движется над головой, задевая верхушки деревьев.

Должно быть, она спала. Они дали ей немного лапши после наступления темноты, да и сами тоже поели. Винн подтащил к огню камень побольше и сел у ее изголовья. Он укрыл ее, насколько смог, капюшоном спального мешка, но в трепещущем свете все еще была видна верхушка его лыжной шапки, синей с красной полосой. Связала ее бабушка его друга Пита. Фруктовый сад Дарроузов располагался на противоположной стороне холма от его дома. По его склонам он мог бы путешествовать с закрытыми глазами – так хорошо запомнил каждую кочку за годы беготни по ним в любое время года и купаний в пруду у нижней его оконечности. Его излюбленным сезоном было начало мая, когда склоны холма представляли из себя море цветущих белых яблонь, наполняющих воздух таким нежным и сладким ароматом, что ему казалось, будто это самый чарующий запах на земле. Осень тоже была хороша, поля и леса, середина октября, земля пахнет опавшими листьями, скользкими от дождя, высокой травой и каменистыми тропами, мокрыми от ледяной воды, и холодным камнем с запахом воды из ручьев, бурлящих после ночных ливней.

Почему он вспоминал дом? Потому что хотел бы сейчас оказаться там. Поездка, которой они с нетерпением ждали на протяжении всего предыдущего года, приняла неожиданный оборот. Это было нормально. В этом же и суть приключений: иметь дело с непредвиденными опасностями. И когда рядом такой надежный друг, как Джек, лучшую участь вообразить себе трудно. Но сейчас все ощущалось как-то иначе. Он сидел в облаке колеблющегося жара и чувствовал,