Книга Как избежать соблазна - Карен Рэнни

Страх она бы никогда ни с чем не спутала.

Мисс Камерон все не приходила, и это лишь доказывало, что она мудрее, чем он.

Грант беспокойно метался по лаборатории, чувствуя какое-то необоснованное неудовлетворение текущими делами, а ведь обычно он настолько увлекался своими опытами, что забывал обо всем на свете.

Если ему бывало одиноко, он работал. Если его раздражал какой-то аспект его жизни, он работал. Если его горе было просто невыносимым, работа также помогала это пережить.

Работа всегда давала Гранту утешение – вплоть до недавнего времени.

Жизнь представлялась ему цепью неприятных моментов, перемежающихся радостью. В последнее время, однако, он переживал больше неприятных моментов, чем счастливых событий. Почему так? Потому что он вернулся в Англию?

В течение нескольких лет Италия была его домом. Временами он тосковал по Шотландии, по своей семье, по истории, которая была и его историей, по Роузмуру. Но Италия дача ему то, чего не могла дать Шотландия, – здесь он мог быть просто Грантом Роберсоном.

В Шотландии он всегда был графом Стрейтерном, со всей ответственностью и обязанностями, которые налагает графский титул.

Вот и сейчас он не должен находиться здесь, в своей лаборатории, начиная то, что обещает стать серией интереснейших, удивительных экспериментов. Ему следует встречаться со своим управляющим и принимать какие-то решения, связанные с делами. Хозяйственные постройки нуждаются в покраске, и он должен выбрать краску. Ирригационные рвы заросли травой, и ему нужно решить, в каком порядке они должны быть почищены. Необходимо установить порядок сева на следующий год, как и дату отправки скота на рынок. Не говоря уж о том, что крыша требует починки, – следует выбрать кому поручить выполнение этой задачи.

Он нужен в качестве графа Стрейтерна, но сегодня ему хотелось быть ученым.

Возможно, потому его совесть и безмолвствовала в отношении Джиллианы Камерон – он сейчас был слишком озабочен поиском оправданий своему увиливанию от графских обязанностей. Возможно, поэтому он не задумывался над тем, почему ему так хочется видеть Джиллиану в своей лаборатории.

Неужели она не придет?

Нет, это не должно его волновать.

Вместо того чтобы постоянно думать о Джиллиане Камерон, ему следует сосредоточиться на Арабелле. Она будет его женой, и это решение он принял сам, по собственной воле.

Арабелла такая же неудержимая и решительная, как и он. Напористости и амбиций в достижении своей цели ей тоже не занимать. Правда, то, что может послужить хорошей основой для дружбы или даже делового партнерства, кажется не очень подходящим для брака.

Вначале, предлагая этот брак доктору Фентону, Грант думал лишь об удобстве и преимуществах. Теперь же ему хотелось много большего.

Теперь он знал, что ему нужна женщина, которая умела бы смеяться, которая входила бы в комнату и освещала ее своим присутствием. Ему хотелось, чтобы эта женщина, чей язычок временами мог быть острым, понимала, что он тоже человек и может ошибаться.

Грант терпеть не мог многие вещи: непробиваемую бестолковость, например. Скука, жестокость, плоские шутки – все это заставляло его томиться по тишине и благословенному спокойствию своей лаборатории. Джиллиана Камерон ни разу не вызвала у него раздражения, и уже одно это выделяло ее среди других женщин.

Как странно, что месяц назад он мог думать о своей смерти с гораздо большим спокойствием. Теперь же эта мысль приводила его в ярость. Возможно, ему не стоит полностью отвергать диагноз доктора Фентона. Ведь не исключено, что у него на самом деле болезнь крови и его дни сочтены. Прожил ли он больше, чем ему осталось жить? Была и еще одна мысль, которая ему не нравилась, – те дни, что ему остались, он теперь должен разделить с Арабеллой Фентон.

Что, черт возьми, он наделал?

Джиллиана считает его обаятельным. Никто никогда не считал его обаятельным. Ну разве что несколько женщин в Италии, но ни одна в Шотландии. Ведь он же граф Стрейтерн, неприступный, надменный.

А она считает его обаятельным.

Но где же она?

Глава 9

Гостиная, прилегающая к спальне Арабеллы, была превращена в модный салон. Отрезы тканей и манекены, одетые по последней моде, заполонили комнату. Три швеи были заняты тем, что булавками подкалывали на Арабелле бледно-желтое шелковое платье, украшенное пышными рукавами, жемчужными пуговицами и бистонским кружевом.

Джиллиана сидела на софе, не покидая всего этого хаоса только лишь из опасения, что если она уйдет, то Арабелла тут же выставит всех вон, чтобы вернуться к своим книгам.

– Я не имею ни малейшего желания и дальше продолжать заниматься тем, что считаю пустым времяпрепровождением, – заявила Арабелла, обращаясь к Джиллиане через голову ловкой и прилежной девушки-швеи. Джиллиане хотелось предупредить швею, что Арабелла не будет долго стоять спокойно, так что ей лучше бы поторопиться с закалыванием лифа платья.

– Быть правильно одетой очень важно, Арабелла, – возразила Джиллиана. – Тем более что предстоит бал, где все будут смотреть на тебя.

Арабелла открыла было рот, чтобы продолжать возмущаться, но Джиллиана жестом остановила ее.

– Пожалуйста, Арабелла, позволь этим женщинам закончить то, для чего они пришли сюда. Я обещала доктору Фентону сделать все от меня зависящее, чтобы ты была готова к роли графини.

– Я не желаю тратить больше чем абсолютный минимум времени на осуществление этой пародии на брак. Не хочу, чтобы у графа создалось впечатление, будто я хоть в малейшей степени стремлюсь вступить в этот союз.

– Не думаю, что у графа создалось впечатление, что у него очень пылкая невеста, – сухо отозвалась Джиллиана. – Все, о чем я прошу тебя, Арабелла, это не отпугнуть беднягу прежде, чем он хотя бы приблизится к алтарю.

Девушка-швея, подкалывавшая подол платья Арабеллы, взглядом дала понять Джиллиане, что не стоит быть столь откровенной при слугах. Джиллиана вспыхнула от смущения и откинулась на спинку софы, твердо решив молчать.

– Почему ты так ему симпатизируешь? Или ты сама питаешь к нему нежные чувства?

Джиллиана посмотрела на Арабеллу.

– Не неси вздор, – сказала она, чувствуя, что должна что-то ответить.

– Честно говоря, я бы не возражала, хотя не думаю, чтобы тебя устроили такого рода отношения. Одно дело быть женой, и совсем другое – любовницей. У тебя нет защиты. Ты порицаема обществом. Хотя вообще-то тебе все это уже известно, не так ли?

Намеренно ли эти слова прозвучали так жестоко? Или Арабелла просто излагала известные ей сведения? А может, хуже того, Арабелла хотела ее устыдить? Впрочем, каков бы ни был мотив, сказанное было правдой.

– Да, – ответила Джиллиана, не обращая внимания на любопытные взгляды швей. – Мне известно, каково это.