Книга Шум. История человечества. Необыкновенное акустическое путешествие сквозь время и пространство - Кай-Ове Кесслер

Библия, истолкованная христианскими учеными, и труды Отцов Церкви. Все прочее было от лукавого, оно подвергалось цензуре, исправлениям в соответствии с церковной доктриной, а иногда уничтожалось. Таким образом, была утрачена значительная часть античного знания. Если кто-то шел против течения, его ожесточенно критиковали, наказывали и подавляли. В то время как Европа погружалась в пучину единообразия и смирения, на Востоке расцветала наука, а прогресс нес с собой обновление – и шум цивилизации звучал оттуда.

Громкие застолья и придворный этикет

Высокое и позднее Средневековье – эпоха каменных стен. Правящие династии и князья, но также аристократы рангом пониже строили замки и укрепления, в которых формировался особый образ жизни и соответствующие ему звуковые пространства. Замок в те времена был акустическим микрокосмом – будто город в миниатюре, где было слышно все то же, что и в больших городских центрах Средневековья. В каждом замке работали кузнецы. Там же часто находилась оружейная, место хранения ценных инструментов и склад сельскохозяйственных орудий. Здесь все время что-то ковали, чинили, латали, клепали, так что стук молота и молотка был обычным звуком. Кроме него, было слышно присутствие свиней, домашних птиц, топот лошадиных копыт. Суетились и хлопотали служанки, слуги и оруженосцы. Громыхали повозки. Наконец, звенел на разные голоса металл: оружие, шлемы и доспехи, стремена и уздечки. На каменных стенах и укреплениях все время что-то строили и достраивали. Каменотесы ломали известняк и песчаник, неделями пилили и шлифовали полученные куски, в то время как плотники возводили строительные леса, изготавливали потолки, полы и мебель, а также чинили подъемные мосты.

Складывается впечатление, что жизнь в замке была довольно монотонной, но при этом очень шумной. Формировало ее все-таки деревенское окружение. Имперский рыцарь Ульрих фон Гуттен (1488–1523), который жил в своем замке неподалеку от Фульды, в 1518 г. писал нюрнбергскому патрицию Виллибальду Пиркхаймеру: «Споры наших крестьян с чужими не прекращаются; не было такого дня, чтоб нам не сообщали о ссорах и склоках… Рыцари приходят и уходят, а с ними всякий сброд, воры и разбойники с большой дороги… А какой же шум! Блеют овцы, мычат коровы, лают собаки, на поле кричат работники, скрипят повозки и тележки, а в доме моем слышно, как воют волки»[61]. Бурги и пфальцы[37] – это удивительный акустический микс города и деревни.

Своей относительной монотонностью жизнь в замке напоминала деревенскую. Любой перерыв в повседневной рутине встречали с радостью – с той только разницей, что рыцарские и придворные развлечения были более пестрыми и многообразными. Пиры, игры, странствующие менестрели, танцовщики, жонглеры и акробаты с медведями вносили приятное разнообразие в течение будней. Когда приходили музыканты (videlaere) со своими фидлами и скрипками, вся прислуга бросала работу, и даже хозяйка замка спускалась к ним. Странники приносили новости и громко рассказывали их изумленной и благодарной публике. Марнер, швабский миннезингер XIII в., пел свои романтические стихи и рассказывал увлекательные истории о героических битвах и приключениях[62]. Франконский стихотворец и певец Вальтер фон дер Фогельвейде (ок. 1170 – ок. 1230) хорошо зарабатывал своим искусством. 12 ноября 1203 г. архиепископ Пассау записал, что было выдано поэту на дорожные расходы: «Вальтеру, певцу из Фогельвейде, на шубу – 5 длинных солидов», то есть 5 шиллингов («Walthero cantori de Vogelweide pro pellicio v solidos longos»[63]).

Музыка врывалась в однообразную повседневность. Она могла сопровождать какое-то необыкновенное событие, но могла быть и частью обычной жизни. Хозяева замка нередко пели и играли на музыкальных инструментах сами. Лютня, шалмей, арфа, фидл, флейта, барабан, колесная лира, волынка – вот характерные инструменты того времени; кроме того, существовали ныне забытые псалтерий, портатив и трумшайт. Портативом называли маленький переносной орган, очень похожий на большой, но несколько выше тоном. Шалмей, тростевой духовой инструмент, выглядел как большая флейта, только сделан был из дерева и звучал в типично средневековой манере. Столь же рыцарской и романтичной была мелодия, сыгранная на монохорде, единственная струна которого издавала чарующие звуки. В XI в. Европа наконец оказалась способна на прорыв, хотя бы в музыке. Многоголосие, особенно выраженное в хоралах высокого Средневековья, стало поистине громким нововведением, завоевавшим мир[38]. Эта инновация лежит в основе современной музыки: многоголосых композиций, опер, мюзиклов и песен поп-звезд. В то же самое время итальянский монах Гвидо из Ареццо (ок. 992–1050) изобрел систему нотного письма, которая стала основой для современной нотации. Благодаря нотам впервые в истории появилась возможность исполнять одно и то же произведение в разных местах, даже если музыканты и певцы ни разу не слышали его своими ушами. А ведь еще в IX в. монахам приходилось всю жизнь заучивать церковные песнопения наизусть.

Застолья были пусть не самой важной, но все же необходимой частью каждого праздника во дворце или в замке. Хотя стены позднесредневековых замков обычно украшали ковры и гобелены, по залам гуляло эхо. Оно повторяло и умножало звуки, которых сейчас за столом не услышишь. Сотрапезники без стеснения рыгали и пускали газы, чавкали и причмокивали, вытаскивая куски из общего котла (ложкой или прямо руками). Однако, вопреки широко распространенному мнению, все перечисленное отнюдь не считалось хорошим тоном. Клирики высказывались на сей счет с особенным презрением, считая, что наслаждаться божьими дарами нужно с соблюдением хороших манер. Кроме того, они боролись с использованием вилки как орудия дьявола, вследствие чего первые вилки имели лишь два зубца – так они, по крайней мере, были меньше похожи на сатанинский трезубец. Только в позднем Средневековье был разработан придворный и застольный этикет, благодаря которому застолья стали проходить тише и приличнее. Правила поведения за столом формировались на базе обычаев, которых придерживались в монастырях раннего и развитого Средневековья. Они стали частью рыцарской и аристократической культуры только в XIII в. Изящные манеры должны были отличать представителя высших сословий от вульгарных крестьян или амбициозных, набирающих силу горожан.

https://youtu.be/kjlUZ2dfY4Y?si=Z2tgN7rlBKIjHAt6

6. Новые звуки

Средневековье. Портатив шпильманов (реконструкция)

Насколько широкое распространение имели дурные манеры за столом – чавканье, пускание газов, отрыжка, громкий стук ложками и мисками, – показывают сатирические памфлеты, которые прицельно высмеивали варварские нравы. Они вошли в моду на исходе Средневековья. В 1482 г. в немецко-латинском словаре Vocabularius teutonicus впервые появилось слово «Гробиан». Чуть позже немецкий теолог и писатель Фридрих Дедекинд (1525–1598) сочинил свою ироническую поэму «Grobianus. De morum simplicitate»[39] – «Сатирическое руководство по сколь можно худшему поведению с утра и до вечера»[64]. У других литераторов и в фольклоре вымышленный святой Гробиан превратился в