Книга Ночь девы - Юлия Бабчинская

король кажется огромным, хотя сегодня на нем нет доспехов, в отличие от того же Призрака. Или же все дело в том, как падает на траву его вытянутая тень? По лицу мужчины невозможно что-либо прочесть. Вальяжной походкой он делает два шага вперед и останавливается, обводя всех присутствующих взглядом ледяных глаз.

– В моем королевстве есть один прекрасный обычай для тех, кто не желает говорить правду. – Тамур щелкает пальцами, давая знак двум своим приближенным, и те подходят ко мне. Это двое молчаливых людей – парень и девушка, которые похожи, как брат и сестра. Длинные прямые волосы песочного цвета доходят до талии, невыразительные лица совершенно лишены эмоций, а глаза прозрачные, как стекла. У слуг короля тонкие кисти, щуплое телосложение. Они скорее напоминают детей, если бы не высокий рост – они намного выше, чем я. Парень держит в руках глиняный кувшин, украшенный изображением птицы. – Вся правда в этом кувшине, – говорит приезжий король. – Видия должна достать то, что лежит там, и мы убедимся, что она невинна.

Мне показалось или он и впрямь ухмыльнулся? Пока испытание не кажется таким тяжелым. Может, мне удастся выйти сухой из воды?

– Я и сам, если честно, не знаю, что там. Точнее кто, – с легкой усмешкой говорит Тамур, устремляя на меня непроницаемые голубые глаза. Но в его взгляде сквозит не только жестокость, а нечто еще. – Несколько недель назад мы поместили туда четырех тварей – змею, многоножку, скорпиона и паука. – Он обводит взглядом публику. – Можете себе представить, что за гремучая смесь. За это время в кувшине должен остаться кто-то один, сожрав остальных и пропитавшись их ядами. Кто это? Разве вам не любопытно?

Он снова обращается к зрителям, и я даже рада, что он не смотрит на меня. От этого взгляда так неуютно. Принцесса Витриция отворачивается, а вот король Марек потирает ладони. Меня же трясет от одной мысли об испытании.

– Весьма недурно, милорд, мне не терпится увидеть это существо, – восторженно говорит король, его глаза блестят. – Приступаем!

Охранник толкает меня в спину, и я падаю на колени. Передо мной опускают кувшин, запечатанный крышкой. Нужно всего лишь засунуть туда руку, да? Всего лишь… Я даже не могу об этом думать. Змея, многоножка, скорпион и паук. Я бы не хотела прикоснуться ни к одной из тварей. А если из нее сочится яд…

Каждое из существ отвратительно. Пауков и змей мне приходилось встречать в саду, остальных видела лишь на картинках в книжках по флоре и фауне. Но самое страшное, что меня неминуемо ждет смерть. Если все эти существа ядовиты, шансов никаких.

Нервно закусываю губу, мне уже не просто жарко, я готова сгореть. Все смотрят на меня и ждут. Страх буквально сочится из пор вместе с потом.

Я не смогу.

Вновь в шее покалывание. Смотрят на меня не только королевские особы и их приближенные, но и Призрак. Этот странный человек, явившийся из ниоткуда. Он тоже видит, как мне страшно. Тоже считает меня слабой. И это очень злит. Мне вдруг хочется изменить его мнение обо мне.

Я поднимаю дрожащую руку и кладу поверх глиняной крышки, которая уже нагрелась на солнце, будто впитав его жар и зной. Представляю не одну тварь, оставшуюся в живых в этом кувшине, а всех четверых. Их насыщенные ядом, скользкие тела. Отдергиваю руку, прижимая к груди, а вокруг слышу хохот. Я для них всего лишь потеха, моя жизнь не так уж важна. Раскрываю ладонь, водя взглядом по мелким линиям и одной четкой и явной. Померещился ли мне камушек или нет? Есть ли для меня спасение?

«Пожертвуй правой рукой», – шепот, раздавшийся в моей темнице. Призрак сказал отдать правую руку. Он знал, что так будет? Откуда? Ведь видия я, мне велено предсказывать будущее. Фальшивая видия, напоминаю себе я.

Он смотрит, он ждет, я знаю, все мое тело чувствует это. Но я не позволю ему увидеть мою слабость. Вот только должна ли я послушать его? Кто он такой, чтобы решать за меня. Насколько я могу ему доверять? Вдруг человек, назвавшийся Лордом, желает мне зла и просто хочет посмотреть на жалкие попытки дурочки пройти испытание и оправдаться. Он опасен.

Но я ни в чем не виновата, и эта мысль становится решающей. Внутри закипает злость.

Я снова протягиваю руку к кувшину, вот только левую – откуда такое упрямство и неповиновение? Снимаю крышку. Левой. Из кувшина не доносится ни звука. Может, там никого и нет? Может, эти гады перегрызли друг друга, облегчив мне задачу? Или Сотмир все же существует и избавит меня от тяжести испытания?

Левая рука замирает у горлышка сосуда.

Интересно, о чем думает сейчас Призрак? Но за моей спиной неподвижность, как и кругом. Люди застыли и смотрят во все глаза. Я чуть поднимаю подбородок, обводя взглядом каждого.

Мелкие, вспыхнувшие любопытством глазки короля Марека, жесткий взгляд короля Тамура. Принцесса опустила голову, принц Марциан смотрит, не отрываясь, прижав к губам ладошку видии Анжелики. Неужели я хочу показаться ему трусихой?

Бено. Он кажется довольным и даже улыбается. Вряд ли он понимал, что означало для меня право на испытание. Или же наивно полагает, что я пройду его. Каким-то чудом. Или ему просто все равно.

Придерживаю сосуд левой рукой и опускаю правую внутрь. Все-таки правую. Не медленно, а сразу, до самого дна. Небо вдруг темнеет, или же это мои глаза заволокло черной пеленой. Раскат грома убеждает меня, что я еще жива. И я хотела бы выдохнуть, но не могу.

Потому что я чувствую шевеление. Внутри сосуда сидит тот, кто ждал меня. Своего освободителя. Практически мгновенно в руку вцепляются сразу несколько острых челюстей, и яд, должно быть, разливается по моим венам. Хочу отдернуть руку, но не могу. Тварь крепко держит меня, а моя рука – одна непрекращающаяся боль.

Я понимаю, что падаю, только не знаю куда.

Пока не приземляюсь на белый песок.

Кругом снова безликая пустота. Яркий свет плещется по сторонам, а среди него – совсем как зрители возле королевского шатра – застыли тени. Только в их глазах бушует алчный белый огонь.

Я перекатываюсь на спину и понимаю свою ошибку. Тут же рядом с моей щекой в песок вонзается черное жало. Я еле успеваю отскочить в сторону, путаясь в юбках платья. Огромный скорпион с черной лоснящейся спиной возвышается надо мной. Но в сторону его откидывают мохнатые белые лапы. Теперь уже гигантский паук, почти невидимый на фоне