Книга Овация сенатору - Данила Комастри Монтанари

его секретарь, и сенатор впервые не стал упрекать его за дурную манеру подслушивать. — Только этого теперь недоставало. Мало нам было опасаться наёмного убийцы, так теперь впереди ещё и судебный процесс!

— Я думал, эта история уже давно похоронена, Кастор. Как я мог ожидать, что Валерий спустя двадцать лет предъявит мне такое нелепое обвинение?

— Выходит, ты уже тогда взращивал в себе этот порок — бегать за жёнами знатных римлян, не довольствуясь жёнами бедняков, как поступают разумные люди. Впрочем, не могу себе представить, чтобы аристократ Публий Аврелий Стаций стал сохнуть из-за кого-то, кроме как супруги консула или знаменитого военачальника! Конечно, ты, должно быть, крепко влюбился в эту Веру, если ещё и сегодня вспыхиваешь при одном только упоминании её имени.

— Кончай, Кастор, это не смешно!

Но александриец уже разошёлся.

— Теперь, наконец, понятно негодование Валерия. Он уверен, что если ты виновен в такой гнусности, как соблазнение его матери, то наверняка и убил его отца.

— Но почему? — удивился патриций.

— В Риме женщины из правящего класса — дорогой товар. Они слишком важны для заключения политических союзов, чтобы вдовы долго оставались одни. Сыновья к этому привыкли и не ропщут. Ведь матрона, которая однажды вышла замуж и осталась верна супругу даже после его смерти, сегодня совершенно бесполезна как для семьи, так и для государства. Поэтому её и побуждают снова вступить в брак.

— Ещё два века тому назад знаменитая Корнел-лия, мать Гракхов[40], удивила весь мир, отказавшись выйти замуж за царя Египта…

— Сравнение неудачное, мой господин. Насколько мне известно, Корнеллию никогда не заставали в постели с молодым воином, столь же юным, как её сын, — безжалостно перебил его Кастор.

— Думаешь, Валерий так ненавидит меня, что готов всадить кинжал в спину?

— Возможно, хозяин. От римлянина всего можно ожидать. Одно я никак не возьму в толк. В тот день, когда тебя пытались убить, он ведь ещё был твоим другом и даже сватал за тебя свою сестру…

— Да, — согласился Аврелий. — Его отношение ко мне изменилось только после встречи с Рецием.

— А теперь он определённо намерен расправиться с тобой самым законным способом, отправив к палачу по решению суда.

— Я не допущу этого, Кастор.

— И как же ты думаешь помешать ему? — недоверчиво поинтересовался слуга.

— Прочешем весь город и найдём всех выживших воинов из Одиннадцатого легиона в надежде, что кто-то помнит, как умер Квинт Валерий. Нас было всего человек пятнадцать. Правда, многие уже оставили военную службу и получили в награду земельные наделы в колониях.

— Это значит, они могут находиться в Британии, Иберии, на Понте Эвксинском[41], если, конечно, не отправились в какой-нибудь далёкий мавританский оазис, — с иронией заметил грек. — Что и говорить, нетрудно, конечно, найти их спустя двадцать лет, даже не зная имён!

— Двоих мы всё-таки знаем, это центурионы Реций и Азеллий. Можешь отправиться к ним.

— Великолепно! Прихожу я, значит, на Форум, останавливаю прохожего и спрашиваю, не знают ли он кого-нибудь, кто воевал в Германии два десятка лет назад!

— Некоторые ветераны и сегодня там ещё служат. Если использовать почтовых голубей, чтобы отправить письма в дальние гарнизоны». — продолжал Аврелий, не слушая секретаря.

— Двадцать восемь легионов разбросаны по всему известному миру, а у тебя всего месяц, — рассудил потерявший терпение вольноотпущенник. — Скажи мне, где ты думаешь найти голубей, которые знают туда дорогу? И даже если бы тебе удалось разослать их, эти птицы успеют завести птенцов, прежде чем доставят тебе ответ.

— Как высокий магистрат я имею право пользоваться императорской почтой.

— Разумеется! Конные курьеры передвигаются достаточно быстро. Всего за пару месяцев доедут туда и вернутся. И после этого тебе не останется ничего другого, как созвать своих свидетелей со всех концов земли!

— А если использовать систему зеркал, что установлены на горных вершинах? С их помощью срочные военные донесения доходят за несколько дней…

— Гениально! Теперь остаётся лишь попросить Клавдия Цезаря предоставить эту почту для твоей личной переписки. С другой стороны, не понимаю, зачем тебе друг-император, если нельзя попросить его о небольшом одолжении? — рассмеялся александриец.

— Может быть, если нестись галопом… — рискнул предположить Аврелий, теряя надежду.

— Не смотри на меня, мой господин! Я никуда не поеду! — решительно возразил секретарь.

— Я придумал! Агенор! — вскочил сенатор в сильнейшем возбуждении.

— Это ещё кто такой? Ты никогда не упоминал этого имени…

— Он из какого-то племени, которое воевало с нами в Германии. На самом деле его зовут Хавн, Хаген или что-то в этом роде, какое-то непроизносимое имя, которое я сразу же поменял. После сражения я обнаружил его в дупле дерева, где тот прятался, спасаясь от рукопашной схватки. Он сразу сдался и упросил меня взять к себе рабом, потому что если окажется в руках соплеменников, то его ждёт самый печальный конец. Возвращаясь в Рим, я оставил его в одном из моих имений недалеко от Вероны. Его легко найти с помощью голубиной почты.

— Зачем он тебе?

— Он может знать что-нибудь о лучнике, который пробил стрелой палатку Валерия Цепиона. Если он ещё там, поедешь за ним и привезёшь его сюда.

— Наверное, его уже нет в живых, — понадеялся Кастор.

Сумасшедшая гонка в Цизальпийскую Галлию верхом, в летнюю жару, — это последнее, о чём мог мечтать утончённый секретарь-грек со своей изнеженной задницей и чувствительным к тряске желудком.

— Глупости! Агенор, хоть и тощий, был сильным как бык!

— Варвары часто болеют… — возразил александриец, надеясь, что от германца не осталось и следа.

— А ты пока всё же поищи Реция и Азел-лия, притворись ветераном, покинувшим службу из-за тяжёлого ранения. Ну, давай, Кастор, не делай такую печальную физиономию, ты же у нас мастер перевоплощения!

— Сколько? — как бы между делом спросил вольноотпущенник. В обычных условиях он не отказал бы себе в удовольствии как следует поторговаться, постепенно подводя хозяина к нужной цифре, но на этот раз ситуация оказалась слишком серьёзной, чтобы вести долгие переговоры.

— Будет зависеть от результатов… Вот тебе аванс два серебряных денария, — согласился сенатор, открывая кошелёк.

— Постараюсь сделать всё как