Книга Архонт Варанги - Андрей Каминский

— Не стоит падать духом, почтенный, — сказал Василий, — главное, что мы остались вне подозрений...во всяком случае пока. А впереди у нас война, на которую Цимисхий наверняка возьмет лучшего из своих полководцев. А на войне, как известно, может случиться всякое...и с самим императором и с катархонтом россов. Главное — не упустить подходящего момента.

— И раскрыть того, кто устроил это дурацкое покушение, — буркнул Варда Склир, — не нравится мне оно. Когда два охотника идут за одним зверем, не зная друг о друге, случайное копье или стрела может достаться не зверю, а одному из охотников.

— Само собой, почтенный, — заверил его евнух, — вот прямо сейчас и займусь.

Тонкий серп молодого месяца посеребрил морскую гладь, но бледный свет ночного светила не мог застить багряные отблески костров, что полыхали на берегу Мраморного моря. Целые свиные и бычьи туши вращались над огнем, капая расплавленным салом на раскаленные угли, рекой лилось белое и красное вино, что неутомимо поглощали варварские глотки. Смех, ругань, пьяные гимны кровожадным богам разносились над водой, заставляя испуганно креститься и закрывать ставни тех немногочисленных обитателей островов, что из-за игры слов и дрянного перевода, с легкой руки разных книжников получили наименование Демонских. Сейчас же они как никогда заслуживали своего названия — и испуганные монахи островных монастырей читали молитвы об избавлении от Дьявола всякий раз, когда до них доносились жалобное ржание, визг, мычание приносимой в жертву скотины, — хорошо еще, что всего лишь скотины, — и языческие песнопения, сопровождающие все эти кровавые обряды.

Но не все насельники монастырей смотрели на диких россов с суеверным страхом, про себя поминая дурным словом призвавшего варваров императора. Были и иные глаза, — темные, томные, влажные, — что из монастырской кельи с надеждой всматривались в проходившие мимо острова лодьи, пытаясь найти знакомое лицо и разом пересохшие губы чуть слышно шептали так и не забытое за шестнадцать лет имя.

Войско россов, не задержалось возле Царьграда — пройдя через Босфор, языческие лодьи бросили якорь у островов к юго-востоку от ромейской столицы. Цимисхий позаботился о том, чтобы его гости ни в чем не нуждались и вот уже несколько дней, как союзное войско отдыхало и набиралось сил, в ожидании, когда подойдут конные орды угров и печенегов. Святослава этой ночью не было со своими людьми — в честь своего спасителя император устроил великий пир во дворце, — однако князь настоял, чтобы и его люди могли достойно отпраздновать триумф своего предводителя. За старшего с ними остался воевода Свенельд. Сейчас великан-свей сидел возле костров, рядом со своими соплеменниками, варягами-верингами — именно по ним, составившим лучшую часть росской армии, греки и прозвали союзное войско «варангой». Больше всего в ней было, конечно, соплеменников Свенельда, — белокурых, голубоглазых свеев, а также схожих с ними обликом и облачением северных собратьев, также подавшихся из родных краев за сарочинской добычей — урмане, гауты, даны, даже фризы, англы и саксы, невесть как занесенные на берега Варяжского моря. Померанские венды, обычно грабившие чужие берега в хирдах викингов, на этот раз предпочитали держаться рядом со своими родичами-ляхами, что ушли из родных земель, не пожелав принять новую веру, навязанную польским князем Мешко. Свои костры горели и у древлян и у вятичей с кривичами и у словен, пруссов, эстов, веси и мери — множество народов собралось по зову Киевского князя на Островах Демонов, веселясь, пьянствуя и тиская визжащих испуганных рабынь — еще одной щедрости басилевса для союзников.

Сам Свенельлд сидел перед костром возле своего шатра, сдирая крепкими зубами куски баранины со стального вертела. В руках он держал большой кувшин с вином, но выпил свей мало — от силы пару скупых глотков. У ног его, вздрагивая от страха и ночного холода, сидела рабыня из Лаконии, красивая стройная девушка, с золотисто-каштановыми волосами и зелеными глазами. Киевский воевода почти не смотрел на нее: его серые глаза внимательно наблюдали за собственным воинством, что продолжало пировать и веселиться. Когда Свенельд решил, что варанга уже достаточно перепилась, чтобы не заметить его отсутствия, он наклонился к гречанке и коротко бросил.

— Веди к своей госпоже!

Незаметно покинув лагерь, Свенельд и его спутница, пробравшись сквозь густой кустарник, оказались на другой стороне острова. Здесь к берегу уже причаливала небольшая лодка, которую вел угрюмый лодочник в одеянии простолюдина. На корме же сидел некто замотанный в черное монашеское одеяние, так что на виду оставались лишь темные глаза, радостно блеснувшие при виде сурового великана-свея.

— Ты пришел!!!

Монашеский капюшон разом слетел, обнажая роскошную гриву каштановых волос, рассыпавшихся по стройным плечам. Открылось и