Книга Игра по своим правилам - Герман Иванович Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только при господстве нашего флота, а такое будет с подходом отрядов Фелькерзама и Скрыдлова. Но тут все от адмирала Макарова зависит — нам нужно ехать в Дальний…
Эскадренный броненосец «Пересвет» после боя в Желтом море 28 июля 1904 года. Тогда русские корабли впервые ознакомились с разрушительным воздействием шимозы…
Глава 14
— А вы возвели тут настоящую крепость, Николай Петрович. Теперь понятно, почему японцы бьются об нее лбами, как бараны об новые ворота. И это хорошо — чем больше им пустите кровь здесь, тем легче нам будет наступать в октябре. А раньше никак нельзя, сами видите, какое здесь слякотное лето. К тому же жара — дышать трудно, только зря солдат вымотаем, да болезнями изморим!
Алексей Николаевич еще раз посмотрел в бинокль русские позиции, протянувшиеся вдоль северного берега реки Ялу на протяжении ста тридцати верст. Здесь сформировалась за четыре месяца устойчивая позиционная оборона — используя дармовый труд китайцев и корейцев, сибирские дивизии буквально перерыли тут все траншеями, оборудовав долговременную оборону, подобную той, что была на Северном фронте в бытность его командующим. Вот только проволочных заграждений было до ничтожности мало, зато вкопанных в землю кольев и замаскированных «волчьих ям» хватало с избытком. Но все с лихвой восполнялось артиллерией — из Квантуна доставили тяжелые полевые пушки и мортиры, и последний месяц японцы уже не предпринимали наступлений, несмотря на подход 3-й армии Ноги.
История изменилась, теперь это можно было спокойно констатировать — ведь в это время в прошлый раз японцы предприняли первую попытку штурма Порт-Артура, которая для них сопровождалась тяжелыми потерями и закончилась неудачно. А он сам готовился к сражению под Ляояном, надеясь нанести поражение вражеским армиям и перейти после этого в решительное наступление и прорваться к Квантуну.
Не удалось — и после этого поражения он сам потерял веру в успех! И больше боялся вражеского обхода с последующим окружением, чем самому перейти к активным действиям по сокрушению неприятельских войск, ведь иначе победы в войне не будет!
— Ропщут офицеры и нижние чины, надоело окопное сидение. И хотя батальоны несут службу поочередно, и питанием обеспечены вволю, да винной порцией, но всем хочется скорее войну закончить.
— Так и в столице того же желают, только чтобы наступать, нужен перевес в силах над неприятелем. И как только закончим сосредоточение здесь всех шести Сибирских и двух армейских корпусов, то нанесем решительный удар. И наступать будете вы со всей своей армией — пяти корпусов должно хватить, чтобы перейти реку и сокрушить дивизии Куроки, — Алексей Николаевич посмотрел на Линевича — «папашка» искренне обрадовался.
— Давно бы так, ваше высокопревосходительство. А то устал тут отбиваться — а они все лезут и лезут, настырно. Дожди пошли, река вздулась, вот пока и унялись. Особенно когда наши канонерки устье реки заняли, и оттуда их обстреливать стали…
За сопкой грянул залп батареи 120-ти пудовых, тяжелых шестидюймовых пушек — такой беспокоящий огонь велся постоянно по всему фронту, наблюдатели с биноклями выбирали в японском тылу подходящие цели, особенно колонны носильщиков и повозки. Время от времени даже поднимали в небо воздушные шары, парк с которыми прибыл из Варшавского округа. И тогда неприятелю причиняли серьезный урон, не жалея двухпудовых бомб и шрапнелей, вылетавших из жерл 152 мм орудий.
— Так что готовьтесь наступать через пять недель, Николай Петрович — в Ляояне выгружаются из составов последние батальоны из 17-го армейского корпуса, на подходе 10-й, первые эшелоны уже в Мукдене. Резервные дивизии мы направляем в Приморье и на Квантун — они заменят гарнизоны. Для наступления не годятся — запасные все забыли, их придется учить заново. А это лучше в крепостях делать.
— Сибиряки не такие — упорно дерутся, Алексей Николаевич. У меня 4-й корпус генерала Зарубаева из таких состоит, не хуже кадровых стрелков. И стреляют намного лучше, метко — охотой многие старожилы промышляют, каждый патрон привыкли беречь.
— Так потому их и мобилизовали, что пользу принесут. А если мы рязанских али воронежских мужиков начнем под ружье ставить, да сюда отправлять, то у них в головах смута сразу начнется. Так что солдат беречь нужно, под шрапнель и пулеметы не отправлять — потери излишние недопустимы, Николай Петрович. Взыскивать сурово нужно, генералов и «ретивых» офицеров от должности сразу отрешать.
— У меня таких нет, Алексей Николаевич — все знают, что пополнений не будет, ибо все сибиряки на войну ушли. В батальонах уже некомплект получается, за счет сводных рот пополняем.
— Пулеметные команды получите на каждую дивизию — в Дальнем расчеты готовят уже три месяца, а «максимы» с картечницами со складов изымают и сюда направляют. Думаю, к весне, каждый полк свою команду получит и батарею легких пушек. Орудия системы Барановского со складов ГАУ приказал собрать, флот все свои пушки передаст. Их на горные лафеты установят — шесть дюжин изготовили двадцать лет тому назад, да забыли в Варшаве. И непонятно, почему они там оказались, а не в Тифлисе.
— Удивляться не приходится, Алексей Николаевич, если броненосцы полтора года тому назад на ремонт увели, а к оному так и не приступили. А тут лафеты изготовили, но пушку Барановского, как помню, тогда с вооружения и сняли. Я тогда на Кавказе Ширванским полком как раз командовал — у нас в артиллерийской бригаде батарея таких была.
— Зато сейчас орудия пригодятся — гранатой японские пулеметы сбивать. Ее перекатывать по полю боя легко, недаром у моряков на каждую десантную роту две таких пушки. Да, флот передаст свои 37 мм и 47 мм патронные пушки, к ним легкие лафеты сделают, и по мере изготовления сюда будут отправлять. Пользы с них немного — гранаты слабые, но так к трехдюймовым пушкам вообще одна только шрапнель. То моя промашка, негожий для нас французский опыт — фугасные снаряды тоже
