Книга Оперативная разработка - Сергей Евгеньевич Алтынов

оказалось достаточно. Никто сразу и не сообразил, что прозвучал выстрел. Просто все услышали громкий хлопок. Илья отлетел назад, выронив из рук «узи», и распластался во весь рост в коридоре. Бадигин тут же подскочил к нему, а Гребцов бросился к Татьяне.

– В лоб... Мгновенная смерть, – констатировал Сергей.

– Полезная вещь. – Татьяна высвободилась от объятий Валентина. – Маленькая дамская игрушка на резинке. – Она подняла правую руку, продемонстрировав спрятанный в ладони крошечный «браунинг». – Фильм «Рожденная революцией», вторая серия...

– Все гениальное просто, – прокомментировал ситуацию Гурнов. – Вы отлично стреляете, Таня... Еще раз хочу поблагодарить вас... Правда, теперь у нас могут возникнуть некоторые проблемы. Точнее, у вас. – Петр Георгиевич устало опустился в кресло. – Итак, коллеги, куда мы теперь денем труп? И как объясним все происходящее вашим соратникам из прокуратуры?

– Мы с вами не коллеги, Гурнов, – жестко произнес Сергей, остальные молчали. – Вы делец, мы опера.

– Не надо спешить... – Гурнов подпер крупной холеной рукой подбородок. – Итак, господа, мы сыграли с вами боевую ничью. Так сказать, нулевой вариант... Вы согласны?

– Продолжайте... – Татьяна уселась на банкетку напротив Гурнова.

– Да... Я проиграл... Как говорил принц Флоризель, проигрывать надо с блеском. Но вы абсолютно бессильны против меня... Согласитесь, Татьяна Николаевна. – Гурнов сложил руки на коленях. – Во-первых, у меня депутатская неприкосновенность, и с меня ее вряд ли снимут. А во-вторых, улик, изобличающих меня, у вас нет...

– Нами задержаны боевики террористической группы, – парировала Ткачева.

– Вы умная женщина, однако сейчас сказали чушь... – Гурнов снова подпер рукой мясистую щеку. – Это не свидетели, никаких показаний против меня они не дадут... Два единственных свидетеля, которых можно было бы на что-то раскрутить, это ваш Шапошников и... – Петр Георгиевич на миг замолчал и, закрыв ладонью лицо, закончил: – Наташа Цывина. Но они мертвы. Шапошникова застрелили лично вы, Таня.

– Что вы предлагаете? – голос Ткачевой стал скучным, вновь провалился в глубину. Давняя контузия сказывалась постоянно.

– Представим органам дознания следующую картину: старший лейтенант Шапошников на почве ревности повредился рассудком. Сбежал со службы во время боевой операции, чтобы изобличить свою невесту Наталью Цывину. На квартире Цывиной у них произошла ссора, перешедшая в рукопашную... В порыве слепой ярости Шапошников убивает Наталью, а затем направляется ко мне, старому ловеласу и любовнику Цывиной... преследуя, разумеется, ту же цель: расправиться со мною, своим удачливым соперником.

– Ловко! – даже слегка присвистнул молчавший до сей минуты Валентин Гребцов.

– Но, к моему счастью, коллеги обезумевшего старшего лейтенанта подоспели вовремя. Как раз в тот момент, когда Шапошников готовился изрешетить меня из автомата... При вашем появлении он попытался оказать сопротивление... Применение огнестрельного оружия на поражение, Татьяна Николаевна, будет признано правомерным. За это можете не беспокоиться, как основной свидетель и потерпевший, я вас в обиду не дам... Ну, о чем вы задумались?

– Да... – Уголки Таниных губ дернулись, а на лбу появились продольные морщины. Она прижала пальцы правой руки к виску. – Нам придется принять ваши условия... Да, ребята, – она повернулась к молчавшим Сергею и Валентину, – мы здесь бессильны...

– Меня вам никогда не посадить, – без бравады и торжества, констатируя факт, проговорил Гурнов. – Вам попросту не дадут этого сделать.

– Я не хочу вас сажать, – в тон ему произнесла Татьяна, – я хочу застрелить вас... Вы – чудовище!

– Я гораздо хуже, Таня... Гораздо. – Петр Георгиевич спокойно выдержал испепеляющий взгляд серых глаз. – Давайте оставим друг друга в покое... Сегодня я потерял Наташу...

Офицеры уселись в кабинете майора Ткачевой.

– В том, что крот не Викентьев, я убедилась после того, как нас обстреляли. – Татьяна неторопливо помешивала кофе. – История со связником была запущена мною с целью заставить крота выползти из норы и начать действовать... И он начал. Такого я, признаюсь, не ожидала. Хотя и надела в последний момент под плащ бронежилет. Случайного пьянчугу, пытавшегося со мной пофлиртовать, убийцы приняли за максимовского связника и тут же открыли огонь. Мы чудом остались живы.

– Да уж... – пробасил Викентьев, невольно вспомнив пальбу возле железнодорожной платформы.

– Окончательно в невиновности Константина я убедилась, когда мы нашли простреленный им джип, – продолжала Ткачева. – Я неоднократно бывала с Костей в тире и на стрельбище. Как стрелок он, извини, Константин Алексеевич, оставляет желать лучшего. Стрелял же он с приличного расстояния. А пули прошли буквально в нескольких сантиметрах от бандитов, вся обшивка спинок сидений была разорвана в клочья. Нашим убийцам повезло чисто случайно.

– Если бы Шапошников видел этот джип... – вступил в обсуждение Бадигин.

– К счастью, он его не видел и, с какого расстояния стрелял Викентьев, не знал... Осмотрев джип, я поняла, что Викентьеву можно доверять... Как и генералу Архипову, который не был поставлен в известность о нашей поездке... Переговорив с Костей, я сумела убедить его действовать в соответствии с моими указаниями.

– А что еще оставалось делать?! – дернул подбородком Викентьев.

– Таким образом, все предполагаемые кроты были изолированы. Шапошников под наблюдением Викентьева, а Юру... Уж прости меня, Юра, пришлось «запереть» в здание и взять под наблюдение.

– Вы действовали в соответствии с обстановкой, Татьяна Николаевна, – своим обычным робким голосом произнес Малышев, – вам незачем извиняться передо мною.

– Так вот... – Татьяна отхлебнула кофе и продолжила повествование: – Константин Алексеевич был снабжен собственными ключами от наручников, а рядом с батареей был оборудован тайник с оружием... Хотя то, что Шапошников лично начнет кого-либо убивать, мы считали маловероятным.

– А почему же я оказался вне подозрений? – спросил Сергей.

– Если честно, методом исключения... Максимов выделял тебя из всех офицеров отдела. Совместные боевые операции спаяли вас в единый организм, и я это чувствовала.

– Великая вещь женская интуиция! – сделал комплимент майор Гребцов, находившийся здесь же.

– Ну а во-вторых, твоя неожиданная «женитьба», просьба о трех днях за свой счет... Ты не тот человек, Сергей, чтобы так просто в ответственный момент покинуть службу. Я стала размышлять и пришла к выводу, что Максимов вполне мог на самом деле внедрить своего человека в банду. С кем же может выйти на связь этот человек, если окажется в Москве? Ответ был для меня однозначен: только с Сергеем Бадигиным.

– Ты считаешь, Максимов знал о существовании крота? – поинтересовался Викентьев.

– Знать не знал, но догадывался... На разработку крота просто не оставалось времени. А если бы начали действовать грубо, допустили бы даже небольшую оплошность, наши противники моментально ликвидировали бы своего агента. Поэтому Виктор Иванович пошел на риск. Его можно понять...

– И все-таки мы сумели вывести крота на момент истины, – возразил Викентьев и добавил: – Основная заслуга в этом, конечно же, Татьяны Николаевны... Я дал маху, каюсь.

– Нет, Константин