Книга Иллюзия победы. Часть вторая. - Ник Фабер

сказать тебе, чем именно занимаются наши вооружённые силы.

— Конечно понимаю, — Джеймс улыбнулся и откинулся на спинку дивана, закинув ногу на ногу. — Но, мы ведь можем рассуждать гипотетически, не правда ли?

— О, конечно. Обожаю это слово. Гипотетически. Очень... удобное, знаешь ли.

— Без сомнения. Итак, что же, гипотетически, может произойти?

— Хм-м-м... — Аманда сделала вид, что размышляет.

Она встала из-за стола, захватив с него свой собственный бокал с шампанским, к которому ещё даже не притрагивалась. Обошла стол и подошла к дивану.

— Гипотетически, я бы сказала, что в скором времени в Верденских системах будут большие проблемы с трафиком. С любым трафиком.

На последних словах она, как и Джеймс немногим ранее, сделала особо ударение.

— Насколько серьёзные? — поинтересовался тот, глядя на стоящую перед ним женщину снизу вверх.

— Самые серьёзные, какие только можно представить, — продолжила она игру в намёки.

Тонкие и обманчиво хрупкие пальцы задрали юбку, позволив Аманде усесться мужчине на колени лицом к нему.

— Знаешь, обычно бывает очень сложно покинуть систему, когда она находится в полной блокаде.

Осознание грядущего в купе с возбуждением распалил огонь внутри него. Джеймс скользнул рукой по бедру, задирая юбку ещё выше, превращая её из предмета одежды в жалкое подобие смятого пояса.

— Вы собираетесь устроить повсеместную блокаду. Вот зачем Штудгард гонял их силы. Выбивали из них дух, чтобы снизить риски для других подразделений...

— Кто знает, — пожала она плечами и обняла сидящего перед ней мужчину за плечи и клонилась вперёд, так, что её лицо замерло в паре сантиметров от его собственного. — Ты же сам сказал. Гипотетически. Не так ли?

— А Третий и Первый флоты, полные сил, заблокируют их внутреннее пространство... Подожди, вы не сможете держать их долго. Глупость какая-то.

Противоречия только что услышанного и уже известной ему информации сбили весь настрой. Роллинз нахмурился и чуть отстранился от почти что прижавшейся к нему Аманды.

— Что вы задумали, Ами? Только не говори, что Август и Вирена собираются ударить по системам верди. Обычная блокада не имеет смысла.

Аманда усмехнулась.

— Ты сам это сказал, — напомнила она. — И, в качестве небольшой вишенки на тортике, я бы сказала, что у вас есть немного времени, чтобы подготовится к тому, что случится. Около месяца. Но я бы поставила на три с половиной недели.

— Значит, я всё же прав.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь. Моё дело лишь сказать тебе то, что мне разрешили. Не больше и не меньше. А, что делать с этой информацией, тебе решать самому.

Если всё это правда, то...

Джеймс с трудом подавил желание вскочить на ноги и бросится обратно в посольство. Макнамара обязан узнать об этом как можно раньше.

С другой стороны, несколько часов не сыграют никакой роли. Ничего страшного, если он задержится, подумал Джеймс расстёгивая пальцами пуговицы на блузке сидящей у него на коленях женщины.

Глава 7

Сульфар

Очередной порыв ветра принёс с собой запах пыли и грязи.

Давно прошло то время, когда вместо этого воздух здесь наполняла свежесть от высаженных талантливыми садовниками парков и садов, бесчисленных ресторанов и небольших закусочных, полных ароматов жареного мяса и специй. Прошло то время, когда жившие тут люди могли называть это место своим домом.

Больше здесь не осталось жизни. По крайней мере той, что царила тут раньше. Теперь те, кто остались скорее выживали.

Шехар стоял в одиночестве, облокотившись спиной на борт флаера и сложив руки на груди. Он смотрел на то, что осталось от столицы Королевства, испытывая целый вихрь противоречивых эмоций. Джайпур-Бан. Город, ставший для него домом и нынче обращённый в руины. Он ведь уже бывал тут. В первый месяц, когда прилетел на Сульфар скрываясь под чужой личиной. Видел то, что осталось от столицы. А всё равно этот вид приносил ему боль.

Шехар очень хорошо помнил то ощущение, которое почувствовал впервые оказавшись здесь. Помнил своё решение, принятое прямо тут. На этом самом месте. В тот раз он стоял здесь, глядя на остатки руин королевского дворца. Похожие на кости мёртвого животного, они поднимались к небу отвратительными обрубками, оставаясь скорбным напоминанием о том, что находилось тут раньше.

— Каз видит флаер, — донёсся из вставленного в ухо наушника голос Масуда. — Приближается с востока.

Шехар чуть приподнял голову, но так ничего и не заметил. Вероятно, машина была ещё слишком далеко, чтобы он мог её рассмотреть. В любом случае, Казиму, выполняющему сейчас роль наблюдателя в одной их полуразрушенных высоток виднее чем ему.

— Далеко?

— Через пару минут появится с восточной стороны от дворца. Он один. Вроде больше никого нет.

— Хорошо, Масуд. Следите за ним и сообщите мне, если заметите что-то подозрительное.

— Вся эта ситуация чертовски подозрительная, ваше величество. Не переживайте, я дам вам знать, если что-то случится, а Каз прикроет в случае чего.

«В случае чего»...

Сколь размытое определение. Если это очередная засада, то одинокий стрелок, пусть и очень хороший по словам Масуда, вряд ли сможет что-то сделать.

С другой стороны, если верить тем слухам, что им удалось собрать, выходило, что хашмиты верили в то, что сам Шехар был мёртв. Умер в тех пещерах, когда Мак’Мертон затопил подземные пещеры под «Колыбелью». Что же, ему не впервые становится живым мертвецом, не так ли?

Минуты через две над головой раздалось лёгкое, пробивающееся сквозь вой ветра гудение. Почему-то Шехар думал, что если Ашиит и появится, то сделает это на своей обычной машине. Старик любил жить с комфортом. Но, нет. Совершенно обычный на вид и не особо привлекающий вид флаер скользнул по воздуху над его головой и пошёл на новый круг. Пилот, очевидно, искал место для посадки. Бывший принц проводил машину взглядом, следя за тем, как та плавно опускается на землю в десятке метров от него.

Он так и не сдвинулся с места, когда дверь флаера открылась, поднялась наверх и наружу выбрался пожилой мужчина в светло-коричневом сари. Когда-то Шехар считал, что знает его. Когда-то ему даже доверял.

Теперь же видел в нём лишь инструмент. Способ добиться своих целей. Не больше и не меньше. Предательство оставило слишком большую рану на его сердце, чтобы он мог просто