Книга Дар взаймы - Маргарита Ардо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В следующее мгновение нас утянуло в бездну. Я вспомнил, как испугался за Агнес, понимая, что у немага в параллельном пространстве нет возможности выжить, ведь другие миры забирают силы у обычных людей, а не дают. Магия Агнес была заблокирована, значит, она была просто человеком.
Я притянул её к себе и, собрав все свои силы, рванул обратно. С первого раза не получилось, но потом мы всё-таки оказались снаружи, и я снова испугался, потому что первые секунды Агнес не шевелилась и даже не дышала… Пришлось влить в неё энергию, прикрыв шуткой, когда очнулась.
Хотя пока контуры её нормальны, в ауре можно нащупать небольшое тёмное искажение. И меня до сих пор пугает, что с блокировкой она как немаг выключится в любой момент и уже не придёт в себя. Скорее всего, до сих пор держаться в сознании ей позволяет связка со мной, с сильным магом. Были такие прецеденты. Не хотел ей об этом говорить, но надеялся в этой книге увидеть способ, как обойти страшные последствия.
А вот Ранди Свеборг, – вспомнил я, – рисковала не проснуться. Летаргический сон – один из вариантов побочек для случайно выживших немагов. Удивительно, как вообще той сестрице псевдооборотня удалось вернуться.
Но речь не о ней, а об Агнес. Она до сих пор в опасности, и именно из-за неё я здесь: ответственность на мне.
Я смотрел на Агнес, она прикусила губу. «Пугать не буду», – решил я, удивляясь несвойственной мне нежности и её масштабам – я рисковал захлебнуться!
– Ты пожелала завоевать мир? – усмехнулся я, пытаясь вынырнуть из водоворота нахлынувших чувств. – Признавайся, о чём подумала?
Взмах ресниц, взгляд в глаза.
– О вас.
В сердце мигом стало тепло, словно тот медовый свет проник в подземелье библиотеки. Коснувшись ладонью затылка Агнес, я притянул её к себе и поцеловал.
* * *
Агнес
Его губы, жаркие, нахальные и невозможно нежные, поглотили мои. Голова закружилась. На мгновение веки сами смежились, тело потянулось к нему, готовое растаять вместе с рассудком. Пальцы Алви, горячие сквозь тонкий батист нелепого платья с настойчивой лаской пробежали по моей спине. Коснулись шеи, приподняв волосы. Кожа покрылась мурашками. Волшебство… И тут я отрезвела, вспомнив, что меня целует «сэр Вседозволенность». Выдернула себя из мимолётного блаженства диким усилием воли и отпрянула.
– Я подумала о вас, сэр. Но не так, как вы решили…
Алви моргнул. Слегка замутнённый взгляд, расширенные зрачки, дрогнувшие ресницы. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы вернуться в себя.
– Но на поцелуй ты ответила на всякий случай, – заметил он. – И что подумала, пожелала, чтоб я провалился?
Я снова смутилась, но вовремя поймала себя, чтобы не выдать, что лгу.
– Мне хотелось, чтобы вы вернули мне силу магии раньше срока. Я подумала, что вы можете, хоть и говорите другое. Но теперь можете наверняка, ведь ваша сила после посещения той стороны многократно увеличилась. Да?
Уголок его губ невольно потянулся книзу. Презрение или разочарование? Пусть!
Я улыбнулась по-деловому, хотя глубоко внутри меня колотило, а на задворках сознания шло транспарантом:
«Да, сэр, именно вы учили нас манипуляции и бесчувственности! Лучше так, чем снова умирать от любви к вам и верить в то, что вы ответите взаимностью! Весь мой первый курс так и прошёл, в неразделённой любви и тайных слезах. А вы меня даже не замечали, только подсмеивались, когда я во всём пыталась прыгнуть выше своей головы. Нет, я не куплюсь на ваше сиюминутное желание! Не хочу больше страдать! И не надейтесь!»
Он отвернулся. Придвинул к себе книгу.
– На самом деле, без разницы, что ты подумала и пожелала. С блокировкой ты не маг. Бездна Другого мира тебя ничем не одарит, и отдавать ничего не нужно, – сказал Алви хрипло и отстранённо.
Уткнулся в страницы. А я чуть не подпрыгнула, вспомнив о Ранди и о том, как она приоткрыла во мне магию. А я видела её ауру: она не была магом!
– Не всегда! – в гневе воскликнула я.
Видимо, слишком громко, потому что от стен отделились тени, зажглась дюжина жёлтых глаз в сгустившейся темноте. По воздуху разлился холод. Алви хмуро придвинул меня к себе. Оставил руку на плече, но так, словно ему это было неприятно.
– Я же говорил о стражах! – сдавленно цыкнул он.
– Да, простите, – прошептала я, чувствуя, как мистический холод кружит рядом, готовый сковать запястья и щиколотки, будто кандалами.
Алви глянул на меня строго.
– Довольно лирики. Просто сиди тихо и не мешай читать.
– Но вы не знаете где…
– И ты не знаешь, – пригвоздил он меня взглядом. – И раз уж опасность, связанная с ритуалом, касается только меня, не мешай. Дай сосредоточиться. Это и так… не просто.
– Хорошо, простите, – притихла я.
Его рука притягивала моё предплечье, горячая, но больше не нежная, – просто как щит, оградивший меня от опасности. И можно было коснуться ладони, ощутить его кожу, провести по ней пальцами, прижаться щекой, если забыть о том, что потом будет безумно больно. Нет, не стоит. К горлу подкатил ком. Я ссутулилась в его тепле и замерла.
Алви был серьёзен и молчалив. Тени тоже затихли, жёлтые глаза исчезли в кладке каменных стен. Я ждала, стараясь переключиться на сухие факты и вспомнить что-то полезное.
Наконец, он закрыл книгу. На мгновение прикрыл веки. Потом убрал свою руку и с полуоборотом головы сказал:
– Довольно. Возвращаемся.
– Буквы, – напомнила я. – Раздел тридцать пятый. О мистических письменах и символах.
– Хорошо, спасибо, – ответил он сухо, снова открывая книгу.
– Там будет написано, что заколдованные буквы способны блуждать по тому месту, где должно свершиться заклинание сколь угодно долго. Они сложатся в текст заклинания, когда маг им отдаст приказ.
– Ты уже говорила об этом.
– Но я не сказала, что маг должен находиться близко, не за тридевять земель. То есть это не может быть ваш отец. Это кто-то из замка или из деревни.
– И почему ты молчала об этом? – сурово глянул на меня Алви.
– Я надеялась вернуть свою книгу. – Я опустила голову.
– Логично. Сухой прагматизм, никакой лирики.
Он глянул на меня свысока с усмешкой. Затем всё-таки пролистал до раздела тридцать пять, подчёркивая, что не доверяет мне.
Если бы я не научилась за эти три года так контролировать свои чувства, то наверняка бы расплакалась. От досады и от того, что слишком многое понимаю. Возможно, будь я легкомысленней, он принадлежал бы мне… целый час. Или даже день. Но за то блаженство платить пришлось бы стократно больше: в Арванше не выдать замуж нецеломудренную деву. И позор на семью выпал бы куда больший.
Так что Алви прав: и в этом мире ничего даётся даром. Хорошо, хоть Другой мир, как выяснилось, не отберёт.
* * *
Фолиант вернулся на своё место на полке. Огни в чашах погасли. Мы с Алви поднялись по узкой витой лестнице, оставляя позади тени стражей и несбывшийся поцелуй. Панель взлетела перед нами, как лезвие гильотины. Мы быстро вышли, моя рука по-прежнему на его плече, только теперь какая-то неловкая, неуместная, как корысть в любви. Панель на колонне захлопнулась, и я всё-таки решилась спросить:
– А вам что грозит в связи с возвратом долга, сэр? Этого можно избежать?
Он глянул на меня холодно и чуть склонил голову.
– Давай уже закончим на сегодня с попытками манипуляций? Всё со мной было, есть и будет хорошо. С тобой тоже.
– Но…
– Час побудешь в кабинете под присмотром. Затем возвращаемся в Азантарн.
Я сглотнула, вспомнив об альфа-оборотне.
– А могу я не возвращаться, сэр? Вы всё равно на меня сердитесь, и, кажется, вам больше не нужна моя помощь.
– Сержусь? С чего бы? – ехидно усмехнулся он. – Ты моя практикантка. И будешь там, где я скажу, ясно?
– Ясно, сэр.
Даже стало проще, хоть и чертовски обидно. Вот