Книга Грелка 2 - Олег Ефремов

памятью и переживаниями. Он видел, как вокруг нас, словно слуги крутились бойцы, выполнявшие беспрекословно наши поручения, но при этом говорили, шутили и выдавали эмоции. Если не знать, что они не дышат, то с первого взгляда отличить от живых будет весьма сложно.

— Расскажи о своей магии, и что еще у тебя получается неожиданно хорошо, — попросила Влада поделиться способностями.

— У меня родовая магия молнии, довольно редкая и сильная, у братьев она слабее. Но они более искусные мечники, по сравнению со мной, думаю у них тоже может быть второй дар, они физики, — оценивать со стороны других было намного легче, чем себя анализировать.

— А каким даром обладала твоя мать, если знаешь? — чаще дети перенимают способности одного родителя, но бывает и обоих. А раз у братьев, хоть и сводных по отцу по два дара, то исключать наличие второго у Влада не стоит.

— Я ее смутно помню, был маленьким, когда она умерла, но вроде не было ничего такого. Все говорили, что она была довольно красива даже в обычном деревенском платье, — впервые парень делился со мной своими сокровенными воспоминаниями.

— Ты тоже ничего, притягиваешь внимание противоположного пола, даже в трусах, — рассмеялась, вспоминая, что без них притягивает гораздо больше.

— Вот это и есть моя большая проблема. Женщины на меня очень неадекватно реагируют, западают прямо с первого взгляда, не дают прохода. Именно поэтому живу затворников и редко выхожу в свет, — кажется у парня тоже есть дар, передавшийся от матери, он умеет притягивать противоположный пол. А вот что с ним делать и как его применить в нашей ситуации пока не понимала.

— Я вот тебя с детства знаю, ты мне симпатичен, как парень, но прям сильного притяжения не чувствую, — не стала скрывать чувства, когда он уже о них знает.

— Потому что я ношу артефактное кольцо, подавляющее дар, иначе мне придется удалиться в глухой лес, — он, покрутив его на руке, вдруг неожиданно снял и убрал в карман.

У меня задергался глаз, по спине пробежали мурашки, а внизу живота начали порхать бабочки. Что это еще за афродозиак выпускает дар парня, когда у меня медленно, но верно начала подтекать крыша. Пришлось собрать все свое женское мужество, чтобы не растечься жидкой лужицей, глядя на него и не в силах отвести взгляда. Ощутила себя фанаткой, пускающей слюни по айдолу, пришлось даже встряхнуть головой.

— Да уж, а ты еще спрашиваешь какой у тебя второй дар? Возможно он будет гораздо сильнее твоей молнии, которую необходимо долго и упорно развивать. Но согласна, жить спокойно с таким даром не получится, — встала и решила немного отойти, проверяя радиус воздействия парня. Пошла вокруг него кругами, стараясь ощущать, когда притяжение окажется на том же уровне, когда он одел кольцо.

Раненные маги потихоньку приходили в себя, им становилось лучше. Они с интересом посматривали на меня и на Влада, став невольными свидетелями нашего разговора. Удивительно, но мужчины тоже что-то ощущали от дара Влада, но точно не так, как женщины. Они с уважением посматривали на парня. Только удалившись на двести метров мое бешено стучащее сердце успокоилось.

— Хороший радиус получился, это четыреста метров охвата, если поместить тебя в центр. И тебе точно нельзя снимать кольцо в закрытом помещении, где сложно будет сбежать, — рассмеялась, потому что именно смех хорошо сбрасывает напряжение. — А еще, пока тут круги наворачивала, подумала, не блокирует ли кольцо и вторую магию молнии?

Влад посмотрел на меня, словно я только что открыла ему истину, о которой он не догадывался годами. Парень резко встал и направился подальше в поле, чтобы избежать непредсказуемых последствий. Там засверкали молнии, рассекающие небо длинными всполохами, треск и запах озона докатился до нас. Невооруженным взглядом было понятно, что парень стал на порядок сильнее, чем когда носил, блокирующее магию кольцо.

— Какой я идиот! Я уже лет восемь, как ношу это кольцо, доставшееся от матери. Отец, видя, как меня тискают все, кому не лень, одел его на большой палец, сказав, чтобы не снимал ни в коем случае. Я экспериментировал пару раз, снимая его, но после этого отказался от сраных экспериментов. Но вот ни разу не пришла мысль, что оно может блокировать и другую мою магию, — парень подошел и крепко меня обнял в знак благодарности.

— Хорошо, хорошо, но сука, одень это сраное кольцо и не обнимай меня здесь. Иначе я тебя изнасилую на глазах у всех бойцов. А это будет то еще зрелище, которое никто не забудет, и тогда моей репутации окончательно придет конец, — оттолкнула парня и поспешила удалиться на двести метров, позорно сбежав.

В это время Игорь вернулся с неживыми миньонами, неся пару зайцев и с пяток куропаток, что для такого количества народа было смешным. Но еда прежде всего была необходима магам, чтобы они быстрее восстанавливали свои силы. Особенно я, целительница, у которой вместо желудка было одна сплошная черная дыра.

— А что ты какая? Взъерошенная? — подошел ко мне друг, видя, что со мной что-то не так.

— Нашла я мага, который поможет нам исцелить сразу кучу народа, но не знаю, как нам объединить наши способности со способностью Влада? Он обладает магией притяжения, которая распространяется радиусом на четыреста метров, — ошарашила хорошей новостью Игоря.

— Давайте экспериментировать, пока готовится обед. Никто до нас этого, я так полагаю, не пробовал, — мы подошли к бойцам таким образом, чтобы раненых охватил радиус парня. Влад снял кольцо, а мне пришлось отвернуться и смотреть в другую сторону.

— Странные ощущения, словно знаю тебя очень давно. Мне вдруг захотелось с тобой пойти выпить, а может и по девочкам, словно ты мне закадычный друг. Хотя и раньше почему-то не удавалось злиться на тебя, как на соперника, — поделился Игорь своими чувствами.

Мы стояли как три тополя на Плющихе, где вокруг нас лежали, сидели и стонали раненые бойцы, с надеждой посматривающие на нас. А мы решали, как через один дар можно пропустить еще три последовательно или одновременно.

— Опиши Влад, как ты чувствуешь свой новый дар, эмоции, ощущения, может что-то натолкнет нас на здравую мысль, — хотя о каком здравом уме сейчас может идти речь? У меня через одну мысль возникают пошлые и эротические фантазии, которые всеми силами пытаюсь контролировать.

— Как нечто теплое, окутывающее людей