Книга Путь тёмного бога - Рим Борисов

том, что всадил двух охламонов в землю. И даже их призывы о помощи не смогли отвлечь меня от разговора с вождем.

Мне осталось избавиться от Аслог. Нужно намекнуть ей, а может даже прямо сказать, чтобы она оставалась здесь. Может даже указать на её обязанности, ведь она сама решила стать моей жрицей. И если тот секс считать ритуалом посвящения, то можно считать, что я её благословил на это дело.

Пусть остается в деревне тигров и проводит здесь проповеди. К тому же именно из племён зверолюдей пришла легенда о злом боге. Вот тут и пусть начинается новая религия.

Ну а если это её не устроит, то пуская с первым же торговым караваном отправляется в любое человеческое поселение. Она довольно хороший маг и довольно неглупый человек, поэтому найдет себе место. Кто-кто, а вот Аслог не пропадет.

В гостинице все ждали меня, чтобы пойти по ужинать и очень расстроились, когда узнали, что я уже сыт. Однако все равно уговорили меня спуститься в таверну, чтобы отметить конец пути.

В зале находилось довольно много людей, при чем не только из местных жителей, присутствовали также и торговцы из страны демонов, к ним завтра нужно будет подойти, чтобы узнать о возможности отправиться на их корабле, и купцы из разных человеческих городов. За одним столом сидела группа зверолюдей из племени медведей.

Играла живая музыка, за нее отвечала квартет с чудаковатыми инструментами, которых я раньше не видел. Они пели веселые песни и танцевали, ловко выманивая монеты от посетителей заведения.

Тчаал, вопреки запреты Кииры налил мальчишкам немного вина, очень сильно разбавив его водой. Я разбавлять свою кислятину не стал. Неужто привыкаю к этой моче? Мы выпили раз, потом второй. Когда Киира отлучилась по своим дамским делам, то изрядно охмелевший глава звериного семейства подлил ребятне еще вина, в этот раз разбавляя совсем чуть-чуть.

Тчиир и Товор были этому безумно рады. Они впервые в своей жизни пробуют алкоголь. И вспоминая себя в детстве, мальчишки сейчас чувствовали себя не детьми, а членами взрослой компании, возможно даже равными со всеми.

После очередного бокала, Аслог пошла в пляс. И вновь стала флиртовать с кем ни попадя. В этот раз меня кольнуло намного сильнее, нежели, когда это было в деревне. Я выпил еще один кубок и тут меня переклинило. Встав из-за стола, я направился к своей жрице и схватил её под локоть.

— Пошли к тебе!

Фраза прозвучала неожиданно громко, ведь в этот момент закончилась песня и все повернулись в мою сторону.

— Этот пьяница к тебе пристает? — защитить честь девушки попытался один из тех, с кем Алсог недавно заигрывала.

— Иди отсюда! — сказал за меня алкоголь.

Аслог только попыталась что-то сказать, как вокруг нас образовалось еще несколько человек из тех, кто сам надеялся провести ночь с моей спутницей. Краем глаза я увидел как Тчаал встает из-за стола. Но выпитое вино подсказывало, что мне помощь не нужна. Кто я — бог или хер моржовый?

В моей руке появился созданный при помощи магии метала что-то плохо напоминающее нож. Я был готов сейчас устроить кровавую бойню, все же вино хорошо мне ударило в голову.

— Господин Андрей, не нужно этого делать, — остановила мой замах виновница зарождающейся потасовки. — Мальчики все хорошо! Это мой бог! И я вся принадлежу ему!

— Что это значит? — самый смелый схватил девушку за руку.

В этот момент под этим мужиком разверзлась земля и он провалился в раскол. Трещина образовалась небольшая в глубину, и когда раздосадованный ухажёр сумел встать на ноги, было видно, что яма ему по пояс.

Девушка кокетливо улыбнулась собравшимся защищать Аслог мужчинам и потянула меня за собой к себе в комнату. Я увидел, с каким осуждением смотрела на меня Киира, а вот Тчаал понимающе улыбался. Лишь мальчишки пользуясь тем, что взрослые не следят сейчас за ними разливали себе вино.

Черт, надо было отдать ключи от комнаты Товору и сказать, что сегодня он ночует один. Надеюсь, что наша заботливая Киира не даст пропасть пацану.

Уже поднявшись на второй этаж, я услышал, как кто-то из посетителей таверны заорал во всю глотку, что-то веселое. Тут же его все поддержали таким же криком, и музыка снова заиграла. Значит все в порядке.

А вот сам путь по коридору до комнаты Аслог я не помню. Не помню и как открывали дверь. Я лишь помню отдаленный образ обнаженного тела моей жрицы. А потом кто-то, возможно даже и она пыталась меня разбудить. Сквозь сон я услышал разочарованное: «Ну еп твою мать!».

Утром меня разбудил стук в дверь и обеспокоенный голос Тчаалы. Голова раскалывалась так, будто кто-то долбил по ней весь вечер молотком.

— Хозяин, просыпайтесь! Хозяин, просыпайтесь!

— Что? — я открыл дверь и с раздражением спросил Тчаалу. — Какого хрена ты мне не даешь спать?

Каждое мое слово раздавалось взрывом в голове.

— Там… — на его глазах были слёзы. — Нам надо пойти.

У меня все внутри оборвалось. Что случилось опять? Почему он плачет? Неужели что-то с его семьей? Нет! Я не прощу себя, если я не смог уберечь и их тоже.

Мы быстро спустились на первый этаж и выбежали на улицу из гостиницы. На входе плакали Киира с Тчииром, а Аслог их пыталась успокоить. Заметив их, я отметил для себя что семья Тчаалы жива и выдохнул с облегчением. Тогда в чем дело? Почему все ревут? Даже сам Тчаал не сдерживает слез?

Тигр бежал довольно быстро, и я не поспевал за ним. К тому же состояние после вчерашнего вечера не позволяло мне держаться на равных со зверочеловеком.

Мы добежали до края леса, который начинался в поселение и продолжался за стенами. Там уже было человек десять, в основном из местного племени и они что-то очень громко обсуждали.

Когда мы подошли к толпе, и они нас увидели, то тут же замолчали и расступились. На земле лежало бездыханное тело Товора, с веревкой на шее.

Глава 9. Тчаал

Тчаал боялся, что его хозяин, а он Андрея до сих пор считал таковым, увидев труп Товора, так же, как и в Мороке впадет в ярость и в этот раз пострадает уже его родное поселение. Однако вопреки его ожиданиям, Андрей был более спокойным, по крайней мере на первый взгляд. Его лицо почти не выражало эмоций, но Тчаал знал, что он сейчас очень сильно переживает.

Иной мог этого и не заметить, но Тчаал,