Книга Эдуард III - Александр Дюма

— Ну что ж! Пойдемте, мой друг, — сказал граф, протягивая руку брату убийцы своего отца. — И пусть Бог простит вас, как прощаю я!

После этого мужчины пошли на кладбище монастыря францисканцев, в это время совершенно безлюдное.

Готье погрузился в глубокую задумчивость. Его спутник шагал впереди.

После нескольких поворотов мужчина остановился перед могилой, надгробие которой заросло высокой травой.

— Вот она, мессир, — сказал он. — Вы, конечно, будете молиться. А я у кладбищенских ворот буду ждать тех приказов, что, может быть, вы пожелаете мне отдать.

И он удалился, оставив Готье де Мони в одиночестве.

Тогда Готье встал на колени и долго молился; потом он вернулся к человеку, приведшему его на кладбище.

— Могу ли я теперь просить вас о последней услуге?

— Слушаю вас, мессир.

— Приведите мне четырех могильщиков, ибо я дал обет похоронить своего отца в другой земле.

Человек привел четырех могильщиков, и через два дня мессир Готье де Мони, сложив останки своего отца в дубовый гроб, отослал их в Валансьен, в графство Геннегау, где они были захоронены со всеми почестями, полагающимися отважному капитану и отцу храброго рыцаря.

Тем временем саперы так усердно и умело вели подкоп, что пробились под фундамент замка и обрушили низкую башню на ограде донжона. Но они ничего не могли поделать с большой башней, так как она была возведена на скале, и подкопаться под нее было невозможно.

Мессир Агос де Бо убедился, что под его крепостью ведутся работы, и это показалось ему достаточно серьезным обстоятельством, чтобы глубоко задуматься над опасностью его.

Он собрал соратников и сообщил им о своем открытии, спросив, что следует предпринять, чтобы удержаться в замке.

Однако все они, отчаянные храбрецы, не принадлежали к людям, согласным погибнуть бесцельно, если можно найти выход из трудного положения.

— Мессир, вы наш командир, а наш долг — повиноваться вам, — сказали они капитану. — Мы считаем, что держались достойно до последнего часа, но сейчас, наверное, было бы лучше, раз это наше последнее средство спасения, с почетом сдаться графу Дерби, при условии, что он сохранит за нами наше добро.

— Я тоже так думаю, — ответил Агос.

И просунув голову в одну из низких бойниц, он крикнул, что хотел бы поговорить с кем-либо из вражеской армии.

Подошел какой-то солдат и спросил, что ему нужно.

— Я хочу говорить с графом Дерби, — ответил сир де Бо.

Графу не терпелось узнать, что хочет сказать ему капитан. Он быстро вскочил на коня и в сопровождении Готье де Мони и мессира Стэнфорта приехал к рыцарю, и тот сразу же изложил ему предложения, о коих условился со своими соратниками.

— Мессир Агос, мы не позволим вам уйти так просто, — ответил граф. — Нам прекрасно известно, что положение ваше безвыходно, и мы захватим крепость тогда, когда пожелаем, ибо она держится лишь на контрфорсах. Посему сдавайтесь безоговорочно, только на таком условии мы примем вашу капитуляцию.

— Конечно, мессир, я знаю вас как весьма великодушного человека и могу быть уверен в том, что, если мы примем ваши условия, вы будете обходиться с нами так же, как в подобном случае вы обошлись бы с герцогом Нормандским или королем Франции, — ответил шевалье де Бо. — Но это означало бы подвергнуть опасности несколько наемников — я привел их из Прованса, Савойи и Дофине, — с которыми вы, должно быть, не станете обходиться столь же учтиво, как с нами. Так знайте же, что, если самый рядовой из нас не будет принят по-рыцарски, как и самый знатный, мы предпочтем снова запереться в замке и дорого отдать нашу жизнь. Соблаговолите подумать об этом, мессир, и отнеситесь к нам с той честностью, какая принята в отношениях между воинами.

Выслушав эту речь, три английских рыцаря удалились на совет, и, как обычно, плодом их размышлений стало решение принять условия, предложенные осажденными.

Поспешим прибавить: далеко не последнюю роль в великодушии осаждающих сыграло опасение, что большая башня еще долго не поддастся усилиям саперов.

— Мы согласны с тем, что вы просите, — сказал граф шевалье де Бо. — Но лишь при условии, что отсюда вы унесете только ваши доспехи.

— Да будет так! — ответил мессир Агос де Бо.

И все защитники замка мгновенно приготовились к отъезду.

Но они увидели, что в крепости всего шесть лошадей, а этого было мало.

Поэтому они попросили англичан продать им лошадей, и те уступили их за такую высокую цену, что благодаря этой сделке получили всю сумму выкупов, потерянную из-за великодушия своего главнокомандующего.

Мессир Агос де Бо уехал из замка Ла-Реоль, а англичане, захватив крепость, направились в Тулузу.

На другой день после ухода англичан человек, показавший Готье де Мони могилу его отца, получил вместо обещанных ста экю вознаграждение втрое большее.

XI

Теперь оставим графа Дерби продолжать свои завоевания, которые до сих пор мы прослеживали шаг за шагом, дадим ему захватить Монпезат, Вильфранш и Ангулем, а сами посмотрим, чем в это время был занят Эдуард III.

Напомним, что Якоб ван Артевелде предложил королю Англии объявить его сына, принца Уэльского, графом Фландрским, а Фландрию превратить в герцогство.

Поэтому Эдуард III собрал на большой совет баронов и рыцарей, известив о принятом им решении отправиться с сыном в Слёйс, чтобы там возвести его в сан графа, как обещал Артевелде, и просил их ехать вместе с ним, на что рыцари и бароны охотно согласились.

Король вместе со свитой прибыл в порт Сандвич и 8 июля 1345 сел на корабль.

Вскоре он бросил якорь в гавани Слёйса; на королевский корабль постоянно стали являться с визитами фландрские друзья Эдуарда.

Из бесед с ними королю Англии скоро стало ясно одно: его приятель Артевелде уже не пользовался столь большим влиянием, как прежде, и сделал слишком рискованный шаг, пообещав низложить графа Людовика, законного сюзерена, и посадить на его место принца Уэльского.

Однако Артевелде усердно посещал Эдуарда III и упорно уверял его в успехе переговоров, что в один прекрасный вечер не помешало королю откровенно объясниться с ним.

— Мне кажется, метр, — обратился Эдуард к Артевелде, прогуливаясь с ним по палубе «Екатерины», корабля, такого высокого и большого, что на него, по словам Фруассара, «было приятно смотреть», — мне кажется, что наша договоренность выполняется не так быстро, как вы обещали. А вы ведь человек опытный и умный. Я помню о нашей первой встрече и никогда не забуду тех мудрых советов, что вы Мне дали. Сегодня я принимал магистратов славных городов Фландрии, и мне показалось, что им очень трудно дать мне окончательный ответ; и все же, они обещали его дать завтра. Чем это объяснить, метр? Неужели тем, что по мере роста вашей славы вы утрачиваете власть?.