Книга Болгарские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

лавки.

Побродили мы еще немного по рынку, и отец сказал:

— Нет у нас больше денег ни на волынку, ни на поезд, ни на что. Поэтому давай-ка собираться домой. А то, если проведем еще ночь в котле, может, и свои шапки придется здесь оставить.

Пошли мы домой.

По дороге проголодались, а хлеба не осталось у нас ни крошки. Тут тятя вспомнил про рахат-лукум.

— Давай съедим его, — предложил он. — У меня ноги подкашиваются от голода.

Отец вытащил нож и разрезал пополам кусок рахат-лукума.

— И что это, тятя, за рахат-лукум. Какой-то твердый, как халва!

Начали мы его есть, а он пенится, как мыло.

— Тятя, брось эту дрянь! Это вовсе не рахат-лукум! Похоже, что это крашеное мыло или черт-те что! Пенится! Обманул нас проклятый лавочник!

— Ешь, ешь! — говорит отец. — Пенится, не пенится, мы за него деньги заплатили!

И мы съели его.

Потом мы вернулись домой, и тут у нас заболели животы, и мы два дня провалялись.

С тех пор мы даже и думать не хотим о Софии.

Хитрый Петр и Ходжа Насреддин

Однажды Ходжа Насреддин встретил Хитрого Петра и спросил его:

— Это ты, Хитрый Петр?

— Я!

— Много мне приходилось слышать о тебе. Говорят, ты очень хитрый. Хочешь, будем состязаться и увидим кто кого хитрее.

Хитрый Петр почесал затылок и ответил:

— Что ж, я согласен. Только подожди меня здесь минуточку. Сбегаю домой за мешком с хитростями.

— Хорошо, сбегай, — согласился Ходжа Насреддин. — Я тебя подожду.

Хитрый Петр скрылся за углом, а Ходжа прислонился спиной к стенке и стал его ждать. Ждал до вечера, но Хитрый Петр так и не пришел. На следующий день они снова встретились, и еще издали Насреддин крикнул Петру:

— Эй, Петр, вчера я до вечера тебя прождал, а ты так и не пришел со своим мешком. Видно, испугался, что я тебя перехитрю…

— Что ты, ходжа, — ответил Петр. — Я заставил тебя зря прождать меня весь день, а ты говоришь, что я тебя боюсь. Подумай только — я без мешка тебя обманул, а что бы было, если б я принес мешок…

Как Хитрый Петр проучил попа

Однажды Хитрый Петр шел по дороге и задумчиво смотрел себе под ноги. Позади него шел сын местного толстосума-чорбаджии. Решил он подшутить над Петром, нагнал его и ударил по шее, да так, что у Хитрого Петра даже шапка слетела с головы. В то время сыновья богачей были настоящими извергами. Этим твердолобым бездельникам не нужно было ни работать, ни учиться, и весь день, словно бешеные собаки, они рыскали по селу с одной мыслью — кого бы обидеть, какую бы пакость сделать людям. А люди ничего не могли сделать им, потому что за спиной у этих негодяев стояли их отцы.

Что было делать бедному Петру — он, как и все крестьяне, тоже боялся чорбаджиев. Поэтому решил он пойти пожаловаться сельскому попу. Поднял Петр с земли свою шапку, отряхнул ее от пыли и направился к поповскому дому. Поп сидел на рогоже и составлял поминальные списки. Выслушал он жалобу Хитрого Петра и сказал ему:

— Эх, Петр, стоит ли обращать внимание на такие мелочи. Вот увижу его и скажу ему, чтобы угостил тебя вином, и так дело уладится — ты простишь его.

И поп снова склонился над своими списками.

Услышав такие «мудрые» слова, Хитрый Петр подошел к попу, ударил его по толстой шее и сказал:

— Раз каждую пощечину можно оплатить вином, теперь и я перед тобой в долгу. Поэтому получи у сына нашего чорбаджии стакан вина, что мне причитается, и мы будем с тобой в расчете.

Как Хитрый Петр стал брадобреем

Однажды, накануне праздника, Хитрый Петр остановился в городе на постоялом дворе, при котором была кофейня. В ней сидело человек двадцать всяких хитрецов и умников. Хитрый Петр, которого никто не узнал, подсел к ним и стал слушать, о чем они говорят. А тут как раз зашел разговор о нем самом, о том, что он, мол, Хитрый Петр, и такой, и сякой, и круглый дурак, и вообще-то посмешище. И за что его только прозвали «хитрым», если каждый обведет его вокруг пальца? Хитрый Петр сидел на своем месте и помалкивал.

— Оставьте Хитрого Петра в покое, — прервал, наконец, этот разговор какой-то умник почтенного возраста. — О дураке, которого каждый может провести, не стоит и говорить. Подумаем о другом — завтра праздник, пойдем в церковь, и нужно побриться. Я предлагаю вызвать сюда брадобрея и сторговаться с ним. Так нам обойдется дешевле.

— Не нужно звать брадобрея, — сказал Хитрый Петр, который до тех пор не обронил ни слова. — Я всех вас побрею.

— А сколько ты возьмешь с человека?

— Да сколько дадите. Я — человек бедный, и много не попрошу. Задолжал я на сегодня хозяину 3–4 гроша за ночлег, вот и заплатите их. Мне больше не нужно.

— Эй, парень, — крикнул старый умник половому, — скажи своему хозяину, чтобы не брал с того человека денег за ночлег и еду! Мы заплатим за него!

— А теперь, — сказал Хитрый Петр, — идите по своим комнатам. Я сбегаю за бритвой и приду побрею вас. — И он вышел из кофейни.

— Вот уж истинно повезло нам: не он нас побреет, а мы его обдерем! Получается как в поговорке: «Три головы за грош и одна задаром!» — лукаво заметил старый умник.

Потом все разошлись по своим комнатам, а Хитрый Петр попросил у трактирщика кусок мыла, кувшин теплой воды и принялся за дело.

Вошел он в первую комнату, намылил хорошенько голову и бороду первого умника и вдруг спохватился:

— Тьфу ты пропасть! Бритву забыл. Подожди немного, пока сбегаю за ней! — А сам пошел во вторую комнату, в третью… пока не намылил головы и бороды всех хитрецов. А мыло было едким, щипало глаза, и умники сидели, зажмурившись, и безропотно ждали, когда вернется брадобрей. Потом Хитрый Петр намылил и себе лицо, чтобы его не узнали, выскочил во двор и принялся кричать:

— Что за безобразие! Где этот проклятый брадобрей, что оставил меня всего в мыле? Держите его!

И тут пошла писать губерния!

Умники повыскакивали из комнат, взглянули друг на друга — все до одного в мыле. А мыло течет по лицу и одежде, жжет глаза. Одни бросились в погоню за брадобреем, другие искали воды, чтобы умыться, третьи — только охали