Книга Молитвы разбитому камню - Дэн Симмонс

— Нет, — прокашлялся брат Фредди. — Не знал.

— Именно так. Думаю, основная идея состоит в том, чтобы мы вспомнили о земных наслаждениях, когда-то и нам доступных. Тем самым по возвращении пытка становится еще горше. Что-то в этом духе. К тому же время ограничено — всего пятнадцать минут. Так что наслаждениям предаться не очень-то и успеешь, верно?

— Да.

К радости брата Фредди, его голос звучал уже гораздо увереннее. Всего одно короткое «да», зато в нем слышались и мудрость, и легкое недоумение, и отеческое наставление. Надо подумать над подходящей цитатой из Библии, которую ему следует произнести, когда он возьмет ситуацию в свои руки.

— Ни то ни се, — продолжал меж тем Ванни Фуччи. — Суть же заключается в том, что все проклятые души из седьмой болджии восьмого круга ада единодушно проголосовали за меня. Я должен был явиться сюда, на ваше шоу. — Гость наклонился вперед, и свет прожекторов эффектно заиграл на золотых запонках. — А вы знаете, брат Фредди, что такое болджия?

— А? Нет… — Вопрос отвлек брата Фредди от размышлений. Он уже выбрал цитату, но как-то именно сейчас она была не очень к месту. — Или нет, знаю. Это вроде такая герцогиня или графиня, она была отравительницей в Средние века.

— Нет. — Ванни Фуччи со вздохом откинулся в кресле. — Вы путаете с семейством Борджиа. Болджия — итальянское слово, обозначающее ров, а еще сумку или карман. В восьмом круге ада десять таких рвов, до краев наполненных дерьмом и грешниками.

Все зрители в студии одновременно выдохнули от изумления, даже у оператора отвисла челюсть. Брат Фредди бросил тоскливый взгляд на мониторы и в отчаянии прикрыл глаза. Его единственный и неповторимый «Утренний клуб „Аллилуйя“», самая рейтинговая христианская программа в мире (ну разве что специальный выпуск «Крестового похода Билли Грэма»[35]однажды их опередил), только что стал первой программой в истории телеканалов Ти-би-эн и Си-би-эн, где в прямом эфире употребили слово «дерьмо». Что скажут члены попечительского совета миссии? Семеро из одиннадцати были его родственниками, но это никак не меняло сути дела.

— Послушайте, вы… — сурово начал брат Фредди.

— Вы читали «Комедию»? — прервал его Ванни.

Что-то еще плескалось в его глазах, кроме энергии и злости. Наверняка он больной, сбежавший из психиатрической клиники.

— Комедию?

А может, какой-нибудь актер-комик с наклонностями психопата? Пытается провернуть некий рекламный трюк? Операторы на площадке разворачивали тяжелые камеры и проверяли объективы. Но мониторы по-прежнему выдавали картинку с ведущим и его гостем. Брат Билли Боб перебегал от камеры к камере, спотыкаясь о кабели, дергаясь на проводе собственного микрофона, как обезумевшая такса на коротком поводке.

— Он назвал это «Комедией», а лизоблюды-потомки окрестили ее «Божественной». — Итальянец, нахмурившись, грозно смотрел на брата Фредди, словно строгий учитель на нерадивого ученика.

— Простите, я не…

Один из операторов принялся разбирать камеру. Все объективы были направлены в сторону от сцены, но картинка на мониторах не менялась.

— Алигьери! Мерзкий плюгавенький флорентиец, вожделевший восьмилетнюю девочку! За всю свою ничтожную жизнь написал одно-единственное удобоваримое произведение! — Ванни Фуччи нетерпеливо повернулся к остальным гостям. — Ну же! Вы что — читать не умеете?

Пятеро христиан на диване дружно шарахнулись от него.

— Данте! — завопил смуглый иностранец. — Данте Алигьери! Да что с вами такое, джентльмены? Будущим фундаменталистам что, делают лоботомию? Или у вас в голове вместо мозгов алабамская кукуруза насыпана? Данте!

— Минуточку… — Брат Фредди привстал с кресла.

— Да что вы, собственно говоря… — Фрэнк Флинси тоже поднялся со своего места.

— Да кто вы, собственно говоря… — Бубба Дитерс, потрясая крюком, вскочил с дивана.

— Эй! Эй! Эй! — закричали хором чудесные тройняшки, безуспешно пытаясь спрыгнуть на пол.

— СИДЕТЬ! — прорычал итальянец.

Этот рык мало походил на человеческий голос. По крайней мере, без микрофона человек не способен издать подобный звук. Брату Фредди однажды здорово не повезло: во время выездной кампании он случайно встал прямо перед тридцатью огромными колонками, и тут режиссер как раз решил проверить аппаратуру, причем врубил полную громкость. В этот раз эффект получился сходный, только гораздо сильнее. Брат Билли Боб и другие работники студии упали на колени, одновременно пытаясь сорвать с себя наушники. Наверху раскололось несколько стеклянных плафонов. Зрители разом вжались в стулья и дружно всхлипнули, словно заскулил один гигантский трехсотголовый зверь, а затем наступила мертвая тишина. Похоже, никто даже не дышал. Фредди плюхнулся обратно в кресло, его гости попадали на диван.

— Это сделал Алигьери, — как ни в чем не бывало продолжал Ванни Фуччи обычным голосом. — Умственное ничтожество с воображением как у навозного жука, но именно он это сделал. А все почему? Всего лишь потому, что никто не сделал этого до него.

— Сделал что? — спросил брат Фредди, с ужасом взирая на психопата в плюшевом кресле.

— Создал ад.

— Чушь! — завопил преподобный Фрэнк Флинси, автор четырнадцати монографий о конце света. — Ад создал Господь наш Иегова, ад и все остальное тоже.

— Да ну? — усмехнулся Ванни. — И где же именно, позвольте спросить, об этом написано в вашей Библии? В вашей насквозь шовинистической книжонке, составленной из подобранных наугад примитивных преданий?

Брат Фредди испугался, что вот сейчас, в прямом эфире собственного телешоу, на глазах у трех миллионов трехсот тысяч американских семей его хватит удар. Сердце ведущего судорожно сжималось, лицо стало малиновым, но даже в этот трудный момент мозг преподобного работал не переставая. Он все еще искал подходящую цитату из Писания.

— Я расскажу вам об одном эксперименте, проведенном в тысяча девятьсот восемьдесят втором году в университете Париж-юг, — не унимался Ванни Фуччи. — Группа ученых, специалистов в области квантовой физики, под руководством Алена Аспе[36]изучала поведение двух фотонов. Эти фотоны летели в противоположных направлениях от источника света. В ходе эксперимента подтвердилась одна из основных теорий квантовой механики: измерение одного фотона немедленно сказывалось на природе второго. Фотоны, да будет вам известно, джентльмены, перемещаются со скоростью света. Очевидно, что скорость передачи информации не может превышать скорость света. Но сам процесс определения природы одного фотона мгновенно изменяет природу другого. Вывод очевиден. Улавливаете?