Книга Семь очерков о Владимире Горовице - Юрий Абрамович Зильберман

начинал и продолжил свое блистательное концертное турне длинною в жизнь: «Поэтому кто я? Еврей из России, гражданин США; мой дом в Лондоне, а я провожу много времени в Швейцарии, в Лозанне. Я восхищаюсь многими русскими, жившими в Швейцарии: Чайковским (сочинившим свой скрипичный концерт в Кларенсе), Рахманиновым, Дягилевым, Стравинским (который написал несколько блестящих произведений тоже в Кларенсе).

В Америке мне удобно, но я не ощущаю там сердечности. Ощущение сердечности я испытывал только в России[106]. На первый взгляд можно сказать, что я несчастен, что нет страны, которую я могу считать в полной мере, определенно моей, но это меня скорее радует» [48, p. 228].

VІ. Становление музыканта

(Юношеские музыкальные впечатления Владимира Горовица)

Ныне ни у кого не вызывает сомнения тот поистине уникальный вклад, который внес в развитие мирового исполнительского искусства один из великих пианистов XX века — В. С. Горовиц. Пожалуй, никто из значительных исследователей его творчества не упускал из виду то, что пианист родился в Украине, что в Киеве прошли его детство и юность. Действительно, здесь Горовиц впервые прикоснулся к фортепиано и получил блестящее музыкальное образование; с концертными залами, музеями и театрами этого города связаны его первые художественные впечатления. Вместе с тем, киевский период творческой биографии В. Горовица исследован значительно хуже, чем иные, относящиеся уже к годам эмиграции, хотя известно, что именно в это время, то есть в первой четверти ХХ века, интенсивно шли процессы культурного структурирования и профессионализации региона, которые, в частности, осуществлялись и во всех сферах музыкального искусства. В наибольшей мере это относится к концертной жизни Киева сыгравшей, пожалуй, самую выдающуюся роль в творческом формировании В. Горовица.

илл.31. Вход в «Музыкальный переулок». Здание Музыкального училища, с 1913 г. — Консевратории. Фото из личного архива Ю. З.

Не останавливаясь здесь подробно на общей характеристике киевских концертных сезонов начала XX ст.[107], все же укажем, что к этому времени и в данной сфере Киев выдвинулся в первый ряд крупнейших центров (наряду с Петербургом и Москвой). Даже список имен выдающихся исполнителей, выступавших на киевских концертных площадках в первые два десятилетия XX века (в сезонах от 1902/1903 до 1920/1921 гг.), выглядит впечатляюще — здесь гастролировали очень многие западноевропейские и российские исполнители-виртуозы, дирижеры, композиторы и многие прославленные музыкальные ансамбли[108]: пианисты А. Аренский, Ф. Блуменфельд, Е. Бекман-Щербина, Л. Годовский, И. Гофман, А. Гольденвейзер, А. Горовиц, А. Есипова, А. Зилоти, В. Ландовска, В. Лютш, И. Миклашевская, Г. Нейгауз, С. Прокофьев, С. Рахманинов, Артур Рубинштейн, В. Сафонов, А. Скрябин, В. Скрябина, Э. Чернецкая-Гешелин; скрипачи Л. Ауэр, Т. Билявский, Я. Коциан, Ф. Крейслер, Ж. Манен, П. Сарасате, А. Серато, М. Сикар, Я. Хейфец; виолончелисты Х. Беккер, Е. Белоусов, А. Вержбилович, Ж. Гекинг-Денанси, А. Глен, Ж. Жерарди, П. Казальс; дирижеры А. Боданцки, Э. Вендель, А. Гречанинов, М. Ипполитов-Иванов, А. Коутс, С. Кусевицкий, И. Лассаль, Н. Малько, В. Сафонов, Г. Фительберг, О. Фрид; вокалисты Маттиа Баттистини, А. Нежданова, Титта Руффо, Л. Собинов, Ф. Шаляпин, инструментальные ансамбли Парижского общества старинных инструментов, Берлинское филармоническое трио, Брюсселский квартет, Квартет герцога Мекленбургского, Пражский квартет, «Sevcik-quartett» из Варшавы.

Помимо гастролеров из других стран и городов, в концертах часто встречаются имена киевлян — пианистов Г. Беклемишева, М. Домбровского, К. Михайлова, В. Пухальского, С. Тарновского, Г. Ходоровского, А. Штосс-Петровой, скрипачей А. Колаковского, Ю. Пуликовского и М. Эрденко; виолончелиста Ф. фон Мулерта; дирижеров Ф. Блуменфельда, А. Виноградского, Р. Глиэра, И. Палицына, Л. Штейнберга. Квартет Киевского Отделения Императорского Русского Музыкального Общества (КО ИРМО) практически еженедельно выступал с новыми программами[109].

Свидетельства присутствия юного Владимира Горовица на концертах по вполне понятным причинам крайне ограничены. Однако можно с достаточной долей уверенности утверждать, что именно в Киеве он впервые услышал игру А. Скрябина, С. Рахманинова, Ф. Крейслера И. Гофмана и Г. Нейгауза; кроме того, в ряде случаев следует считать вполне доказуемыми и факты его посещения концертов выдающихся музыкантов — киевлян: Р. Глиэра, В. Пухальского, С. Тарновского, М. Эрденко и др.

Известно, что в день одного из киевских концертов Скрябина в зале Купеческого собрания, знаменитый композитор прослушал игру юного В. Горовица и даже дал ей оценку[110]. Однако дату концерта и, соответственно, этого прослушивания Горовиц нигде не называет. Сложность здесь состоит в том, что Скрябин гастролировал в Киеве трижды: впервые — 23 ноября 1913 г.[111], а затем два раза в 1915-м (3 и 9 марта, незадолго до смерти)[112]. В первом приближении предпочтительной представляется дата 23 ноября 1913 г., так как сам В. Горовиц говорил: «Я играл Скрябину за год до его смерти (курсив автора. — Ю. З.)»[113]. Исходя из этого, событие, казалось бы, с меньшей вероятностью может быть отнесено к началу марта 1915 г. (за месяц до смерти А. Н. Скрябина 14 апреля 1915 г.), и со значительно большей вероятностью — к концу ноября 1913 г. (менее чем за полтора года до кончины композитора). Вероятнее всего, подобным путем в датировке события шли и все зарубежные биографы Горовица. Правда, они не знали дат киевских концертов Скрябина, и поэтому относили событие к 1914 году (этот вывод кажется вполне логичным: действительно, за год до смерти Скрябина) [47, р. 5; 49, р. 11; 50, р. 20]. Однако все они попали в ловушку с этой «инверсией» (т. е., отталкиваясь не от подлинных дат концертов, а от слов Горовица, и делая на этом основании ретроспективную развертку: дата смерти Скрябина — прослушивание Горовица) — ведь в 1914 г. Скрябин вовсе не приезжал в Киев! Мы же можем опровергнуть не только выводы биографов-предшественников по поводу 1914-го года, но и собственное предположение относительно 1913-го, сделанное выше. Прямым доказательством служит сравнение тех сочинений, которые, по словам Горовица, он играл Скрябину (наиболее точно они названы в книге Г. Шонберга[114]: Вальс Шопена[115], «Мелодию» Падеревского и «Au couvent» Бородина [50, p. 20]), с программой его выступления на Девятом ученическом вечере, состоявшемся в зале Консерватории 7 марта 1915 г.[116] (илл.31)

илл.31 Фото из архива Йельского университета.

и зафиксированной в Отчете КО ИРМО, где значатся ровно те же сочинения: «№ 6. а) „Au Сouvent“ Бородина. б) Mélodie Падеревского. в) Вальс As-dur Шопена. Исп. уч-к Горовиц (низш. курса), кл. проф. Пухальского» [32, 1914–1915, с. 37][117] Это, между прочим, свидетельствует о прекрасной профессиональной памяти Горовица[118] на действительно важные для него события и, следовательно, о возможности высокой степени доверия к его высказываниям: ведь разговор с Шонбергом, о котором здесь идет речь, состоялся в 1987 г., то есть спустя 72 года после знаменательной встречи! Вообще же Горовиц об этой встрече говорил неоднократно, а однажды подобное его воспоминание было зафиксировано и видеозаписью[119]. Несомненно, что вечером того же запомнившегося Горовицу дня в марте 1915 г. он слушал игру А. Скрябина, — как, впрочем, и то, что он присутствовал на всех трех