Книга Улей. Книга 2 - Алекс Джиллиан

и кто помог ей сбежать?

Пока их держали в одной камере, Кая неустанно задавала все вышеперечисленные вопросы и многие другие, но ее мать упорно молчала. Кое-что Кае удавалось определить по редким реакциям, проскальзывающим на лице матери.

Например, вопрос о том, знакомо ли ей имя Дэрил, ее очень сильно взволновал. Анна-Мария резко отвернулась и издала сдавленный грудной звук, похожий на задушенное рыдание, и это убедило Каю, что мать знала Дэрила, иначе не среагировала бы настолько бурно.

Значит ли это, что повторяющийся сон с ангелами и появлявшимся под конец Бутом не полностью выдуман искаженным детским воображением, а имеет частичное отношение к пережитым событиям? И как понять, какая часть — плод работы незрелого мозга маленькой девочки, а какая отражает реальные события. Детское сознание способно корректировать образы и события, придавая им фантастические черты. Ни цветущего сада, ни порхающих ангелов могло и не быть в действительности… И это напрягает и путает Каю не меньше, чем весь остальной хаос, сконцентрировавшийся вокруг нее.

Бут должен знать ответы на ряд вопросов, но он тоже молчит, при этом не забывая беспрепятственно использовать ее в своих целях. Разменная монета. Вот кем она стала для двух бессердечных Дьяволов. Черт, и угораздило же ее оказаться в эпицентре войны за власть!

Застонав вслух, Кая чувствует, как тяжесть снова наваливается на хрупкие плечи, не позволяя поднять ослабевшее тело с кровати. Во всем этом безумии успокаивает только одно — Кронос дал слово, что ее мать переведут в точно такую же камеру и окажут медицинскую помощь. Слабое, в какой-то мере, жалкое утешение, но в аду быстро учишься радоваться даже мизерным крохам. Конечно, Кая понимает, что Крон может солгать и ничего этого не сделать. Однако надеяться на лучшее запретить ей никто не может.

Мама жива — это главное. Как говорил отец: пока жива, выход всегда есть. Папа… он никогда не ошибался, ему единственному можно верить. Зная правду об их происхождении, он делал все, чтобы защитить обеих и воспитать в дочери бойцовый характер. Виктор самозабвенно любил их и погиб за то, что взял на себя слишком большую ответственность и не вытянул…. В ее памяти он навсегда останется единственный отцом, настоящим героем и мужчиной с большим сердцем.

— Я тебя не подведу. Обещаю, — шепчет Кая в тишину, смахивая выступившие слезы.

Она обязательно придумает, как вытащить их обеих отсюда, но позже. Сначала надо разобраться с первостепенными задачами.

Рассмотрев сложенные в изножии кровати джинсы и свитер, Кая с трудом заставляет себя сесть. Голова кружится, слабость дичайшая — по печальному опыту она уже знает, что откат от снотворных (или чем там ее накачивали, чтобы не доставляла хлопот) продлится недолго. Пару часов и мозги прояснятся, мышечный тонус тоже восстановится, но чуть позже.

Потратив полчаса на то, чтобы привести себя в порядок и одеться, Кая с жадностью набрасывается на завтрак, переданный через узкое отверстие в двери. Еда вполне сносная, или ей так с голоду показалось? Овсянка на молоке, сыр, хлеб, зеленый чай без сахара, яблоко и йогурт. Настоящий пир, если сравнивать с теми крохами, которыми они питались с матерью те несколько дней, что провели вместе.

Утолив голод, Кая перемещается в кресло и, размеренно покачиваясь, вновь погружается в раздумья. Мысли о грядущем стриме, который не смотря на все ухищрения батлера, все-таки состоится, она откладывает на потом.

Какой смысл думать о том, что невозможно предугадать? Кронос ни словом не обмолвился, какие испытания ее ожидают во время шоу, и до настоящего момента не дал никаких указаний относительно того, как и когда Кае предстоит убить Медею и Бута.

Задача поставлена, но решения к ней, нет и, честно говоря, ей кажется, что и быть не может.

В прямом столкновении ей батлера не одолеть. К тому же он один из организаторов стрима, и ему заведомо известен сценарий, а у нее даже краткое руководство к действию отсутствует.

Медея — вообще, неосуществимая цель. Она вместе с Кроносом возглавляет шоу, не является участником и защищена со всех сторон, иначе ее давно бы «случайно» прихлопнул один из приговоренных трутней. Как не старайся, но до нее нереально дотянуться. Неважно, какое оружие окажется у Каи в руках, ей не позволят им воспользоваться против королевской четы.

Батлер — чисто теоретически более реальная цель, но он слишком сильный, хитрый, продуманный и изворотливый противник. Непревзойденный манипулятор, способный играть грязно и жестко. В последнем она удостоверилась на собственной шкуре.

Кая и не подозревала, что ненависть к одному человеку может сочетать в себе огромную гамму оттенков. Непреодолимое яростное желание увидеть его сокрушенным и поверженным почти не уступает необъяснимому мощному сексуальному влечению к нему же. За это она его тоже всей душой ненавидит.

Ярость и похоть вместе создают поистине смертоносный и взрывоопасный коктейль. Любое воспоминание о батлере запускает сильнейшую реакцию, пронизывая все ее тело токсическими разрядами, сердце разрывает гнев, а низ живота простреливает предательский жар.

Она пыталась сконцентрироваться только на ненависти, но нездоровая тяга к лжецу и предателю никуда не делась. Очень сложно насильно запретить себе желать чего-то, от этого потребность в запретном удовольствии не ослабевает, а растет в геометрической прогрессии.

Бут нарушил запрет на секс с породистыми пчелками умышленно, а не потому, что утратил контроль, поддался похоти и несуществующим чувствам. Контроль над чувствами утратила она…

И то, что ей казалось естественным и настоящим оказалось лишь хорошо поставленной игрой. Он трахал ее так, как она этого хотела, расчетливо изучая каждую эмоцию и реакцию. Бут создал иллюзию рухнувшего контроля и заставил наивную пчелку поверить, что он хочет ее так же сильно, как она его. Бут использовал секс, как оружие и без особых усилий достиг своих целей.

Осознание этого пришло к ней не сразу. Даже увидев те вызвавшие бурю эмоций пункты в своем расписании, она все еще надеялась, что они были внесены ошибочно.

Все встало на свои места, когда в ее соте снова появился Эйнар, слегка смущенный, но безусловно готовый выполнять свою «работу». В тот день Кая с трудом выдержала выматывающую тренировку, не смогла расслабиться во время массажа и дергалась от каждого прикосновения. Ее тело еще не остыло после других рук и непроизвольно отторгало эти.

С чего бы, спрашивается? Одноразовые связи, часто меняющиеся партнеры, секс ради секса, не обремененный лишними чувствами — все это было рутинной нормой ее жизни.

Что изменилось?

Все.

И это все бунтовало и противилось.

Эйнар не делал ничего нового