Книга Восточный ветер - Чингиз Абдуллаев

Ресторан «МОМО» находился на Пятницкой улице. Внутрипомещения Караеву не понравилось. Слишком много зеркал и различных тканей,отдаленно напоминавших занавески. Но ресторан выбирала Элина, и поэтому онничего не сказал, позволив отвести себя в небольшой белый зал со стекляннымпотолком. Еду выбирала Элина, а вино Караев. Здесь было такое внушительноеколичество различных напитков, что он даже несколько растерялся. Затем выбралбутылку французского белого вина, обратив внимание, что Элина заказываетморепродукты.

— Тебе здесь не очень нравится? — усмехнулась она.

— Просто не привык к подобным ресторанам. Судя поценам, обед в таком месте обходится в несколько сот долларов.

— Московские реалии, — пожала плечами Элина, —у нас в Санкт-Петербурге все на порядок дешевле.

— Ты предлагаешь переехать к вам в Севернуюстолицу? — улыбнулся Тимур. — Лучше останусь здесь. Кажется, ядействительно попрошусь обратно в «Лукойл».

— И правильно сделаешь, — кивнула Элина, — мыоб этом уже говорили. Ты не передумал лететь в Италию?

— Я уже взял билеты, — сообщил Караев, — мыдолжны вылететь в пятницу. Утренним рейсом в Рим, а оттуда на поезде в твоюлюбимую Флоренцию. И отель для нас уже заказали. Кажется, «Риволи».

— Прекрас??о, — обрадовалась она, — прямо вцентре города. Недалеко от вокзала. Значит, в пятницу мы вылетаем.

— Мне еще нужно получить визу, но в итальянскомпосольстве обещали ее выдать в четверг, — мрачно сказал Тимур, — но ядумаю, что там все будет в порядке и мы можем вылететь в пятницу.

— Тогда я постараюсь закончить все свои дела кпятнице, — решила Элина, — и соберу все вещи. Ты даже непредставляешь, какой это прекрасный город.

— Надеюсь, что нам там понравится, — несколькоуныло пробормотал Караев.

— В мире мало людей, которых не восхищаетФлоренция, — убежденно сказала Элина, — ты знаешь, мне иногда снилсяэтот город. Его улицы, площади, соборы, статуи у галереи Уффици. Мне казалось,что там все было иначе. Теперь я понимаю, что муж был все время занят наработе, а я настолько восхищалась городом и людьми, что вела себя как обычнаядурочка, ничего более не замечая вокруг. Я была там по-настоящему счастлива.Такое иногда случается. Только потом я поняла, что была счастлива тольковнешне. Внутри меня нарастала пустота. Но пока мы жили во Флоренции, все былоне так сложно. Когда мы вернулись обратно в Санкт-Петербург, все наши проблемысловно вылезли наружу, оставив нас наедине с целым букетом наших недостатков. Апотом мы поняли, что стали чужими людьми достаточно давно. Мы уже не доверялидруг другу, как раньше, каждый жил своей жизнью. Одним словом, блеск и роскошьФлоренции скрывали нашу семейную жизнь от нас самих.

— И ты хочешь рискнуть поехать туда во второйраз? — спросил Караев.

— Хочу. Мне кажется, что это будет некий новый опыт.Новое осмысление моей жизни, другое измерение качества. Ведь на этот раз яотправляюсь туда не в обычную служебную командировку с мужем, а поеду с любимымчеловеком, с которым меня не связывают никакие обязательства, кроме взаимнойсимпатии. Может, мне давно нужно было отправиться туда еще раз, чтобы понять,как можно провести жизнь, когда внутренняя заполненность соответствует внешнимобстоятельствам.

— Я начинаю бояться, когда ты говоришь такими мудренымисловами, — улыбнулся Тимур, — если все настолько серьезно, то тебелучше не ехать. Я должен буду соответствовать самой Флоренции, в которую тывлюблена. Мне будет трудно…

— В тебя я тоже влюблена, — напомнила Элина.

Официант принес бутылку вина, осторожно вытащил пробку, налилна дно большого бокала Караеву. Тот понюхал бокал, попробовал. Ему понравилсябукет, и он кивнул в знак согласия. Официант разлил вино в два бокала, забираяпервый, из которого Тимур дегустировал.

— Молодец, — похвалил его Караев, — обычноофицианты наливают вино в тот же самый бокал, из которого гость дегустирует ихнапиток. Хотя это считается нарушением этикета.

— Откуда такое знание этикета? — удивилась Элина,поднимая свой бокал.

— Где-то учили, — отмахнулся Караев, — в моейпрофессии меня многому учили. И не всегда только хорошему, Элина. Многие вещипригодились в жизни, оказались полезными, но не все были хорошими.

Они еле слышно чокнулись. Пригубили вино.

— За нас, — сказала Элина.

— За тебя, — прошептал он.

— Чему плохому тебя научили? — уточнилаона. — Ты можешь мне об этом сказать?

У нее сегодня было хорошее настроение. А ему хотелосьсказать ей правду, которую нельзя говорить. Или дать почувствовать своесостояние.

— Не могу, — признался Караев, — меня учили имногому плохому, Элина. Иногда это плохое приходится применять на практике. Этоне относится к тебе, абсолютно не относится. Но это имеет непосредственноеотношение к моей прошлой жизни и к работе.

Она осторожно поставила свой бокал на столик. Посмотрела емув глаза.

— Я часто поступаю неправильно, — сумел сказатьКараев, — но иногда жалею о своих неправильных поступках.

Она нахмурилась.

— Что происходит? — спросила Элина. — Ты нехочешь ехать? Или не можешь? У тебя такой растерянный, нет, даже несколькопотерянный вид. Последние несколько дней ты словно не в себе. Не могу понять,что именно происходит, Тимур? Тебе не нравится наша поездка? Мы можем туда неехать. Я очень люблю Италию и Флоренцию, но если ты не можешь или не хочешьтуда ехать, ты можешь не ездить. Это не так принципиально. Или тебя что-товолнует? Может, ты боишься, что я начну покупать бриллианты и дизайнерскиеплатья? Но я уже взрослая женщина Тимур, и понимаю наши возможности. Что тебябеспокоит?

— Ничего, — ответил Караев, — просто у менянекоторые проблемы на работе, никак не связанные с тобой и нашей поездкой. И обэтом я все время думаю. А насчет нашей поездки ты можешь не беспокоиться. Яведь ушел из «Лукойла» переводом в нашу Академию и теперь получил целую кучуотпускных и разных бонусов. В общем, я думаю, что там мы с голода не умрем.

— Прекрасно, — она положила свою ладонь наего, — тогда в чем дело? Ты ревнуешь меня к моему прошлому? Боишься, что ябыла там по-настоящему счастлива?

— Нет, — он посмотрел ей в глаза, — я боюсь,что наши отношения могут не выдержать некоторых служебных проблем, которые уменя могут возникнуть.

— Справимся, — Элина сжала ему руку, — небеспокойся. Я могу тебе чем-то помочь?

— Нет, — сказал он с некоторым усилением, — яне считаю правильным вмешивать тебя в свои дела. Давай договоримся. Каждыйзанимается своими проблемами сам. Обещаю, что никогда не буду вмешиваться вдизайнерские вопросы твоей фирмы.

— Надеюсь, что не будешь, — улыбнулась она, убираяладонь, — ты увидишь, как там будет интересно. На какой срок мы тудалетим?