Книга Евгений - Кэролайн Дж. Черри

— Мне нужно сделать это, Петр, — донесся откуда-то словно издалека ее голос, — я обязана… Или мы все погибнем!

Но о чем это она говорила? Руки Кочевикова затряслись крупной дрожью…

* * *

Хорошо еще, что Ильяна спит, подумал Петр через некоторое время выходя из забытья. И хорошо. что Саша продолжал оставаться возле нее. Но может, это вовсе не Эвешка сказала? Может, это просто послышалось? Или это какое-то дьявольское наваждение?

— Это все, что я помню, — сказал потом Петр.

Саша, вышедший из комнаты, тяжело опустился рядом не скамейку.

— Выпей немного чаю, — предложил он, пододвигая свояку чайник.

Петр тяжело схватился за посудину, и вдруг увидел скол на глиняной поверхности — еще со времен Уламеца. И Кочевиков поствил чайник обратно на стол.

Она сейчас плывет по реке. На юг, — продолжал Саша, — она забрала лодку! Мне кажется, что водяной обязательно пустился за ней.

— О, Боже! Что еще?

— С водяным вообще нужно быть поосторожнее! Мне кажется, что это она накликала его. Впрочем, в этом я не совсем уверен!

— Она все утро смотрела на воду! Прислушивалась к его плеску! Нам этго не понять!

Постепенно Петр стал вспоминать все, что ему пришлось пережить перед забытьем.

— Что-то такое случилось со мной, — сказал он, ощупывая голову, которая болела, — даже не знаю! Но вообще только теперь я начал понимать тебя!

— А я возле тебя и не сидел. Только возле Ильяны. Она сказала мне сидеть возле девочки и не позволять вставать ей с постели.

Впрочем, остальное пояснять Саше уже не было необходимости. Ему вовсе не хотелось вспоминать, что произощло. Вплоть до сегодняшнего утра. В кровать его, скорее всего, уложил Саша. Позаботился он даже о завтраке, который как раз дымился на столе.

— С тобой хоть все в порядке? — спросил он Сашу.

— Со мной-то да, а вот ты как себя чувствуешь?

— Ну, завтрак съесть точно смогу. Ну, и что нам теперь делать? — вдруг Петр с особенной остротой ощутил, что Эвешка больше не вернется, и ему сразу стало не по себе. Что же теперь будет?

— Я ничего не знаю, — отозвался свояк.

— Ох, что же я начал всякую чепуху молоть! Ведь ей это не понравится!

— Ну, в отдельных случаях она может быть очень терпеливой, — отзвался Саша, — в одном она точно права — сколько времени она сможет поддерживать нас в таком состоянии — никто этого не знает!

— О чем это ты?

— Ну… об использовании волшебства. Если принимать во внимание ее теперешнее настроение, то это не может продолжаться уж слишком долго!

Но я боюсь не того, а того, что здесь кое-что может быть странным…

— Что ты имеешь в виду под «странным»?

— Ну, возможно все это из-за водяного! Хотя он любит воображать, будто он все затевает.

— Но Вешка что-то хотела сказать, даеж против своей воли, но потом все-таки умолчала.

— Нет, просто у нее была какая-то своя идея, а со мной она все равно не согласилась бы.

— Мне кажется, что она все знает. Она имела дело с Черневогом — и тут совпадения никакого быть не может! И Черневог не случайно здесь объявился!

Ты хочешь сказать, что они все еще связаны друг с другом? Но неужели… — тут сердце его забилось сильнее, — неужели она собралась обратно?

— Ты хочешь сказать, хочет ли она снова стать русалкой? Я сильно в этом сомневаюсь. Даже думаю, что это не так! Ты только не волнуйся! Мы скоро во всем разберемся!

— Но я должен знать все уже сейчас! — Петра охватила паника, — Саша, она затевает что-то недоброе!

— Да нет, она наоборот делает то, что нужно сделать, — голос своякак звучал тихо, но твердо, — она отдает отчет в своих действиях, и просит, чтобы мы удержали от безрассудных поступков девочку! Конечно, это все равно когда-нибудь должно было случиться. Я предполагал, что будет нечто подобное, но не ожидал появления самого Черневога. Но ничего не поделаешь. Но ты напрасно принимаешь все так близко к сердцу.

— Но почему мы не предполагали, что он придет? Неужели мы просто о нем забыли? Неужели он заставил нас забыть о себе? Или…

— Да, он очень силен! И опытен! Нет, я не верю, что он случайно появился в наших краях!

— Значит, ты думаешь, что все это случилось из-за него? Или есть кроме него еще что-то?

— Я понятия не имею, — признался Саша, но в любом случае, виновна в этом не Эвешка! Ведь она первой подставлялась под удар!

— Эвешка верит в волшебство! Но только в доброе! Она думает, что в нас, во дворе, в лесу живут какие-то силы, которые враждебно настроены к нам! По меньшей мере, они отличаются от тех сил, которые нам известны! Ведь Эвешка разбирается в чародействе куда лучше меня! Как знать, может, она почувствовала какую-то опасность, которую не смогли увидеть мы, и поняла, что убедить нас в своей правоте все равно не сможет! Но если ты хочешь знать мое мнение, то я убежден, что она боролась с чем-то особенным…

— Но… что это может быть?

— Вот этого мне не понять! Только чувствую, что опасность какая-то! Но то ли Эвешка с нею борется, то ли она сама попала в эту опасность!

В воздухе повисла зловещая тишина.

Наконец, Саша, собравшись с мыслями, продолжил:

— Если Эвешка совершила где-то промах, то она постаралась никому ничего не рассказывать, и не вовлекать в трудность, чтобы не повергать опасности. И никто из нас ни о чем не подозревал! Но вот что я думаюЭвешка носила свои тайны в себе, но у нас есть Ильяна, в которой есть Эвешкина кровь. Она тоже волшебница, она тоже умеет читать мысли!

Конечно, не так хорошо, как мать, но все же! А дети, как известно, очень любобытны, И Эвешка наверняка понимала это, потому она и вела себя так, чтобы девочка держалась от нее подпльше. А если предположить, что Эвешка сама была нашей бедой, то Ильяна начала бороться с нею, даже того не сознавая! Но что бы мы не говорили, доподлинно ясно одно — наша девочка, наш мышонок, здорово покалечена!

Ее душа получила сильную рану! А ведт она еще почти девочка…

Петр нервно отпивал чай из большой глиняной кружки. Но чай давно остыл.

— Значит, — прлохрипел он, ты считаешь, ты считаешь, что Эвешка слабое место в нашей обороне?

— Если сказать честоно, то да! Ты посмотри, как она нападала на Ильяну. И безо всяких на то причин. Странно, что она почти не уживалась с ребенком. Стоило только Ильяне спросить ее о чем-то ином, кроме домоводства, как сразу ругань, упреки. А всем дедям свойственно проявлять интерес к окружающему миру! Нет, я ничего не хочу тебе советовать, ты сам должен все для себя решить!