Книга Малахитовый Лес - Влада Ольховская

почему вы там?

– Потому что площадки для скалолазания в Малахитовом Лесу нет, а форму нужно как-то восстанавливать.

– Вы уверены, что вам уже можно?

Вопрос был неслучайным: Тори оказалась ближайшей соседкой Градова, она то и дело слышала, как он кашляет, сухо и долго. Правда, в последнее время стало получше, но вряд ли врачи разрешили бы ему изнурять себя такими нагрузками.

Это если бы он спросил у врачей разрешения. Тори деньги готова была поставить на то, что он ничего ни у кого не спрашивал.

Градов даже ответить не потрудился, всем своим видом показывая, что Тори его раздражает.

– Ну и кто сейчас хамит? – поинтересовалась она. – Пассивная агрессия – тоже хамство, если что.

– Виктория, вам больше делать нечего? Того, что вы ищете, в этом лесу нет. Точнее, кого.

Тори не собиралась втягивать его в беседу, она готова была ограничиться колкостью и уйти, но теперь Градов ее задел, заставил насторожиться. Неужели он знает?.. Немыслимо, не мог! И про кого именно он знает – про Шведова или того самого человека?

– Это еще что должно означать? Злой вы все-таки! – Тори решила надуть губки, все еще притворяясь ранимой наивной фотохудожницей. Вдруг она поторопилась с выводами?

Градов бросил на нее беглый взгляд и укоризненно покачал головой.

– Ай, перестаньте. Хотите сделать свое вранье убедительней – хотя бы камеру с собой таскайте. Но она неудобная и даром вам не нужна, а это уже небрежность.

– Так кого же я, по-вашему, ищу?

– Вы мне мешаете слушать тишину.

– Как насчет того, чтобы ответить?

– Идите куда шли.

Ирония заключалась в том, что теперь ей пришлось бы идти не куда шла, а куда послали. Ходить, куда послали, Тори не любила.

Она прекрасно знала тип людей, к которому относился Роман Градов. В его пренебрежении не было ничего личного, как бы странно это ни звучало. Он искренне считал, что всех видит насквозь, а значит, имеет право быть снисходительным. Самое разумное – не обращать на него внимания, оставить его и дальше сидеть на дереве, как какого-то самопровозглашенного императора белок. А Тори так не могла, потому что ей нужно было знать, известно Роману что-то на самом деле или он просто ляпнул первое, что на ум пришло.

Ради прекрасного вида Тори бы туда не полезла, а вот ради того, чтобы получить ответы, – могла. Это не сложнее, чем спуститься по обледеневшей трубе со второго этажа, на самом-то деле. Может, даже проще: ветки были крепкие и росли часто. Почти то же самое, что подниматься по лестнице, если не боишься высоты. В платье только неудобно, ну да ладно, снизу все равно никого нет.

– Вы что делаете? – нахмурился Градов, когда она подтянулась на ветке.

– А на что это похоже?

– Вы же сорветесь!

– Вы же не сорвались.

– Я не в юбке.

– А вы прям уверены, что юбка к земле тянет? – удивилась Тори. – У вас был неудачный опыт?

– Не паясничайте, здесь метров десять падать!

– Ага, вот поэтому я падать и не собираюсь.

Ворчать Градов мог сколько угодно. Когда Тори единственный раз оступилась и чуть не сорвалась, он скользнул вниз ловко как кот и подал ей руку. Похоже, про скалолазание Роман не соврал, в каждом движении чувствовался опыт, да и страховочный трос у него имелся. Такого Тори от офисного хорька не ожидала. Впрочем, сегодня в спортивном костюме на офисного хорька он был похож меньше всего.

Градов помог ей устроиться на одной из веток, мрачно обвязал вокруг ее талии страховочный трос и вернулся на свое место.

– С головой у вас не в порядке, – вздохнул он.

– Видите! – торжествующе объявила Тори.

Этим торжеством она его все-таки смутила:

– Что вижу?

– Как легко здесь хамить! Это все дерево влияет.

– Да уж… дерево.

– Так кого, по-вашему, я ищу? – с невинным видом поинтересовалась Тори.

– Прекрасного поэта, готового вас воспевать, – криво усмехнулся Градов. – Или художника, готового рисовать ваши красоты. Угадал?

Все-таки обошлось: непохоже, что он врет. Он принял ее за одну из тех девиц, которые мечтают стать хоть для кого-нибудь музой и вписать себя в историю, пусть даже в уголке и простым карандашом. Тори не обиделась, ее нынешнему образу это вполне соответствовало – и это было куда лучше, чем правда.

– Угадали, – широко улыбнулась Тори. – Но это не вы. Вы мои красоты даже оценить не сможете, не то что нарисовать.

Роман бросил на нее очередной беглый взгляд. Занятное все-таки создание эта девица… Не глупа это точно, но ум он еще в первый раз оценил. Он решил, что деньги и слава интересуют ее в равной степени. Однако если она бродит здесь, среди лесов, она скорее слишком романтична, а не продажна.

Тоже не достижение. Сходство с Аллой пусть и не такое абсолютное, а все же очевидное. И оно, сходство это, перевешивало любой интерес к девице.

Ее упрекать бесполезно, это понятно. Роман решил, что в следующий раз он просто зайдет дальше в лес, чтобы они точно больше не встретились.

Глава 8

По большому счету, Алле хотелось увидеть эту наглую рожу не рядом с собой, а в гробу. Ей казалось: все, что в ее жизни в последнее время пошло не так, связано с братьями Градовыми.

Нет, сначала она и сама была не против вернуть Романа. Сложно признавать поражение после того, как у тебя год все шло отлично. Кажется, что такую ничтожную ошибку легко исправить, все обязательно будет хорошо! Именно этим она и планировала заняться.

Однако миновали дни, недели, и Алла поняла, что не хочет проходить тем же путем по второму кругу. С Градовым слишком сложно, он умный и внимательный, да еще и из каждой мелочи вроде того случая с его братом делает катастрофу.

Так что Алла простила себе тот прокол и двинулась дальше. Она быстро нашла нового кандидата в супруги – постарше, куда менее привлекательного и никакущего в сексе, зато обнадеживающе тупого. А когда потенциальный супруг тупой, и секс нормальный можно найти, и на свиданиях не слишком напрягаться. Алла посвятила все силы новому проекту и была вполне счастлива.

Но потом в ее жизни случилась машина с темными окнами, внезапно остановившаяся возле нее на улице, были сильные руки, затягивающие Аллу в салон, был мешок на голове и что-то опасно острое у горла. Алла тогда ощутила такой ужас, что почти сразу поддалась истерике. Она рыдала, не понимая, что ей говорят, чего от нее хотят. Но пара бесцеремонных