Книга День за днём - Виктор Борисович Вургафтик

неправильное расположение. Яснее говоря, это либо правильное расположение не-структур, т.е. материи, либо множество неправильно расположенных структур (или не-структур). Отрицание структуры, т.е. превращение её в не-структуру, совершается в обычном времени, которое я назову человеческим.

Таковы два временных измерения. Как же понимать воплощение и отрицание?

1

«И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал».

(Бытие, 2, 2).

«И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят».

(Бытие, 3, 23).

Чистая структура – Бог, а воплощённая – сотворенный им мир. Воплощение есть Творение. Божье время начинается в начале Творения и оканчивается в конце его, ибо ни до, ни после ничто не происходит и потому нет времени, нет ни «до», ни «после». Всё Божье время длится шесть дней, но с точки зрения человеческого времени – один момент.

Отрицание есть распад структуры на единицы, их – на более глубокие единицы и т.д., вызванный грехопадением. Мир, который мы видим, – уже не-структура, и разрушение его продолжается, о чём свидетельствует рост мировой энтропии – меры беспорядка. Грехопадение есть начало человеческого времени, которое длится до сих пор; до него ничто не совершается, и потому нет этого «до». Человеческое время необратимо (прошлое на может стать будущим, а будущее – прошлым), оно направлено в сторону возрастания энтропии.

В каждый его миг протекают все шесть дней Божьего времени, в каждое наше мгновенье – и сейчас вот – Бог творит мир. Но мы не видим ни Творенья, ни мировой структуры, потому что идём по перпендикулярному направлению – вдоль оси человеческого времени. При этом у нас есть свобода выбора; когда же, в отдельные наши мгновенья, движение наше происходит вдоль оси времени Бога, мы видим дела Его и выбора не имеем; тогда, созерцая структуру, мы абсолютно свободны (Я. С. Друскин). Возвращаясь в обычное своё состояние, мы замечаем, что времени на это не ушло.

И в каждый миг Божьего времени протекает всё человеческое время – от грехопадения де конца света.

В нашем мире – не-структуре – нет истины. Истина – у Бога, т.е. во всякой структуре.

2

«И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа».

(Книга пророка Исаии, Глава 6, стих 5).

Бог речет Слово и становится Словом во мне. Бог – чистая структура, Слово – воплощённая, речение – воплощение. Оно длится в Божьем времени, а в человеческом мгновенно. В это мгновение я могу двигаться либо в направлении оси Божьего времени, либо в противоположном направлении. В первом случае Слово дня меня появляется, т.е. происходит воплощение, во втором исчезает – совершается, наоборот, превращение воплощённой структуры в чистую. Но в обоих случаях, вспоминая это мгновенье, я вижу структуру, ибо она есть переход между чистой структурой и воплощённой.

И я стремлюсь высказать её, и в этом состоит моё творчество, вместе с которым начинается моё, человеческое время. Но я не могу словами или звуками или мазками передать сколь угодно глубокие уровни структуры, потому что средства эти недостаточно тонки и к тому же потребовалось бы их бесконечно много. И единицы того уровня, глубже которого я не в силах проникнуть, я заменяю не-структурами, т.е. материей, – словами, звуками, мазками, хотя эти заменяемые единицы – структуры. Так происходит отрицание, именно – превращение структуры в материю. Но истина – в структуре, в материи нет истины. Поэтому её нет в сотворенном мною произведении. Лишь в структурных его чертах – правильном расположении материальных единиц – содержится некий намёк на истину.

В каждый момент моего творчества Бог речет Слово, но внемлю я Ему – вижу структуру – лишь тогда, когда движение моё – вдоль оси человеческого времени – сменяется на перпендикулярное. Обычно это происходит не только в начале творчества, но и неоднократно в середине, и это всякий раз воскрешает структуру в моей памяти, после чего я продолжаю выражение её моими грубыми средствами. Я иду по ломаной линии: по Божьему времени, по человеческому, снова по Божьему и т.д.; моя абсолютная свобода чередуется со свободой выбора.

В последней я выбираю средства выражения – слова, звуки, мазки. В абсолютной же свободе я либо всякий раз обретаю Слово, либо утрачиваю Его, опустошаюсь. Если я обретаю, я чувствую, что Бог со мной, и творю милостью Божией. Если же утрачиваю, опустошаюсь, то в ужасе вижу, как Бог оставляет меня, и творю гневом Божиим; я чувствую тогда свой грех и свою отверженность.

Но и тот, кто в Боге, чувствует свою вину и кается, а тот, кто отвержен, Его милостью обнаруживает себя в Нём. Но совершается это в последний миг творчества, и первый выходит из него опустошённым, а второй, если есть на то воля Божия, – исполненным.

Из творчества выходит произведение, в котором нет истины, потому что оно материально. Но в ходе его создания ложность его может быть уменьшена, а истинность (я имею в виду намёк на истину, о котором шла речь) увеличена. Вот три способа, пригодные для этой цели.

Некоторые структурные единицы произведения, которые материальны, т.е. уже не делимы, могут быть разработаны – представлены как структуры, состоящие из меньших единиц. Этим уменьшается материальность произведения и увеличивается структурность. Но разработка не может идти вглубь до бесконечности, и потому произведение остаётся материальным и ложным.

Данное правильное расположение может быть повторено на других материальных единицах, затем – ещё на других и так несколько раз. Иными словами, создаётся несколько вариаций одного и того же расположения, чем подчёркивается это последнее и снижается значимость материи – ведь оно может быть отлито из различных видов её. Этот способ использован и в данном произведении. Однако вариаций необходимо будет конечное число, так что подавляющим останется всё же не то, как сказано, а то, что сказано, не истина, а ложь.

Выбираются такие единицы, чтобы произведение было лишено смысла – я говорю о человеческом, содержательном смысле. Тогда в нём нет «что», есть лишь «как». Однако некоторого смысла всё же не избежать, потому что без него единицы не могут быть соединены. А тогда будет уже именно этот смысл, а не правильное расположение, именно ложь, а не истина. Просто вместо грубой материи используется тонкая – символы; но, разумеется, не бесконечно тонкая.

И обретающий Слово, и