Книга У любви есть время - Екатерина Шерив
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дома её ждали многочасовые выяснения отношений с мамой. А потом Изабелл привела этого нахала с его чокнутой мамашей и всё решила за неё. А потом он ещё захотел на ней жениться. Поиграть захотелось в мужа! А как же она? Как же её планы, желания и мечты?
Только Максим понимал её. И скоро они будут вместе.
***
На следующее утро Павла разбудил звонок на его мобильном:
– Алло, – проговорил он хриплым голосом.
– Паша, здравствуй. Это Изабелл.
– Здравствуйте. Я, кстати, тоже собирался вам звонить, – Павел приподнялся в кровати. Гостиничный номер заливал солнечный свет, и он зажмурился.
– И по какому же поводу? Наверное, ты насчёт вчерашнего вечера? Надеюсь, всё прошло хорошо? Она согласилась выйти за тебя замуж?
– Да, согласилась… Дело в том, что это как-то неожиданно…
– Не волнуйся! Самое главное, что свадьба состоится и по доброй воле каждого из вас. За остальное – будь спокоен. Это я беру на себя. Всё будет отлично!
– Меня поражает ваша уверенность.
– Ты будешь удивлён ещё больше, когда увидишь, что всё пройдёт так, как мы задумали.
Павел был озадачен происходящим. Изабелл помешалась на идее выдать дочь за него замуж. Но почему именно он? Она и не знала его толком! С чего она взяла, что они с Аэлитой – идеальная пара?
Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Ведь ради этой гордой девчонки он собирался круто изменить свою жизнь. Но он ничего не мог с собой поделать! Вчерашний ужин всё подтвердил – он влюбился. Какое имя, какая внешность, какой характер… Если бы можно было выкинуть этого доктора из её головы, она бы стала его в первый же день их встречи.
– Как же прошёл ваш вчерашний ужин? – спросила Изабелл.
– В общем-то, хорошо. Но я хотел вас спросить… – Павел вздохнул. – Аэлита мне столько всего про себя рассказала, что я даже не знаю, чему верить.
– Да, Паша, ты привыкай потихоньку. Она большая фантазёрка! И что же она тебе сказала?
– Ну, я, конечно, понимаю её положение… И я предполагаю и надеюсь… очень… что она сказала мне всё это, чтобы отпугнуть, но…
– Паша, я о своей дочери знаю всё. Выкладывай, о чём конкретно она тебе говорила?
– Сказала, что она курит травку.
– Да? Моя девочка! – Изабелл расхохоталась в трубку.
– Так это неправда?
– Господи, ну конечно! Я это знаю, потому что родила эту выдумщицу. Она за здоровый образ жизни. Какая травка? Да она даже не пьёт!
– Видать, только вчера начала… – пробурчал Павел.
– Что-что?..
– Да нет, ничего. А сколько у неё было парней, вы случайно не знаете?
– Не беспокойся. Роман с Петровым – это первый роман в её жизни. Будь уверен.
– Ну, хорошо! Прямо камень с души… – Павел стал говорить медленнее. – Знаете, я подумал, а может ненадолго отложим свадьбу? Из-за того, что вы принуждаете её к этому браку, она очень страдает.
– Паша, скажу тебе одну вещь, – голос Изабелл вдруг приобрёл наставнические нотки. – Когда человек страдает, это не всегда означает, что он идёт неверным путём. Порой за счастье приходиться платить вперёд.
Павел не совсем понял, что Изабелл имела ввиду. Он никогда не был любителем философских рассуждений. Но он продолжил её слушать:
– Если ты хочешь её завоевать, тебе придётся жениться на ней завтра. Но хочу сразу предупредить: первое время у вас с Аэлитой будут проблемы. Это неизбежно. Тебе придётся запастись терпением.
– Я понимаю и думаю, что готов это выдержать.
– Прекрасно! Я что звоню-то! Хочу позвать тебя сегодня к нам. Ты сможешь?
– Конечно.
– Хорошо. Тогда приходи к полудню.
– Я приду.
– Тогда до встречи.
– До свиданья.
***
Как только Аэлита открыла глаза, она тут же вскочила с постели. Все недавние события моментально пронеслись в её голове. Сегодня предпоследний день, который она проведёт в Североуральске. Вдруг она осознала, что должна будет распрощаться со своей комнатой. Но как же так? Здесь же вся её жизнь!
Эта комната, в отличие от комнаты в Полуночном, была просторной и светлой. Здесь помещалась и двуспальная кровать, и маленький диванчик, который Аэлита сама обшила тканью цвета пудры. А ещё место занимал шкаф и компьютерный стол. Кроме того, здесь был балкон с видом на двор. Несмотря на приличное количество мебели, в комнате оставалось свободное пространство. Аэлита использовала его для танцев и делала упражнения на коврике.
Лениво потянувшись, Аэлита встала с кровати и подошла к книжной полке. Она плавно провела рукой по неровным корешкам, которые напоминали американские высотки разной величины и цвета, плотно прижатые друг к другу. Книжки здесь были строго разделены на две части: с левой стороны выставлены учебники, справа – любимые книги для души и полезного образования.
Она взяла книгу, к которой у неё импульсивно потянулась рука. Это оказался «Маленький принц», написанный на оригинальном французском языке. Аэлита купила её после первых занятий в институте. Она решила, что должна обязательно её прочесть, как только выучит французский язык назубок.
А вот «Портрет Дориана Грея» она уже начала. Раньше она не думала о том, что читать книги на языке оригинала так интересно. Это было путешествие в мир другой культуры, где каждая строчка – это загадочный шифр, разгадывание которого было для неё величайшим удовольствием.
Аэлита оглядела свою комнату потерянным взглядом. Её взгляд остановился возле кровати на стене, обклеенной листочками с надписями. Она посмеялась, потому что вспомнила, как мама отругала её за дырки в стене после ремонта.
Здесь была вырезка из школьной газеты, где написали про её победу на конкурсе чтецов. Она выиграла, когда в шестом классе рассказала с выражением стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «Мороз и солнце: день чудесный!» Она особенно гордилась этой победой, потому что после неё полюбила литературу как предмет искусства.
А ещё здесь висели разные «мотивашки». Аэлита, не отрывая от них взгляда, подошла к кровати и присела на колени.
«Только тот человек свободен, который вполне сознаёт своё человеческое достоинство».
Бертольд Ауэрбах
«Искусство любить – это умение сочетать темперамент вампира со скромностью анемона».
Эмиль Мишель Чоран
«Если у кого нет доброго отца, то добудь себе его».
Фридрих Ницше
Бумажка с последним изречением, принадлежавшем Фридриху Ницше, была старой и потрёпанной. Ведь Аэлита повесила её на стену, когда ей было лет двенадцать.
Она бережно погладила беленький листок бумажки, на котором был расписан месячный график отжиманий для пресса. Аэлита вспомнила,
