Книга Танго с тенью - Гайк Левонович Дарбинян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какой бы фильм посмотреть? Понятно, что не из новых: они все либо сняты дебилами, либо для дебилов…
Остановился на «Телохранителе». Кевин Костнер всегда был одним из самых недооценённых актёров. Его спасительный прыжок точно тянул на «Оскара».
Не зря посмотрел… Который раз понравилось. Только вот мелодия из саундтрека теперь заела: «Won't you hold me in your arms and keep me safe from harm…» Ла-ла-ла. И так целый день не можешь отделаться от одной песни! Сидишь себе и поёшь девчачью песню. «Tell me, will you stay or will you run away…» Чёрт!
22:00 И когда меня все так «достали», как не провалиться сквозь землю, потерявшись под тяжестью асфальта с брусчаткой? Как не начать проклинать ту, которая вроде бы любила? А где она сейчас? Я-то, понятно, сижу на улице с недовольным выражением лица; не сказать, что наслаждаюсь весенним благоуханием непонятно каких растений – просто отдыхаю себе под капюшоном старой куртки. Каждый новый сезон всё более мрачный и я начинаю гнить изнутри! Меня переполняет злость, прямо как того парня с Татуина… Глаза заливает огнём, а сердце жестокостью. Что-то очень тёмное, такое притягательное, зазывает, не давая ни минуты на раздумья. Страшно, потому что за этой чертой, наверное, заканчивается твоя удача и честь с совестью. Загадочные фигурки между скоплениями облаков – предвестники заката, не ежевечернего, нет, моего… А где она сейчас? Я не умею появляться из ниоткуда, улыбаться прозрачной тенью и незаметно исчезать, оставляя после себя едва объяснимое ощущение небезнадёжности у увидевшего до боли знакомый силуэт. Для этого нужно сначала умереть, прямо как тот парень с бледной безжизненной кожей по имени Эдвард… Моё нынешнее состояние – результат странного стечения обстоятельств. Она – единственная причина, по которой мне ещё интересно разбираться в себе; и я там «роюсь» потому, что она глубоко внутри…
Лиана. Сан-Франциско. 25 мая
13:02 «Всё наладится», – ты всегда говорил так, когда нам приходилось несладко. Твоим уверенным голосом решались все проблемы в моей семье: словесная перепалка с папой, пустяковая ссора с мамой, оскорбления со стороны сестры и тому подобное. Я видела, как тебе и самому иногда было непросто, но ты не подавал вида, держал всё в себе, чтобы не показаться даже на секундочку слабым… Как же хочется, чтобы ты хоть на минуточку появился в этой пустой комнате. Уже не могу находиться под капельницей! Настроение на нуле, а сил не хватает вообще ни на что. Пишу и как будто говорю с тобой… Как дурочка жду, чтобы ответил, но я ведь даже и не написала тебе! Больничная койка стала почти родной.
Гэбриэл. Нью-Йорк. 26 мая
14:56 Моя последняя надежда в мире неоправдавшихся надежд – твой голос издалека, который всё тише и всё ближе к огороженному чёрным забором проклятому участку земли, где каменных плит больше, чем человеческой плоти. Это грустное рандеву с реальностью предвещает мне погибель. Смерть уже давно не та, что была раньше: не пугает и даже не ругает. Ненавижу их голоса: именно из-за них этот мир вдруг стал столь ненавистным мне. Когда что-то идёт не так, нужно научиться сдаваться… Устал сопротивляться неизбежному. Презирая всех, я скоро перестану любить и себя…
15:40 Твой голос – единственный полюбившийся, один, который запомнился с редкой честностью и со всем вытекающим… Откажись от зрения, не бойся, сделай потише звук – научись слушать такие нечужие постукивания одного из миллиона по-настоящему мужских сердец. Однажды мне привиделся сон: на мне лежала ты, а в тебе был я. Тогда земное вращение остановилось, все птицы сдохли, а горы наконец расступились… Тот день кто-то назвал концом жизни, а вот я – началом смерти. И, знаешь, мне не стало страшно – я твой голос слышал…
23:01 Ужасно осознавать, что любимые голоса остались только в сердце, покинув привычный мир тающих иллюзий. Мне всегда нравилось то, что происходит под водой: там чисто, там даже цвет крови не такой кровавый… Нет, ты мне не просто нравилась, ты мне понравилась и никак не разонравишься. Представляешь, я научился разговаривать с немыми и понимать безмолвных! Ты. Что только эти две буквы со мной не делали? Ранили, убивали, воскрешали, одухотворяли, заставляли полюбить вновь… В густом сигаретным дыме кое-кто всё ещё видит любимый образ, пропавший в ясном небе…
00:05: Это Нью-Йорк Сити, здесь люди ходят по улицам. Здесь людные улицы, Господи! Это одно из немногих мест на Земле, где ты понимаешь, что по-настоящему не один. На смену домашнему заточению приходит удивительная свобода общения, когда совсем рядом столько таких же, как и ты, homo sapiens! Вот оно – общество. Приятный обмен информацией и улыбками, искренний азарт в глазах и непередаваемое чувство внутреннего обогащения… В таких городах легче, тут даже грустить намного приятнее. В следующей жизни я должен родиться где-нибудь в Нью-Йорк Сити…
03:12 Пока мы стараемся походить на любимых героев великих приключенческих книг, в этой жизни становится больше положительных персонажей. Когда есть с кого брать пример, когда перед глазами игрушечная фигурка бородатого мужчины в мехах и в полном вооружении, кажется, что где-то над тобой, а может, и совсем рядом, дух бесстрашных искателей славы…
Взрослея, так хочется найти нечто осязаемое из детства, с тех самых времён, когда окружающий мир казался таким безграничным, добрым, зовущим на подвиги! С каким нетерпением я раньше ждал совершеннолетия, чтобы пуститься в кругосветное путешествие в поисках огромных богатств, древних чудищ и добрых друзей!
Когда сердце так жаждет приключений, а тело двадцать четыре часа в сутки находится в состоянии покоя, человеческая душа тает, подобно арктическому льду, в наш век выдуманного глобального потепления!
Далеко-далеко – свирепый холод загадочных гор. Там солнце освещает небольшие тропы меж мглистых скал… В давнем детстве мечты о долгом опасном странствии по самым неизведанным уголкам планеты будоражили воображение… Кем мы стали? Кротами в норах! Не покидающий страх перемен… Когда молодость и энтузиазм остаются позади, человек превращается в унылого копателя подземных проходов. Рутинная работа превращает его в раба, нивелируя множество так и не раскрытых талантов. Семьдесят процентов населения Земли – офисный планктон!
И мы бы с радостью что-нибудь
