Книга Сиреневая весна - Кристин Лестер

Конечно, в огромном Чикаго таких машин было — пруд пруди, и мужчину, ни имени, ни фамилии которого он не знал, Антуан мог искать до конца жизни, но, как это часто бывает, помог Его Величество Случай.

Шерли и Даллас как раз стояли на тротуаре и любовались новой вывеской над первым отремонтированным заведением — кафе под веселым названием «Безумное чаепитие». Собственно, вывеску только еще собирались водрузить и прикрепить к фасаду здания. Антуан ураганом налетел на них и сразу перешел к делу.

— Ты! Ты! Ты! — орал он, схватив Далласа за грудки. — Как ты смеешь приближаться к моей невесте! Как ты смеешь протягивать к ней свои мерзкие руки!

Тот опешил и растерялся:

— Молодой человек, однако…

Но тут же получил удар в лицо.

— А ты! — Антуан, как отчаянный мушкетер, сделав туше одному противнику, сразу развернулся к другому. — КАК ты могла упрекать меня в любви к Натали! Когда сама! Все это время! За моей спиной! Изменяла мне с ЭТИМ!

Шерли изумленно посмотрела на этого нового, совершенно незнакомого ей Антуана и бросилась поднимать Далласа, который упал на тротуар не столько от силы удара, сколько от неожиданности. Вокруг стали собираться любопытные.

— А ну пошел вон отсюда!!! — заорала она, оборачиваясь к бывшему жениху.

— Еще чего!

— Ты что, умом повредился? Или подсел на тяжелые наркотики?! Что ты себе позволяешь?

Антуан хотел ответить ей, но не успел: Даллас поднялся, схватил его за шиворот (они были одного роста, но весовое преимущество было явно не на стороне отвергнутого жениха) и выкинул подальше от крыльца кафе, отчего Антуан тоже упал на асфальт и, разбив скулу, громко закричал. Публика вокруг ликовала! Кто-то уже побежал за полицией.

Шерли не знала, что делать. Двое взрослых мужчин дрались из-за нее посередине оживленной улицы в центре города и делали это очень громко. Шум преимущественно исходил от Антуана, но Даллас тоже не молчал, он сопровождал свои удары своеобразными звуковыми эффектами. Должно быть, он в детстве занимался какими-нибудь восточными единоборствами, мелькнуло у нее в голове. Похоже, Антуану в голову пришла такая же мысль, потому что он вдруг прекратил свои домогательства и отошел в сторону, осторожно прикасаясь к разбитому лицу и громко шипя. Хорошо, что он уже не носил очки, иначе ему пришлось бы несладко!

Даллас тоже был красив: губа разбита, из носа сочится кровь, а под левым глазом нарисовался классический синяк.

— Хороши!!! — воскликнула Шерли. — Дураки несчастные!

— Поошторошней ш вырашениями, детка! — прошепелявил Антуан.

Наверное, у него еще и выбит зуб. Шерли это сильно разозлило:

— Конечно, надо было выпустить пары! Поговорить по-человечески вас в детстве мама не научила!!! Причем — обоих!

— Не научила! — злобно ответил Даллас.

— Да ешли бы он не уходил от ударов, от него бы мокрого мешта не было!

— Да если бы я бил тебя в полную силу, она уже сочиняла бы тебе эпитафию.

— Што она шошиняла бы? Што ты шкашал? — Антуан снова вцепился в куртку Далласа, и в эту минуту раздался свисток полицейского.

— Слава богу! — вырвалось у Шерли.

Рабочие, нанятые для укрепления вывески, переглядывались и еле сдерживали смех, чтобы не обидеть босса. Но и они, и часть публики на тротуаре прекрасно понимали, что заведение уже прославилось, не успев открыться: теперь все запомнят это «Безумное чаепитие», возле которого дрался сам владелец! Да еще из-за девушки! Как романтично…

Остаток дня Антуан, Шерли и Даллас провели в полицейском участке. Их бы отпустили быстрее, но Антуан подрался с дежурным, а Даллас бросился их разнимать, а Шерли бросилась помогать Далласу… В общем, они застряли там все трое.

Вечером приехал отец Антуана с адвокатом и всех выпустили под залог. Антуан отправился домой, а Даллас и Шерли пошли бродить по улицам. Раны они обработали в ближайшей аптеке, Даллас бодрился, говорил, что ему не больно, и пообещал, что завтра все пройдет, а уже вечеру он сможет самозабвенно целоваться.

Теперь Шерли не боялась разговоров на эту тему, она была рада, что он не обиделся на нее: ведь пострадало не только его лицо, но и репутация. Настроение у него было превосходное. Казалось, его не трогало ничего: ни брошенная вывеска, ни рабочие, которые видели драку и его разбитую физиономию, ни потраченное время и нервы.

— Так уж и самозабвенно? — игриво переспросила она.

— Конечно! Я бы продемонстрировал это тебе, но мы же договорились… — Он притворно вздохнул. — Придется снять какую-нибудь девчонку нетрудного поведения и доказать это у тебя на глазах!

Шерли непроизвольно воскликнула:

— То есть как?!

— А вот так!

— А если я буду ревновать?

— Ты набросишься на нее с кулаками, как Антуан на меня.

Они оба засмеялись, и Шерли почувствовала, что на душе стало легко, и еще… И еще, кажется, этот мужчина ей очень нравился.

— Не обижайся на него. Он раньше никогда так себя не вел…

— На кого? — изобразив недоумение, спросил Даллас.

— На Антуана.

— А кто такой Антуан? Ты о чем?

— Э-э-э…

— Ты что-то видела?

— Нет.

— И я ничего не видел… Смотри, какая ночь наступает!

— Красиво.

Даллас взял ее за руку.

— Можно?

Она опустила глаза и перестала улыбаться. В душе поднималось и росло что-то большое и сильное, чему она уже не могла противостоять.

— Конечно.

Он вдруг остановился напротив нее и взял за вторую руку:

— Шерли.

— Что?

— Ты — классная, потрясающая, великолепная девушка! Я раньше таких не встречал!

— Это почему? Мне кажется, я обычная.

Но Даллас смотрел на нее тоже без улыбки:

— Может, и обычная. А для меня — лучше всех.

А как же невеста в Нью-Йорке? — отчаянно захотелось крикнуть ей, но язык парализовало.

— Не знаю, может, твой Антуан вколотил мне в голову что-то важное… Впрочем…

— Что он тебе вколотил? — Голос ее стал совсем чужим. Она его даже не узнала.

— Не будем забегать вперед.

— А…

— Я просто хочу сделать вот это.

Он нагнулся к ней и аккуратно поцеловал в губы. Левой стороной рта, которая не была разбита. Шерли пробрало всю до косточек, до того необычным и волнующим показался ей этот поцелуй. И тогда, сама не понимая, что делает, она обняла Далласа и продолжила эту странную, но очень страстную игру лицом, руками, сердцем… Нет, они не целовались, они просто дарили друг другу нежность. Насколько это возможно среди промозглой весенней ночи… и с разбитой губой…