Книга На грани - Настасья Карпинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– М-м-м-м, какие у тебя ручки теплые-е-е-е.
– Спи уже, а то без штанов на улицу отправлю! – в ответ мне руками показали знак смирения и благополучно приземлились головой на подушку.
Закрыв за собой дверь в спальню, я рухнула обратно в кровать. П*здец! Приехали! Только пьяного в валенок Лаврова мне не хватало в квартире. Весь день я жаловалась на скуку, вот тебе, Ксюша, веселья полный вагон в два ночи. Радуйся…
Утром, выйдя из душа, услышала стон с дивана.
– Что, Лавров, головка бо-бо?
– Принеси аспирина… – издав еще один стон, попросил Денис.
– Нет, Лавров, как ты мне сказал: «Пить надо меньше». Так вот, Денис, пить надо меньше.
– Нестерова, тебе аспирина жалко?
– Что же еще там было?… Ах да… нехр*н было бухать.
– С*чка, – проговорил Лавров в попытке встать с дивана, но со стоном снова свалился на подушку. – Бл*ть… – снова раздалось из гостиной, вызвав мою улыбку. Нет, ну а что? Могу же я хоть раз позлорадствовать.
– Лавров, поднимай зад, иди в душ и выметайся. Мне уходить надо.
– Который час?
– Десять уже.
Пока Денис принимал душ, я разбила четыре яйца в сковороду и нарезала бутербродов с сыром и колбасой.
– В тебе умер повар, – проговорил Лавров, заглядывая через мое плечо в сковороду.
– Ага, причем от голода. Не нравится, шуруй завтракать домой, – Денис открыл холодильник и выпил залпом бутылку холодной воды. – Ты хоть помнишь, как у меня оказался?
– Смутно.
– Ясно. Что за повод был так надраться?
– Неважно, – пробурчал мне в ответ, усаживаясь на стул.
– Я смотрю, ты сама общительность с утра, – поставив на стол яичницу и бутерброды, я пошла собираться в торговый центр. Надо купить подарок для Ники. У нее завтра день рождения. А что ей дарить, я даже не представляю.
Натягивая джинсы, слышу, как Лавров разговаривает с кем-то по телефону. Собравшись, прохожу на кухню. Попутно на телефоне набираю номер Ники. Абонент недоступен. Странно.
– Что, до своего хахаля дозвониться не можешь? – отпивая кофе, спросил этот гад.
– Ника недоступна.
– Не переживай, твоя Ника только домой едет с Волковым.
– В смысле, с Волковым?
– В прямом. Она с ним уехала из клуба. Игорь звонил только что, спрашивал, где сейчас Фролов. Дабы не засветиться перед рогоносцем Дмитрием.
– Лавров, я понимаю, что вы с Никой не ладите, но это уже слишком! – Ника никогда бы так не поступила.
– Не веришь? Ну так спроси у подруги, как дозвонишься, где она провела выходные. А, главное, с кем. Ну, или под кем. Все вы – бл*ди. Главное создать правильную атмосферу и, вуаля, даже самая правильная становится жаркой шл*шкой, – в этот момент я пожалела, что вчера не закрыла перед его носом дверь. Надо было спустить его с лестницы или вызвать полицию, пусть бы просидел всю ночь в участке.
– Выметайся, – говорю ему, едва сдерживаясь, чтоб не швырнуть в него одеждой. Ну или чем-нибудь потяжелей.
– Правда глазки колет?
– Выметайся, Лавров, и забудь сюда дорогу.
– Я буду ждать твоих извинений, Ксюша, потому что я прав, – проговорил Денис, натягивая брюки. – И еще подумаю, принять ли их.
Полностью одевшись, Лавров подошел ко мне. Резко схватив рукой за скулы, впился жестким поцелуем в мои губы и так же резко отпустил.
– Это за место на диване и завтрак, – за ним захлопнулась дверь, а во мне поднялась буря негодования на этого козла. Схватив вазу с тумбочки, швырнула ее в дверь.
***
Открываю глаза от того, что солнце светит прямо в глаза через окно, твою ж … Голова болит так, словно меня по ней битой били. Каждое движение отдается в висках.
Окинув взглядом комнату, понимаю, что я у Нестеровой. И вот скажите мне, нахрена я сюда приперся вчера? Пытаюсь подняться, но в голове будто отбойным молотком кто-то стучит. Падаю обратно на подушку.
– Что, Лавров, головка бо-бо? – все началось. Мне вот сейчас вообще не до подколов, хреново то как…
– Принеси аспирина…
– Нет, Лавров, как ты мне сказал: «Пить надо меньше». Так вот, Денис, пить надо меньше,– вот же, с*чка. Мстит, значит.
– Нестерова, тебе аспирина жалко?
– Что же еще там было?… Ах да… нехр*н было бухать, – да твою ж мать, гадина рыжая.
– С*чка, – делаю попытку номер два встать с этого гребаного дивана. – Бл*ть…– нет, чтобы я еще столько пил, да не в жизнь.
– Лавров, поднимай зад, иди в душ и выметайся. Мне уходить надо, – ух, какие мы занятые. Наверное, к мужику очередному спешит.
– Который час?
– Десять уже, – черт, мне сегодня явно не везет. Расспросов и истерик от Тани не избежать. А домой заехать надо: переодеться и документы забрать.
Принимаю душ и плетусь на кухню. Ксюша что-то готовит у плиты. Заглядываю через плечо, четыре одиноких яйца на сковороде: ни мяса, ни овощей…
– В тебе умер повар, – констатирую факт.
– Ага, причем от голода. Не нравится, шуруй завтракать домой, – тут же с ходу заявляет Ксю. Найдя в ее холодильнике маленькую бутылку воды, полностью ее опустошаю. Сразу становится легче. – Ты хоть помнишь, как у меня оказался? – а вот это хороший вопрос. Только отвечать на него не хочется.
– Смутно, – сажусь за стол, набираю Вадима. Недоступен. Значит, еще за городом. От него тут же приходит сообщение, что связь плохая, приедут к вечеру. Зашибись…
– Ясно. Что за повод был так надраться? – не успокаивается Ксюша.
– Неважно.
– Я смотрю, ты сама общительность с утра, – поставив на стол яичницу и бутерброды, выходит из кухни. Позавтракав, принимаюсь за кофе, и тут раздается звонок. Волков. А этому чего надо с утра в воскресенье?
– Привет!
– И тебе не хворать. Чего надо?
– Ты что рычишь с утра, Лавров?
– Говори, что хотел, башка трещит.
– Бухал вчера, что ли? – как громко, он говорит…
– Угу… Бл*ть… Что надо, Волков?
– Фролов вернулся с рыбалки? – вот оно как. Интересненько…
– Нет, с*ка, сам их жду. На заводе х*й знает что твориться, а Вадима нет. А тебе-то что?
– Сашку жду, – ага, так я и поверил. Ждал бы Ливанова, про него бы и спрашивал.
– Ну – ну, как же. Ане позвони, она тебя второй день ищет, – Аня звонила мне всю субботу, искала Волкова. Телефоны были отключены и у Игоря, и у Ники. Тут не надо быть Шерлоком, чтобы понять в чем дело. Заняты были голубки.
