Книга Бауманцы. Жигули. Дубай. Лучший сериал о том, как увидеть такой разный мир из окна старой девятки - Петр Дмитриевич Кулик

и будем толкать вперед, а ты бросишь сцепление, и машина заведется.

– Ага, поняла, – сказала девушка, сняла машину с ручного тормоза и тут же врезалась в соседнюю машину.

Я просто стоял рядом и смотрел. Как бы что тут сказать. Хочется поставить смайлик с раздвигающимися ругами.

Пришлось просто сесть за руль, а Пете в одиночку толкать это «ведро с гайками».

Done.

– Тут ловить особо нечего, нужно найти Интернет и сообщить всем, что мы в Европе и у нас все получилось.

И действительно, историей с техосмотром и попытками решить его отсутствие нам удалось нагнать немало шуму и интриги вокруг себя в интернет-пространстве. Поэтому мы уже начали чувствовать некоторую ответственность перед своей аудиторией.

Мы закинулись в местный торговый центр, провели трансляцию о своих успехах и, довольные случившимися приключениями, поехали в сторону Польши.

По нашим подсчетам, у нас было время, чтобы выехать из Литвы и устроить ночевку уже в другой стране. Прибегнув к уже известному вам способу выбора ночлега, мы остановились в польском населенном пункте с названием Сувалки.

Системы координат

ДИМА

В Польше путешествие начало обретать привычный ритм. На каждой остановке к нам стали подходить местные или проезжающие мимо и интересоваться нашей машиной, маршрутом и что мы вообще за перцы такие. Глобально ничего интересного не происходило: у нас не было конкретных точек для посещения, города мы проезжали насквозь без остановок, разве что иногда стали проявляться характерные для каждого из участников ситуации.

Буквально за первым завтраком на парковке у супермаркета к нам подтянулся Виталя. Он был эстонцем, и нужно было ему все сразу: и еда, и транспорт, и деньги, и душ. Так как ехать ему нужно было в ту же сторону, что и нам, Петя предложил подвезти плохо пахнущего мужика. Я бы назвал этот жест странным. Не то чтобы я был против подвозить попутчиков или не хотел делиться деньгами и чем-то еще с нуждающимися – для меня это был жест в никуда.

Однажды на эту тему у нас с ребятами был спор. Длился он около четырех часов, и по его окончании было ощущение, что я пробежал марафон. Чувство удовлетворения и приятной усталости, сопровождающееся опустошением. В такие моменты тебе не нужно ничего. В споре между давать денег попрошайкам или нет каждый остался при своем, учитывая, что в ход шли аргументы про венчурные инвестиции[30] и сложные психологические термины. Для нас с ребятами подобные споры – это определенный вид спорта: никто ни на кого не обижается, никто не пытается переубедить другого, это исключительно поиск правды для самих себя и способ сблизить свои системы координат.

Так вот, зная отношение Петяна к таким людям и ситуациям, мы взяли грязного мужика на борт. У чувака не было ни плана, ни места, куда он едет. Он ехал куда-то и зачем-то. Наверное, поэтому я не был сторонником подвозить это тело, потому что не считал это движение знаком добра и проявлением человечности. В моей голове это даже в каком-то смысле было содействие преступлению против этого же человека.

Anyway, Виталя уже смотрел сквозь наше лобовое стекло и рассказывал про то, в какой стране сколько платят, работяги каких стран едут в Эстонию, каких в Финляндию и далее по списку. На одной из заправок, когда Федя, Петя и я выходили из машины, Петян предложил Витале остаться в салоне, мол, «да ладно-ладно, сиди». В этот момент я посмотрел на Федяна, недоумевающего вместе со мной, как можно оставить незнакомого человека одного в своей машине. И это не элемент недоверия, это скорее здравый смысл и «на бога надейся, а сам не плошай». Я неоднократно думал над этой ситуацией в поисках «правильного» отношения к таким вещам. Вывод напрашивался такой, что Петя и я находились в противоположных краях реальности, и тут-то появилась ценность команды. Команда уравновешивает каждую ситуацию, и сильнейшие стороны каждого проявляются в нужный момент.

Эту ОПГ боялись все

Тем временем Виталя был оставлен в Варшаве, мы переночевали в свете самого звездного неба, что можно себе представить где-то под Краковом, и с утра уже выкладывали сториз из Словакии.

От этой страны не ожидалось увидеть вообще ничего, но она дала нам неожиданно очень много. Это была лучшая трасса в моей жизни. Стоит упомянуть, что изначально наш залог успеха был в том, что мы свернули с автобанов и серфили сквозь деревни по местным дорожкам – так намного качественнее изучается страна, и дорога не такая однообразная, как многополосные магистрали. Словацкие же дороги представляли собой самый крутой тип дороги из возможных. Это не шоссе, не серпантин и не гравийка. Дороги в Словакии – это широкая двухполосная трасса с ненапрягающими поворотами вдоль красиво изгибающихся рек и гор. Мы просто ехали и визжали от удовольствия.

В какой-то момент Федя уснул, а я задал вопрос:

– Петь, а мы вообще куда-то торопимся?

– Нет, на что ты намекаешь?

– Давай просто встанем и постоим. Мне этого не хватает.

Девятка со спящим Федором осталась на обочине, а наш дуэт уселся на отбойник с видом на речку, и каждый погрузился в себя. Мы ведь действительно едем. Мы уже несколько дней старательно прокручиваем цифры на одометре и все больше удаляемся от дома. Это волшебство, ребятки, самое настоящее.

Я понимал, что все это действительно происходит, но какая-то заноза все еще меня не отпускала. Продолжив путь, аж слеза пошла от счастливого осознания того, что мы действительно это делаем, мы действительно рвем все шаблоны и смотрим на все самое красивое своими глазами. Ну и как тут не прослезиться? Город Б

ДИМА

Одно из самых удивительных и новых чувств, которые я испытал за нашу поездку, – это единство мира. Из нескольких десятков городов на нашем пути лично знаком я был всего с четырьмя: Минск, Вильнюс, Будапешт и Макарска[31]. Но в каждый из этих каменных лабиринтов я прилетал на самолете, и в моей голове это выглядело как странная компьютерная игра, в которой ты завоевываешь территории: представь, что ты смотришь на карту и она вся затемнена, но как только ты оказываешься на какой-то территории, она раскрашивается в определенный цвет и становится частью «твоего королевства». Так вот, для меня это королевство было разбросано по всему миру и представляло собой множество разноцветных пятен, соответствующих местам, где я прежде был, а в этой поездке у меня впервые появилась возможность соединить некоторые из островков в единое целое.

Въезжая