Книга История уголовного розыска. 1918–1999 - Сергей Холодов

Однажды он по глупости зачем‑то стащил с работы бракованный подшипник. Его уличили в воровстве, пристыдили на комсомольском собрании. Однако дальше этого дело не пошло. Вот за эту информацию и ухватились сотрудники госбезопасности, командированные в МУР по делу о таинственном снайпере. Дудочкина немедленно арестовали, в течение нескольких дней изощренно допрашивали и буквально выбили признание. Видимо, Кобулову не терпелось поскорее отчитаться перед высшим руководством страны о том, что органы госбезопасности разоблачили опасного преступника, действовавшего по указке немецко‑фашистских агентов.

Однако череда таинственных убийств продолжалась. Сначала был застрелен работник сельскохозяйственного предприятия Платонов, затем супруги Костиковы, а еще через несколько дней — сотрудник наркомата внешней торговли Акопян, занимавшийся вопросами поставок по ленд‑лизу. Информация об этом была доложена наркому внешней торговли Анастасу Микояну. Не исключено, что тот, в свою очередь, проинформировал об этом самого Сталина. Ситуация с таинственным стрелком, безнаказанно убивавшим в Москве высокопоставленных советских служащих, обострилась настолько, что впору было принимать чрезвычайные меры.

Рудин немедленно допросил коллег Акопяна по наркомату внешней торговли. Выяснилось, что чиновника неоднократно видели в компании Анны Толкуновой, работавшей администратором одной из столичных гостиниц. Даму разыскали, с ней лично беседовал начальник МУРа. Та призналась: она видела того, кто стрелял в Акопяна. В тот день они гуляли вдвоем в московском парке. Вдруг раздался выстрел. Акопян упал. Женщина в испуге оглянулась и заметила странного гражданина. Тот был одет в длинный плащ заграничного покроя и вообще выглядел весьма импозантно. Убийца подошел к даме, но, к ее удивлению, стрелять не стал. Судя по всему, Анна стрелку понравилась. Он предложил ей встречаться и даже назначил время и место свидания. Перепуганная дама кивнула головой, незнакомец неспешно ушел.

А Толкунова настолько перепугалась, что несколько дней сидела безвылазно дома, прикинувшись больной.

Но самое главное — женщина вспомнила, что таинственный незнакомец был без правой руки. Теперь у Рудина не осталось сомнений: жестокость, с которой убийца расправляется с жертвами, была вызвана опасением, что его кто‑то опознает. Слишком уж броская примета — отсутствие руки!

Стало понятно и другое: арестованный по делу снайпера Коля Дудочкин тут ни при чем, тем более что он даже не знал толком, как обращаться с оружием. Парня отпустили. Но на главный вопрос сыщики так и не получили ответа: кто же этот импозантно одетый однорукий снайпер? И зачем он отправил на тот свет двенадцать человек?

Неожиданно по агентурным каналам в МУР поступила информация о рабочем московского шарикоподшипникового завода Михаиле Васильце. Однорукий, любит красиво одеваться. На заводе трудится обходчиком внутренних путей и каждый раз приходит на службу в модной шляпе и дорогом пальто, что для простого работяги, да еще в военное время, было делом немыслимым.

Проверкой подозрительного парня занялся Александр Скороходов. Первым делом провел обыск в его жилище. Во время осмотра сыщик обнаружил шикарное длинное пальто, по описаниям похожее на то, в которое был одет убийца Акопяна, а также несколько шляп, модные пиджаки, сорочки, брюки. Кроме того, в одном из шкафов были найдены силки для птиц — те самые, которые принадлежали убитому агроному Платонову. Но самое главное — внутри радиоприемника, который, разумеется, не мог не привлечь внимание сотрудников МУРа, обнаружили револьвер системы наган.

Во время обыска жена Васильца — Елена — истошно причала и даже попыталась выхватить у сыщиков револьвер. Стало понятно: она в курсе похождений своего супруга, а может быть, и сама принимала в них участие.

А вскоре прояснились и некоторые любопытные подробности биографии Васильца. В течение нескольких лет он работал на секретном оборонном заводе… пристрельщиком наганов. Вот тогда Василец и научился великолепно стрелять, причем с обеих рук. Инвалидом стал в результате несчастного случая: пытался выкорчевать пень на даче и не рассчитал со взрывчаткой. Взрывом ему оторвало правую руку. С оборонного предприятия его уволили. Какое‑то время Василец болтался без работы, а потом устроился на шарикоподшипниковый завод простым обходчиком путей. Зарплата была небольшая, а запросы, особенно у молодой красавицы жены, велики. Тогда Васильцу и пришла в голову мысль использовать свое умение метко стрелять. Жена не возражала. Напротив, в их преступном тандеме она играла роль наводчицы, а затем сбывала похищенные вещи. Именно Елена заманила Иосифа Барона в лесок, где его уже поджидал снайпер.

А пули в виде шариков Васильца научил изготавливать уже известный нам слесарь Вырвич, с которым будущий снайпер познакомился еще до войны, когда работал на оборонном заводе.

За убийство двенадцати человек Василец был приговорен к расстрелу. Так закончилась эта удивительная история, потрясшая даже привычных ко всему сотрудников МУРа.

На войне как на войне

Лето 1942‑го. Немцы упорно рвутся на Кавказ и к Сталинграду. Замысел немецкого командования вполне понятен: захватить грозненские и бакинские нефтепромыслы, перерезать Волгу в районе Сталинграда и тем самым оставить Красную армию без горючего. Летом‑осенью 1942 года именно там, в предгорьях Кавказа, решалась, без преувеличения, судьба страны.

Это понимали все, и мы, и немцы, а потому бои в предгорьях Кавказа развернулись не на жизнь, а на смерть. Положение для нас усугублялось еще и тем, что именно в этот период в прифронтовой полосе резко возрос уровень бандитизма и уголовной преступности. Сотрудники уголовного розыска и отделов по борьбе с бандитизмом в 1942 году действовали как на передовой. Причем линия фронта для них проходила буквально через каждый кавказский аул. Из доклада начальника Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Александра Леонтьева на имя заместителя наркома внутренних дел СССР Сергея Круглова о криминогенной обстановке в Чечено‑Ингушской АССР:

«В первом квартале 1942 г. в республике началась мобилизация в Красную Армию. Вследствие вражеской деятельности антисоветских элементов мобилизация по существу была сорвана. По нарядам Наркомата обороны к 25.III.1942 г. в Красную Армию должно было быть направлено 14 тысяч человек, но к 28 марта было отправлено лишь 4395 военнообязанных. Причем из сформированной национальной кавалерийской дивизии и других воинских частей дезертировало 2365 человек. Остальной призывной контингент от службы в Красной Армии уклонился. Из большинства селений горных районов все мужское население ушло в горы. Поступавшие из районов агентурно‑следственные материалы свидетельствовали о том, что главари банд повстанческих формирований ожидали наступления немцев и при приближении линии фронта к Чечено‑Ингушетии намеревались поднять в тылу Красной Армии вооруженное восстание».

Особенно тяжелая криминогенная обстановка сложилась в июне 1942 года, когда немцы оккупировали ряд районов Северного Кавказа. Бандитские группировки в тылу Красной армии росли как на дрожжах. При этом главари бандитского подполья и не скрывали свои симпатии к немецко‑фашистским захватчикам. Многие прямо называли себя агентами Гитлера и призывали население к вооруженному восстанию против Советской власти.