Книга Черный виноград - Сандра Мартон

— Вот тебе и неужели. Придется удвоить заказ.

Кир сиял, словно ребенок, которому подарили щенка на день рождения.

— Когда я думаю о том, что мне пришлось вынести, чтобы уговорить тебя…

— Я рад, что тебе удалось. Твои вина превосходны. И ты отлично разбираешься в женщинах.

— В работниках, — несколько скованно заметил Кир. — Касси работает на меня, не забыл?

— Конечно. Тогда ты не будешь возражать, если я приглашу ее на танец?

— О, — быстро заговорила Касси, — я не думаю…

— Спроси ее сам. — Теперь голос Кира звучал непреклонно. — Дама свободна в своих желаниях.

Касси посмотрела на Кира. Взгляд его оставался безучастным и невыразительным. Он слишком долго смотрел на нее таким образом. Слишком долго, подумала она и, ослепительно улыбнувшись Карлосу, отодвинула стул.

— В таком случае, — весело сказала Касси, — дама желает танцевать.

Карлос поднялся и протянул ей руку.

— Минутку… — Она расстегнула жакет и сняла его. — Пойдемте.

Второй раз за вечер у Кира захватило дух.

Кофточка была расшита кружевом, тонкие лямки оттеняли кожу, роскошная грудь колыхалась под тонкой материей. Одна из лямок соскользнула с плеча. Касси подняла руку и поправила тонкую полоску. Черт, от этого простого жеста у него потемнело в глазах.

Он терял рассудок.

Зазвучала зажигательная страстная музыка, Касси повернулась лицом к Карлосу и начала танцевать.

Горло Кира сдавила невидимая рука.

Грациозная, чувственная, эротичная. Каждый поворот, каждое движение демонстрировали ее женственность. Ему захотелось встать, подойти к Касси, взять ее на руки и унести прочь отсюда в непроглядную темноту ночи.

Касси подняла руки вверх, красиво изогнув их, плавно покачала бедрами, отбросила назад волосы и, когда Карлос наклонился и что-то сказал, рассмеялась.

Кир на дюйм отодвинул стул.

Поцеловать ее? Гори все огнем, он не будет сдерживать себя. Он поглотит ее всю без остатка, впитает в себя. Запрется с ней в спальне и не выпустит оттуда, пока они оба не насытятся, если только можно насытиться такой женщиной.

Карлос придвинулся ближе к Касси. Их тела почти соприкасались. Кир не выдержал и, коротко выругавшись, вскочил со своего места.

Он взял маленькую дамскую сумочку, жакет, плечами раздвигая танцующих, пробрался к Карлосу и Касси и схватил девушку за руку. Он видел, как ее зеленые глаза расширились от удивления, видел, что Карлос смотрит на него как на умалишенного, но теперь ему было все равно.

— Кир?

— Мы уезжаем.

— Уезжаем? Но почему?

— Потому что я так сказал.

— Кир, — запротестовал Карлос, — мой друг, я спросил тебя, не так ли? И ты ответил…

— Это не твоя вина, — резко оборвал его Кир. — Вообще никто не виноват, кроме меня.

— Кир. — Касси пыталась освободить руку. — Что ты делаешь? Я никуда не поеду, пока ты не объяснишь мне…

— Нет, — сказал он, — ты поедешь.

Она вскрикнула, когда он притянул ее к себе и припал к ее губам. Как и в предыдущий раз, она сопротивлялась, колотила кулачками по плечам, но затем вздрогнула, прошептала его имя и ответила на поцелуй.

Толпа ревела, но Кир ни на что не реагировал. Все, что он слышал, — это биение своего сердца, все, что он видел, — это лицо Касси, ее полураскрытые губы, туманящиеся от страсти глаза. И он, крепко сжав хрупкие плечи, повел Касси в ночь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В последний раз сверкнули огнями бетонные и стеклянные джунгли Манхэттена, и «феррари» окутала ночь.

Кир знал несколько коротких дорог между городом и «Оленьей тропой», но никогда ночью ими не пользовался, так как они проходили по лесам и безлюдным местам.

Но сегодня он выбрал именно такой путь.

Дорога каждая минута.

Рядом с ним молча, сложив руки на коленях, сидела Касси. Какие мысли бродят в ее голове? Сожалеет ли она, что позволила ему увести себя из клуба? Не совершает ли он ошибку, откладывая момент их слияния на два бесконечных часа?

За ним все еще числятся апартаменты в отеле на Пятой авеню.

Что он творит? Зачем тратит время, когда может заняться любовью с Касси прямо сейчас?

Кир нажал на педаль газа.

Он желал Касси больше, чем какую-либо женщину в своей жизни, а отель — превосходное место для романтических свиданий. Но он хотел внести ее в темную тихую комнату, которая принадлежит только ему, и положить на свою кровать…

На кровать, на которой он спал один все эти месяцы.

Логично? Кир еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Да черт с ней с логикой. Он лишился ее, когда нанял Касси на работу. И сегодняшняя ночь прямое тому доказательство. Он не желал знать, что ждет его впереди, он желал сжать ее в своих объятиях прямо сейчас.

Шины взвизгнули в знак протеста, когда он притормозил под навесом из сплетающихся ветвей деревьев и заглушил двигатель. Касси повернулась к нему. Какой напуганной выглядела она — широко распахнутые глаза, дрожащие губы. Кир мысленно обругал себя за несдержанность.

Ее взгляд сказал ему, что она сожалеет о случившемся. Пока они ехали, Касси постоянно прокручивала в голове сцену у Лолы.

Страсть Кира превратилась в желание утешить, защитить, но, когда он наклонился к ней, Касси в ужасе покачала головой.

— Не надо. — Ее голос дрожал. — То, что произошло, было ошибкой. Давай просто… просто притворимся, что этого никогда…

Он поцеловал Касси, осторожно прижимая губы к ее губам и бережно держа ее лицо в своих ладонях. Казалось, вечность распахнула перед ними свои врата. Касси вздохнула и расслабилась. Кир обнял ее.

— Извини, — прошептал он. — Мне не следовало вести себя таким образом, но…

— Тебе не нужно объяснять. Как я уже сказала, это ошиб…

Он опять припал к ее губам и целовал, целовал их, пока она не прильнула к его груди. Теперь их сердца бились рядом.

— Ошибка — лгать друг другу… самим себе… так долго, — хрипло сказал он. — Я хочу тебя, Касси, и ты тоже меня хочешь. Если я не прав, скажи об этом сейчас…

Еще никогда в жизни она не испытывала такого сильного желания. Руки Кира, его аромат, даже звук его голоса…

— Касси. — Он прижался лбом к ее лбу. — Если ты не хочешь меня, так и скажи. Потому что через пару секунд… — Он издал странный звук, то ли смех, то ли стон. — Солнышко, через пару секунд, думаю, я не смогу остановиться.

«Дурочка, — подумала она, — какая же я дурочка. Мужчины всегда так говорят. Клятвы и обещания, данные в жаркой темноте ночи, не имеют ничего общего с теми, которые звучат в прохладном свете утра».