Книга Тайны твоего сердца - Дарья Вознесенская

— Навсегда, — он отвернулся и уставился на замок. И столько было в его взгляде…

— Вы что же, хотите сказать… я обречена прожить здесь всю жизнь? — в мозгу чего-то явно не хватало, каких-то витаминов, чтобы окончательно понять происходящее. — Без права выхода в другие места, в одиночестве?

— Ну отчего же в одиночестве? — он двинулся прочь. Но последнюю фразу я успела услышать. — Со мной.

От ненависти до…

Я никогда никого не ненавидела.

В моем прошлом было, конечно, много неприятных людей. И тех, кто осознанно делал гадости. И кто "не специально". Был, например, первый начальник, исключительной редкости му…, что признавали даже самые романтично настроенные секретарши в нашей конторе. Меня из-за него еще долго передергивало, когда я слышала что-то про “привлекательных боссов-миллионеров”. Были, кто меня подсиживал. Тяжелых, хамоватых или глупых клиентов было множество. Вовчик, в конце концов — пусть он не разбил мне сердце, но оставил на нем пару ран.

Ненавидела?

Нет.

Но Евора я возненавидела. Пылко. В один миг. Со всей своей неожиданно прорвавшейся эмоциональностью. Со всей уверенностью, что именно он виноват в моей беде. Со всей силой чувств тридцатилетней свободной женщины, которая сама прежде определяла, как ей жить и что делать — и получала удовольствие от этого. У которой свободу забирали потихоньку — с каждым шагом в этом мире — а потом забрали окончательно.

И посадили в золотую, но клетку.

“Навсегда”.

Нет ничего ужаснее “навсегда”, понимаете? В жизни единственное “навсегда” связано со смертью — все остальное может измениться. И я считала это прекрасным. Что у каждого есть шанс прожить всю жизнь с любимым. Но если так получится, что “всю” ограничится парой лет, есть возможность встретить новую любовь. И с ним попробовать.

Что можно сменить работу. Сферу деятельности. Из юриста уйти в писатели, а из преподавателя йоги переквалифицироваться в кондитера. Что при большом желании можно уехать жить в другую страну и культуру, а еще при бОльшем — даже прижиться там. Что у людей может испортиться характер, а может — наоборот.

И это тоже было прекрасно. Всегда про выбор, который, кто бы что ни говорил, делаешь ты сам…

Некоторое время, когда прозвучали те ужасные слова, забравшие мой выбор, я стояла оглушенная.

Долго доходило, да.

А потом бросилась за Евором с требованием объяснить. Потому что была уверена: варианты есть — он просто не рассказывает про них. Не хочет. Значит, заставим!

Выяснилось, что прежде такого не было. И Замок выпускал всех, кто заходил сюда случайно — или с намерением заработать. Они сами выдерживали лишь несколько дней и уходили — иногда унося золотой.

Были ли среди них женщины?

“Да, были. И некоторые очень даже хорошенькие”, - ответил уж точно не хозяин с презрительным вызовом. И я пожалела, что где-то на пути выронила сковородку.

Потому что не хотела знать о его постельных приключениях и отношении к женщинам! Потому что поняла в чем был смысл той жестокой сцены, когда он набросился на меня, когда с бесячей самоуверенностью решил напугать и вызвать отвращение. Потому что он мог бы… мог! сказать мне о замке сразу, и я бы еще тогда попыталась уйти…

Хотя могла и не поверить… Хотя он и гнал меня прочь сразу…

Значит надо было быть убедительней!

Я сама себе противоречила, но мне можно было. Я была в ярости и в растерянности. И накинулась на него таки, пусть и не со сковородкой, потому что мне нужно было эту разрывающую ярость куда-то деть. Евор даже драться не стал… Быстро скрылся по малознакомым мне коридорам, оставив меня наедине со своими осознаниями.

Зато Лука и Бринни молча принесли большую пузатую бутыль — чтобы осознавать было легче.

Следующие дни я методично нарывалась на неприятности и синяки.

Обходила территорию вокруг замка, выламывая кусты и увязая в грязных лужах. Я пыталась делать подкоп и привязывала веревки на высокие деревья, чтобы перелететь через видимую или невидимую границу.

Я раздобыла инструменты и строила корявые лестницы, мосты через изгородь, ворота и калитки. Падала, конечно, но снова шла на штурм.

Пыталась вспомнить все, что знаю про парапланы, парашюты и баллистику — и поднималась на самую высокую башню, планируя, как бы мне спланировать.

Возвращалась на кухню только чтобы поспать и поесть — продукты появлялись там исправно, будто Замок не так уж злился на мои попытки сбежать.

И да, я научилась считать его реальным. Не замок как каменные стены, коробочку с наполнением, а как нечто реально существующее и думающее. Думающее, что я ему зачем-то нужна!

Я много чего попробовала… только без результатов. И с каждой бесполезной попыткой выбраться в душе у меня рос страх. Что не получится. Что если бы можно было выйти, Евор давно ушел.

Я подавляла этот страх. Но чем больше я его подавляла, тем больше он становился. И тем больше ошибок я совершала, тем больше нервничала и теряла всякую сдержанность и разумность. Пока не сорвалась окончательно. Не в какой-то момент схватила невеликие свои пожитки и не отправилась вплавь через пруд, расположенный на противоположной от центрального входа территории. Через пруд, через частокол рощи с сухими деревьями, через болото… самый идиотский и неверный путь с какой стороны ни посмотри, но почему-то мне пришло в голову, что раз так — замок и не подумает, что кто-то попытается уйти таким способом. И не поставит там никаких преград.

Я поняла, что происходит что-то не то, когда все тело пронзила боль, будто меня со всех сторон одновременно исполосовали чем то острым и тонким.

Рванула — но не смогла сдвинуться.

Я попала в почти невидимую паутину, нити которой не рвались и липли, а струнами резали мне кожу, оставляя там длинные царапины, крючьями срывали с меня одежду и вещи… Забарахталась, закричала, принялась срывать с себя эту гадость вместе с остатками расползающихся лоскутков, на колени упала — уже голой, только ботинки и остались — и поползла, быстро-быстро, подальше от источника опасности…

И почти сразу провалилась в холоднющую жижу. Как в прорубь. Хотя лето было.

Попыталась выбраться и оттуда, но…

С ужасом осознала — не могу пошевелиться. Даже не от холода или глубины той ямы, в которую меня занесло — конечности онемели. Все тело. Как-будто паутина не просто полапала меня слегка, оставив обнаженной и исцарапанной, будто в ней что-то парализующее было…

Точно было.

И теперь ни пошевельнуться, ни выплыть. И плевать, что болото не совсем болото — не чавкает и не засасывает. Толку-то, если я медленно коченею и рано или поздно с головой уйду туда?

Меня накрывает такой паникой что даже вздох сделать не могу. Сиплю что-то, снова пытаюсь дернуться — ну не умирать же молча и так вот страшно! — и таки ухожу с головой под воду…