Книга Долг феникса - Настя Любимка

Каждое слово я выталкивала, намеренно распаляя себя, чтобы чувствовать злость, а не сумасшедшее влечение к тому, кто и сам был возбужден моим присутствием.

— Я вежливо просила отвернуться, и не моя вина, что ты не внял моей просьбе. Я перегнула палку, бросив ночнушку тебе в лицо, признаю. Прошу прощения. — Синий взгляд, что пару секунд назад словно туманом заволокло, прояснился.

Напряжение между нами можно было ножом резать, настолько осязаемым оно было.

— Но ты решил, что ты самый умный? Что надо напугать и проучить девушку, у которой даже выбора нет и силёнок явно поменьше. Подразнить решил, показать на деле, что такое чувственность? Ну так один-один, Лейнард!

И пока я не передумала, да и мужчина не опомнился, я потянулась к его лицу, и впилась губами в его рот.

Не сказать, что я умела целоваться. Вот честно, будем с собой откровенны. Практики не было. Я не целовалась. Ни разу. И никогда не думала, что первым моим поцелуем станет поцелуй, построенный на злости и желании побольнее «укусить» мужчину. И уж, конечно, никогда бы не подумала, что инициатором буду я. Мечталось, если оно и мечталось, то совсем не о таком.

И зачем он ответил? Зачем так нежно встретил мою злость? Так бережно обнял за талию, дотронулся пальцами до щеки, и чуть прикусил мою губу, желая сдержать мою ярость.

И не остановился на этом, нет! Забрал ведущую роль, напрочь лишая меня воли и остатки мозгов. Я была чудесным дуновением ветерка, который растворялся в мире, созданным Лейнардом. Он так бережно касался моих губ, так сладко, что в какой-то миг, мне почудилось, что я полностью исчезла…

Да только мужчина отстранился и придержал меня, а я, не сознавая, потянулась за новой порцией поцелуев. Тяжелое дыхание, его и мое, слились в унисон.

— Один-один, — прохрипел мужчина, и уложил меня на подушки.

А в следующий момент, пространство над кроватью окутал черный, непроглядный туман. И пока я с удивлением, все еще не отошедшая от поцелуя, смотрела на магию, Лейнард пропал в портале.

Вот просто взял и пропал. А я расплакалась.

Нет, плакать я не хотела. Оно само вышло.

Глава седьмая

Ревела я не долго. Вот как нахлынуло, так же и выдохнула, перестав орошать подушку слезами. Нервы ни к черту.

Хотя, когда осознание моего идиотизма достигло мозгов, хотелось провалиться сквозь землю. И снова начать реветь. Спрашивается, и чем я думала? Понятно, что сама разозлила мужика, вот он и попытался припугнуть, чтоб впредь не оголялась. Вполне логичный поступок.

Ну как логичный, из разряда: утонешь, домой не приходи. То есть показать, что мужчина может быть опасен, и вообще быть угрозой, потому что это мужчина, и оголяться перед ним не лучшая из идей. Причем не только для меня, но и для него!

Дура? Дура!

Но целовать-то на кой ляд было? Какого черта я к нему полезла?

Казалось бы, простой вопрос, а вот ответа у меня на него не было. Разозлилась? Было дело. Да только какие из оправданий не придумывай, толку не будет. Стыд все равно со мной останется. И совесть жрать будет. И как теперь тут уснуть?

Один-один у нее видите ли… Дура. Как есть дура.

Сейчас бы тот самый отвар от леди Руданы, который помогает нервы успокоить. Да ведь нельзя же!

К моменту как туман вновь появился в спальне, я накрутила себя практически до истерики. Как бы его так объяснить, что я не хотела? И хотела одновременно? Почему мне всегда «везет»? Почему именно Лейнард оказался помолвлен? Было бы в разы проще, окажись он свободным мужчиной. Я, конечно же, не похвалила бы себя за свой идиотский порыв, но хотя бы не стыдилась ни своих чувств, ни своих поступков.

— Марина, — позвал меня Лейнард, внезапно оказавшийся передо мной на кровати, — подними руки.

Только потому, что удивилась, выполнила его просьбу.

Мужчина натянул на меня рубашку и ловко застегнул все пуговицы. Все это случилось меньше, чем за минуту. Но на этом он не остановился, осторожно усадил меня, взбив мне подушки, а затем, будто в пространстве имелся какой-то карман, чуть ли не жестом фокусника выудил поднос, с чашкой чего-то горячего и тарелочкой с двумя пирожными. Такими, какие продавались за баллы в столовой.

— Пей аккуратно и не торопись, — водрузив этот самый поднос на мои ноги поверх одеяла, произнес он. — Чай горячий, не обожгись.

Я зависла, тупо глядела перед собой, кажется даже не моргала. В голове ни одной мысли, сбежали испугавшись происходящего.

— Прости меня, — Лейнард на этом не остановился. — Не вини себя, ты ничего страшного не сделала.

Да уж действительно, вот вообще ничего.

— Из нас двоих именно я мужчина, именно я старше и мне нести ответ. Но ты смогла пробить и мою невозмутимость, и задеть мою гордость. Мне жаль, что я спровоцировал тебя. Меня, как мужчину, это совершенно не красит. Тем более, ты сразу и искренне предупредила, что вы Земляне, более порывисты и вас не учат с детства сдерживать свои эмоции.

— А вас учат? — отвисла я.

— Учат, в первую очередь для того, чтобы держать магию под контролем. — Лейнард протянул мне чашку, — возьми, пожалуйста. Чай с малиной. Он поможет немного успокоиться.

Снова захотелось разреветься. Чашку я взяла и с трудом сдержалась от того, чтобы не отвернуть голову, дав волю слезам. Да что ж я так расчувствовалась?

— Нас учат тому, что наши эмоции не то, что следует показывать окружающим. Мы всегда и все держим в себе. К этому привыкаешь, со временем. И приходишь к мысли, что это даже правильно. Когда ты внешне невозмутим и спокоен, куда легче и внутренне оставаться собранным. Такое состояние начинаешь ценить во время рейдов.

— Ликвидация? — поняла я. — А можешь рассказать о ней?

— Могу, но прежде, позволь мне закончить.

И я как-то вся подобралась, понимая, что мне сейчас скажут что-то очень важное. Не обязательно хорошее, но важное.

— Нас тянет друг к другу, — камень бросил бы, и то такого бы эффекта не добился. — Узы, которыми связала богиня, другого и не предполагают. Только за счет этих уз и симпатии, я могу для тебя сделать то, что никто, даже самые сильные архмастера сделать не в силах.

— Узы… — эхом повторила я. — Значит моя симпатия — это следствие связи, которая не оборвалась?

— Она усилена узами, многократно и продолжит усиливаться. Но невозможно усилить то, чего нет первоначально, хотя бы одной искры. Марина, ты удивительная девушка. Открытая, честная до неприличия, особенная и заслуживаешь такого же честного отношения к себе.

И вот тут-то мне по-настоящему стало страшно. Меня сейчас красиво отошьют? Ну так-то я ни на что и не рассчитывала…

— Я ощущаю нашу связь острее, и как выяснилось, она без труда бьет брешь в моей стене, что я выстраивал годами. А еще могу влиять на тебя посредством этой связи. Твои эмоции сейчас и так нестабильны, опустошен резерв и началась настройка энергетического канала.