Книга Ежевика - Александра Астафьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ага, щас.
Сделав два шага, он обернулся.
— Вика? — позвал меня, не ожидая, что я не стану следовать за капитаном.
— Я плыву с Пашей...
— А завтра мы расписываемся, — очнувшись, своеобразно дополнил мою невнятную речь Шустриков. — Так что, прости, на этот раз со своим веслом ты мимо.
… как фанера над Парижем.
Женя посмотрел на него, улыбнулся, как умел, оценив специфический юмор студента, а затем перевёл взгляд на меня.
— Так уж и быть, с меня запоздалый букет из полевых ромашек ко дню бракосочетания, но сейчас не об этом. Свадьба свадьбой, времени в обрез, и дел — куча. Давай, Вик, жду тебя возле своей «байды» в течение пяти минут.
— Не парься, — ответила, махнув рукой.
— А я попробую, — не сдавался Женя.
— А я нет.
— А если байда пойдёт на дно? А плавать ты не умеешь.
— С чего бы это?
— Всякое может быть.
— В жилете как-нибудь всплыву.
—... И унесёт течением.
— Зацеплюсь за корягу, буду ждать погоды у моря.
Ди и Пашка молча наблюдали наш своеобразный пинг-понг, представление без попкорна.
— Не начинай старую шарманку, — предложил Еникеев, подталкивая по песку байдарку ближе к воде.
— А то что? — дерзко перебила я его.
— Конец предрешен, а ты кое-что обещала Пашке.
Стоп. Чего?
— Ничего я ему не обещала.
Еникеев обернулся и радостно сверкнул глазами.
— Паш, ты слышал? — спросил у него горе волонтёр, свалившийся на мою голову.
— Ну, Ежевская, — застонал Шустриков. — Вот ты какая? Изменщица. Диана, поплыли отсюда.
И подмигнул Женьке.
Ах вы...
Заговорщики.
— Садись, уже, Ежевика, — сказал Женька более мягким тоном.
А впрочем, его присутствие и наше, так сказать, уединение было на руку. Следовало многое прояснить и не бегать от ответов.
— Будьте так любезны, месье Еникеев, — протянула ему руку.
— Конечно, мадемуазель, — принял ее в свою ладонь.
Женя помог мне сесть в лодку, тепло пальцев его рук передалось приятным прикосновением к моей коже, он вручил весло, и сам сел позади меня.
Мы плыли всего десять минут, а мне казалось целую вечность в самом прекрасном смысле этого слова. Я бы, наверное, провела, всю оставшуюся жизнь в ощущении состояния собственной невесомости. Проблемы были позади, впереди ожидала неизвестность, безопасная, длительная дорожка из воды, чей всплеск и звуки жизни насекомых заполняли эту часть мира. Тишь да гладь. Красота и только. Заросли камышей, разноцветные стрекозы, чистый воздух и запах природы…Не дай бог крепко выругаться и пошатнуть царящую гармонию вокруг. Солнце приятно грело, не обжигало, а легко касалось своими лучами наших плеч, рук, и остальных открытых участков тела. Жизнь была прекрасна, тем более, когда за спиной находился человек, который активно работал веслами, а ты нет.
— Уверена, что умеешь двигать этой штукой? — первое, о чем спросил меня Женя, как только сели в байду. Ощутив равновесие лодки, я опустила в воду узкую лопату и начала грести.
— Вроде получается, а что такое?
Развернувшись к нему лицом, я едва не рассмеялась.
Упс. Айм сорри. Мокрый Женя смотрел на меня исподлобья. Капли воды привлекательно стекали по его лицу, придавая ему беспорядочной привлекательности. Так бы и любовалась им, но он все испортил. Вытер влагу рукой, убрав с глаз мокрую чёлку.
— Вроде? — переспросил с иронией.
— Ну, извини. Техника в руках дикаря…
— Все нормально, не греби. Придерживай весло, чтобы не потерять, и отдыхай. Сам справлюсь. Наслаждайся видами природы.
— Не успели отплыть, а ты уже принял душ не без моей помощи.
— Про душ на семь дней можешь забыть. В деревню, куда мы едем, нам может улыбнуться только баня.
— Да я не то, чтобы городская фифа, но от комфорта еще никто не отказывался.
— Комфорт — это скучно.
— Ага, лучше быть искусанной комарами, ужаленной осами и доеденной мошкарой. Про туалет я вообще молчу.
— Не преувеличивай.
— Да это еще не весь список «прелестей» походных условий.
— Иногда необходимо обитать здесь вдали от городской суеты.
— Что-то стареешь ты, не рановато? — спросила я с подколом.
Было слышно, как Женька откашлялся, словно дряхлый старик, поддерживая тему.
— Подсказывай, если впереди будет препятствие в виде коряги, — попросил он.
Я просто кивнула головой, не уверенная, что он заметил.
— Эх, благодать, — попыталась расслабиться и вытянуть ноги, откинуться немного назад, подставляя ласковому солнцу свое лицо.
— Кайфуешь? — донёсся голос Еникеева.
— У-гу. Ты хорошо управляешь. Умело, однако, — начала с намёков.
Ему пора была расколоться, где он научился всем навыкам, полезным не только для жизни, но и для здоровья.
— Мы с Игорем, мужем матери, часто сплавлялись по каналам и рекам французской местности. Здесь интереснее.
— Чем же?
— Там все ровно и гладко, даже грести не приходилось. Плывешь себе по течению. А здесь опаснее.
Я внутренне напряглась. О чем это он? Крокодилов вроде не было, если только рыбки зубастые.
Да я шутила. В этой речке-вонючке прости меня, Женя, не было ничего особенного.
— Я имею в виду, — Женька издавал веслом приятный звук всплеска воды, — здесь, словно в неизвестности. Не запутаешься, но шишки набьешь. Сама система прохождения серьёзная, вот, например, как сейчас.
Мы приближались к огромной коряге, что преградила нам путь, оставляя лишь под собой маленькое отверстие для продвижения лодки вперёд.
— Осторожней, Ежевика, наклоняйся, придерживая одной рукой весло, а второй — дерево, чтобы не удариться…
Тут Женька замолчал, когда коряга, видимо, промелькнула над его головой.
— …и не снести себе башку.
— Значит, у себя на французской родине ты увлекался этим видом отдыха?
— В старших классах участвовал в соревнованиях по гребле. Это немного отличается от отдыха, здесь речь идет больше о спорте, но технику и навыки я приобрёл оттуда.
Так здорово было плыть и ничего при этом не делать. Я бы еще сняла с себя жилет, но мало, чего от Женьки можно было ожидать. Вдруг, все-таки, сделаем «бульк» вниз.