Книга Тэтчер. Великие личности в истории - Андрей Галушка

4. Передняя скамья

Победа консерваторов на всеобщих выборах 18 июня 1970 года была абсолютно неожиданной. Экономическая ситуация Британии в 1969 году вдруг улучшилась. Торговый баланс был благоприятным, что избавило стерлинг от опасности новой унизительной девальвации, и государственный бюджет оказался в профиците. Ранее отстававшая от консерваторов в опросах общественного мнения Лейбористская партия внезапно стала выходить вперед. Гарольду Вильсону не было особой нужды выходить на всеобщие выборы, у него было весьма приличное большинство в парламенте. Но к маю 1970 года он пришел к заключению, что именно сейчас подходящий момент, чтобы в третий раз подряд получить поддержку избирателей. За неделю до выборов результаты опросов давали лейбористам 12,5 % перевеса. Стратегия Вильсона заключалась в том, чтобы сыграть на контрасте между доказанной компетентностью его правительства и раздираемой внутренним кризисом и возглавляемой неуклюжим и неопытным новичком реакционной и расистской Консервативной партией. Казалось, великолепная солнечная погода в дни избирательной кампании помогала правительству.

Как назло, в последние дни перед выборами статистические данные об ухудшении британского торгового баланса покачнули розовую картинку об экономической компетентности лейбористских министров. Проигрыш сборной Англии в Кубке мира по футболу тоже внезапно поубавил всеобщего оптимизма. Лидер оппозиции Эдвард Хит удвоил атаки на правительство, подчеркивая рост цен, второразрядность многих министров и обещая британцам: если победит его партия, то «Завтра будет лучше, чем сегодня». Злые языки потом говорили, что результат выборов определили голоса домохозяек. Как ни странно, не исключено, что чашу весов в пользу консерваторов склонили не их голоса, а бюллетени, поданные только что (в 1969 году) получившими право голоса молодыми британцами и британками в возрасте от 18 до 21 года. Эта демографическая группа отдала консерваторам больший процент голосов, чем другие (поэтому не стоит априори записывать всех молодых в сторонники «прогрессивных течений»). В значительной степени это отражало молодежный бунт против текущего правительства. Как бы то ни было, в новом парламенте консерваторы получили большинство в 30 депутатских мандатов.

Как и в ходе предыдущих выборов, Маргарет Тэтчер снова увеличила отрыв от ее соперника-лейбориста. На этот раз он составил 11 185 голосов. Новоиспеченному премьер-министру Эдварду Хиту по наступившим временам равноправия требовалось включить в состав кабинета хотя бы одну женщину. Тэтчер в партии была наиболее известной политической фигурой требуемого пола и очевидной кандидатурой на пост министра образования, поскольку именно этот пост уже занимала в теневом кабинете.

Теневой кабинет — это довольно необычная концепция сама по себе, и происходит она из того факта, что до недавнего времени в Соединенном Королевстве не было фиксированной длительности полномочий избранного состава парламента. Назначение всеобщих выборов было отдано на усмотрение премьер-министра, а посему оппозиционной партии необходимо быть наготове, чтобы быстро сформировать правительство в случае победы. Официально у Консервативной партии теневой кабинет называется Консультативным комитетом главы партии, а у лейбористов — Парламентским комитетом.

Что же до нетеневого кабинета и правительства, то здесь нужно помнить следующее: это не синонимы. Большая советская энциклопедия так писала о правительстве Соединенного Королевства (естественно, в статье «Великобритания»; поскольку первые тома этой энциклопедии готовили к печати в конце 1960-х годов, то нижеследующие строки относятся как раз к описываемому периоду): «Правительство Великобритании состоит из 80—100 человек. В него входят: департаментские министры (некоторые из них именуются государственными секретарями), возглавляющие определенные ведомства; недепартаментские министры, занимающие так называемые традиционные должности (лорд-председатель совета, канцлер герцогства Ланкастерского, лорд-хранитель печати, генеральный казначей), и министры без портфеля; лорд-канцлер и главы судебных ведомств; государственные министры, назначаемые в помощь департаментским министрам; так называемые «младшие» министры (заместители государственных секретарей и парламентские секретари, которые замещают «старших» министров в парламенте)».

Что интересно, право осуществлять исполнительную власть дается не министерству или правительственному департаменту как корпоративному субъекту, а напрямую индивидуально министру, возглавляющему свой департамент. Министр же юридически отвечает за исполнение своих обязанностей перед монархом, а политически — перед парламентом. Именно вследствие этого британские министры обязаны быть членами парламента — либо депутатами палаты общин, либо, в наши дни очень редко, членами палаты лордов.

Продолжим читать энциклопедию: «Высший орган исполнительной власти Великобритании — кабинет министров, который сосредоточивает в своих руках все важнейшие полномочия по осуществлению внутренней и внешней политики. Хотя кабинет не может издавать нормативные акты, фактически он осуществляет всю нормотворческую деятельность. Состав кабинета подбирается лично премьер-министром, и в него входит лишь часть министров, занимающих наиболее важные посты в правительстве (около 20). Законодательством Великобритании образование кабинета министров не предусмотрено».

Хотя министры и ответственны каждый индивидуально за осуществление правительственных полномочий, но политически принято, что кабинет несет коллективную ответственность за политику правительства и таким образом действует как единое целое. Если кто-либо из министров не согласен с решениями кабинета, то он должен либо помалкивать и выполнять волю большинства своих коллег, либо подать в отставку, но не критиковать публично действия правительства, находясь в его составе.

Как уже упоминалось, выполнять свои обязанности министрам, являющимся политическими главами своих департаментов, помогает Гражданская служба. Но очень часто министр не имеет большого опыта в сфере деятельности министерства. К тому же, в ходе политической карьеры он может перемещаться на место главы более престижного департамента (или наоборот), так что министры сменяются довольно часто. Постоянные чиновники министерств обеспечивают преемственность в работе департаментов. Они (теоретически) обязаны быть вне политики и служить одинаково добросовестно своему министру независимо от того, к какой партии он принадлежит.

В октябре 1969 года Маргарет Тэтчер получила в теневом кабинете должность теневого секретаря по вопросам образования, сменив на этом посту сэра Эдварда Бойла. Многие тори скептически относились к ее предшественнику, так как он не сумел эффективно противостоять политике тогдашнего правительства лейбористов по преобразованию так называемых грамматических школ в так называемые единые. Тэтчер же была известна поддержкой грамматических школ.

Здесь необходимы определенные пояснения. Британская государственная школьная система ведет отсчет своей современной истории с 1870 года, когда был принят первый закон о народном образовании, сделавший начальное обучение детей от 5 до 12 лет обязательным. Позже срок обязательного школьного обучения был продлен до 14, а в 1944 году до 15 лет. Была создана теоретически достаточно стройная система средних школ. По окончании начальной школы на основании так называемого «экзамена 11+» (так как его сдавали дети, достигшие одиннадцатилетнего возраста) учащихся распределяли по трем типам средних школ: около 20 % учеников поступали в грамматическую школу со сроком обучения 5–7 лет, около 70 % — в так называемую среднюю современную школу со сроком обучения 4, иногда 5 лет, а около 5 % — в техническую школу со сроком обучения 5, изредка 7 лет, где общеобразовательная подготовка сочеталась с общетехнической, а часто и предпрофессиональной. Грамматические школы принимали детей, получивших лучшие результаты на экзамене, и готовили учеников к продолжению образования в университетах. Средние современные школы, по идее, должны были готовить детей, для которых по способностям или по складу характера академическая учеба не являлась оптимальным путем. Однако с самого начала грамматические школы стали рассматривать как школы первого сорта, а средние современные, соответственно, как второго.