Книга Дорога смертной тени - Альбина Нури

– Не сердись. Я подошел сказать, что они великолепны. Ты очень талантливая. Извини, – спохватился он, – я Дмитрий. Шалимов.

Спустя два года Лина тоже стала Шалимовой. Судьба сделала ей царский подарок, и в минуты, когда хватало духу задуматься об этом, Лина спрашивала себя: что она потребует взамен?..

В Локко было куда пойти: переливались разноцветными огнями дискотеки, всю ночь были открыты караоке-бары, кафе и ресторанчики на набережной. По вечерам Лина с Митей отправлялись развлекаться.

Мите хотелось, чтобы жена как следует отдохнула, отвлеклась и расслабилась – и она твердо решила, что станет веселиться, чтобы ему угодить. Чтобы он думал, будто ее радует праздничная ночная курортная жизнь. Ведь любая нормальная женщина на ее месте была бы довольна, верно?

Хотя на самом деле Ангелина предпочла бы просто сидеть до позднего вечера на балконе в их номере, держать Митю за руку и даже не говорить ни слова, просто молчать, наслаждаясь тем, что он рядом, прислушиваясь к его дыханию. А потом, когда станет совсем поздно и захочется спать, идти в комнату, ложиться в постель, любить друг друга, а после мягко погружаться в глубины сна, тесно прижавшись к Мите, как рыбка-прилипала.

Впрочем, в день приезда Лине хотелось сходить куда-нибудь поужинать с мужем. Это казалось романтичным, а близость к морю добавляла очарования. В тот вечер Лина надела светлое платье с широкими бретелями и красным кожаным ремешком и красные босоножки. Они решили выпить вина и поесть шашлыков и остановили выбор на заведении под незатейливым названием «У моря».

Почти все столики здесь оказались заняты. Но Лина прислушалась к себе и поняла, что это ей даже нравится. Неожиданно, конечно. Обычно она чувствовала себя неловко на людях, но сейчас все было иначе. Было здорово сидеть вот так, с Митей, смотреть на величавую морскую гладь, потягивать ароматное вино, пахнущее малиной, слушать музыку.

– Рада, что мы здесь? – Она видела, что на дне Митиных глаз притаилось опасение. Бедный, устал постоянно ждать от нее чего-нибудь этакого.

– Конечно. Прости меня за сцену на пляже.

– Скажешь тоже! Какая сцена? Только ты способна извиняться за обморок! – Он поцеловал Лину в кончик носа. – Будешь еще шашлык?

– Нет! Куда мне! У них порции для великанов.

– Значит, я и есть великан, потому что мне не хватило. Возьму еще, а ты сиди и никуда не уходи!

Митя пошел к стойке, возле которой пожилой мужчина нанизывал на шампуры куски мяса.

Лина задумчиво смотрела на мужа, видела, как другие женщины оборачиваются ему вслед, разглядывают тайком от своих мужчин. «Смотрите сколько хотите, все равно он мой!» – подумала она. Но гордость, как обычно, сменилась боязнью и ревностью. Лина прикрыла глаза и сделала большой глоток, запрещая себе думать о плохом.

А когда открыла глаза, рядом сидел старик. Тот же самый, что и тогда, днем, в «Подсолнухах». Рука у нее дернулась, вино выплеснулось на стол.

– Здравствуй, Ангелина! – произнес странный человек и снова улыбнулся неприятной улыбкой, оголив ровные белые зубы. Слишком белые и слишком ровные, чтобы быть настоящими.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Отличный вечер, дорогая! Тебе ведь нравится, не так ли? Вот и славно. Развлекайся. Должен сказать, у тебя будет много вечеров в Локко. Я даже позволил бы себе заметить, бесконечно много, – проговорил старик и снова оскалился.

На нем была все та же, совершенно неуместная одежда: деловой костюм, сорочка и галстук. Гладко зачесанные назад седые волосы забраны в хвост.

– Кто вы такой? Почему вы меня преследуете? – Ее голос заметно дрожал.

– Боюсь, мне уже пора. Было приятно повидаться с тобой, дорогая. Желаю приятно провести время. До встречи.

Он поднялся и аккуратно задвинул за собой стул. В этот момент к столику подошел Митя. Старик коротко глянул на него и проговорил:

– Прошу простить, Ангелина, я спешу.

Через мгновение он смешался с толпой. Лина смотрела на Митю, который уселся рядом и наполнил бокалы. Он казался спокойным, лишь слегка удивленным.

– Кто это? Вы что, знакомы?

– На редкость неприятный тип. Впервые в жизни его вижу! – громче, чем следовало, ответила Лина.

«Второй раз, если быть точной», – подумала она. Но Мите этого знать необязательно.

– «Его»? Почему ты сказала – «его»?

– А как надо было сказать? Какой-то старик уселся тут и заговорил со мной! Назвал меня по имени, представляешь?

– Один из нас, похоже, перебрал. – Митя выглядел озадаченным.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что здесь была женщина. И она не сидела, а просто стояла рядом, а потом развернулась и ушла. Но никакого старика.

– Как это? – От удивления Лина приоткрыла рот. – Какая женщина? Здесь был старик, в костюме! Я говорила с ним, и он сказала, что…

– Тихо, не волнуйся так! Здесь темновато, и, возможно… Ладно, забудем. Я хочу предложить тост за самую удивительную, прекрасную и талантливую девушку в мире.

Остаток вечера Лина помнила смутно. Она много пила, стараясь успокоиться, забыться, и, в конце концов, ей это удалось. Смеялась, говорила больше обычного, раскованно танцевала. Митя хохотал, ел шашлык и был доволен, что она ведет себя как самая обычная подвыпившая женщина.

Ближе к концу вечера Лине захотелось в туалет, она поднялась и направилась к выходу из зала. В холле, возле двери в уборную, стояла Мария – повариха, хозяйка «Подсолнухов». Женщина смотрела серьезно и сосредоточенно. Читалось в ее взгляде еще что-то особенное – как и днем, но Лина опять не смогла понять что.

Лина приветливо кивнула и хотела пройти мимо, но Мария схватила ее за руку.

– Ты видела его? Говорила с ним? – спросила Мария.

– Кого? – машинально переспросила Лина, хотя сразу сообразила, кого имела в виду повариха.

– Люди, которые сидели рядом с вами там, в зале… Они говорили, ты сказала мужу, что видела старика! Это правда?

– Кто сказал? Какое это вообще имеет значение?

У Лины кружилась голова, перед глазами все плыло. Они не могла понять, что от нее нужно этой женщине. Круглое лицо, круглые совиные глаза… Ангелина почувствовала, что вот-вот рассмеется, но в следующий момент ей стало не до смеха, потому что Мария сказала:

– Это смерть. Почему-то все думают, что смерть – это старуха с косой, но только здесь, в Локко, мы знаем, что это старик. Он носит белый костюм, белый, как саван, и улыбается. От его улыбки пахнет можжевельником. В Локко так всюду пахнет. Это запах смерти…

Дверь туалета открылась, появилась девушка в коротком синем платье с блестками. Ангелина вырвала руку, оборвав Марию на полуслове, и бросилась внутрь, защелкнув хлипкий замочек.