Книга Джентльмены предпочитают… брюнеток - Лиз Филдинг

— Спасибо, — чуть хрипло сказала она.

— Всегда рад. — Черт, черт, черт. Что его заставило ввязаться в эту историю? Он хотел, чтобы за его столом сидела не Вероника Гранд, а Касси. Так сильно, что если он не отправит ее сейчас домой или не примет холодный душ, то обязательно сделает глупость. Например, скажет, что любит ее. Что за бессмыслица! На него не похоже. Да он почти ничего о ней не знает. Кроме того, что она была замужем, а теперь не замужем. И что она не хочет об этом говорить.

— Иди, — она слегка подтолкнула его. — Твой блондинистый телеграфный столб скоро прибудет. Нет, постой. Лучше покажи, где мне прятаться, если ей вздумается зайти на кухню.

Ник встревожился не на шутку. — Она не зайдет, зачем?

— Она может зайти, — предупредила Касси. Ник схватился за голову. Касси обрадовалась, что он начал наконец понимать трудность предстоящего мероприятия. Ник стал ей даже симпатичнее. — Я спрячусь, — добавила она.

— Ну, есть кладовая. Вон там. — Он открыл дверь и показал старую кладовую с пустыми полками.

Касси почему-то захотелось сразу же заставить их джемами и вареньями.

— А куда ведет эта? — Она показала на вторую дверь, рядом.

— На черную лестницу, потом в сад, — объяснил Ник. Дизайнер по интерьеру не стала ее отделывать. Лестница была выложена старой каменной плиткой, а стены давным-давно выкрашены в кремовый цвет. На одном из крючков одиноко висел потрепанный жакет, на полу под ним стояла пара резиновых сапог; такое впечатление, что они попадали исключительно в грязь и ни разу — в лужи. — Думал, попробую силы в садоводстве, но времени не хватило. — Ник читал каждую ее мысль с пугающей точностью.

— Хорошо, теперь я знаю, что смогу ускользнуть незаметно для твоей гостьи, — Касси открыла еще одну дверь, обнаружила за ней унитаз и раковину. Вторая вела на узкую лестницу. — Я выйду через нее, когда события наберут оборот, — сказала она.

— Касси!

— Что?

— Это черный ход. А парадная лестница… — Ник догадался, что его просто дразнят, и замолчал.

— А, комнаты для прислуги, — сказала она. — Очень удобно. — На щеках Ника появилось что-то похожее на румянец, наверное, впервые с тех пор, как он вышел из подросткового возраста. — Не волнуйся, Ник, как только ужин будет подан, я уйду. Ты закажешь такси?

— Да, но я не знаю, во сколько оно может понадобиться… просто набери номер, когда будешь готова. Я заплачу. — Ник помолчал. — Касси, я так и не поблагодарил тебя за то, что ты спасла мою шкуру.

— Не стоит беспокоиться. Думаю, ты сможешь объяснить моему будущему молодому помощнику, как это лучше всего сделать. — Она улыбнулась одними губами. Наверное, считает его дешевкой, но тем не менее не собирается отказываться от его предложения. — А теперь тебе лучше навести лоск, пока не пришел твой идеал. — Она говорила сладким голоском, в нем был даже не сахар, а сахарин. — Трудно выглядеть хорошо после того, как постоишь над раскаленной плитой, но ты же не хочешь, чтобы Вероника подумала: «Он даже не подготовился к моему приходу»?

Ну как ей объяснить, что с Вероникой его ничего не связывает! Ник понимал, что вряд ли изменит мнение Касси о своей персоне. Дело в том, что он и сам думал о себе с отвращением. Вероника прекрасный профессионал, специалист по маркетингу, а он испортит взаимоотношения из-за какой-то дурацкой записки в мужской комнате… Бет права: пора взрослеть. Лучше начать прямо сейчас.

Вероника напросилась на ужин, значит, получит только ужин. А что касается Касси, ему понадобится немного времени, чтобы разобраться, почему он так считается с ее мнением. Это слишком важно.

— Хочешь выпить что-нибудь? — предложил он.

— Спасибо, не стоит, — отказалась Касси. Хотя жаль. Ей показалось, что глоток-другой помог бы пережить предстоящие часы.

Глава восьмая

Касси с нетерпением ждала, когда Ник уйдет и она останется на кухне одна. А когда Ник вышел, ей стало его не хватать. Идиотизм. Он ни капли не считается ни с ней, ни с кем-то другим. Только с собой. Даже не поблагодарил ее за помощь, размышляла Касси, выкладывая сложный рисунок из долек копченого лосося и очищенных креветок на двух блюдах и украшая их свернутой в колечко лимонной кожурой и огурцами.

Он и не пытается оправдать себя. Просто ужинает с другой женщиной, и все. С одной из своих обожаемых длинноногих блондинок.

— Все под контролем? — Касси добавляла приправы в майонез, когда Ник положил ей одну руку на плечо, а другую запустил в посудину и облизнул палец. Касси, разозлившись, слегка хлопнула ложкой по его руке.

— Нужно добавить горчицы, — сказал Ник.

— Кто из нас делает этот майонез? — поинтересовалась Касси.

— Я, — напомнил Ник. — По крайней мере теоретически. А я всегда кладу больше горчицы. — Ник поднял палец, перемазанный в майонезе. У него длинные пальцы. Сильные, прямые, с гладкими, чувствительными подушечками.

Касси, вздохнув, добавила еще одну ложку горчицы.

— Я тебе это припомню, — сказала она, взбивая майонез гораздо сильнее, чем нужно. Ник так и не убрал руку с ее плеча. Касси чуть скосила глаза. А у него красивая кисть, подумалось ей. Узкая, точеная… Женщины обожают, когда такой рукой проводят по щеке. Ей вдруг захотелось, чтобы время остановилось.

Что с ней происходит? Пять лет она не чувствовала ничего похожего. А сейчас… всего один поцелуй Ника Джеферсона разбудил дремлющие воспоминания о прикосновениях, поцелуях, любви…

— Когда должна прийти Вероника? — спросила она, пытаясь перевести мысли на соусы и подливы.

— В любую минуту.

— Тогда начнем. Хочешь, чтобы она подумала, что застала тебя за плитой? Или предпочитаешь другой вариант, чтобы она решила, что ты только что разогрел ужин в микроволновке? Включи духовку. — Касси соскользнула со стула и чуть поморщилась, ступив на больную ногу. Достав какой-то сверток из корзины, она протянула его Нику. — Обычно я пеку хлеб сама, но, слава богу, догадалась, что ставить его на стол — уже слишком. Если положишь его в духовку, аромат распространится по всему дому.

— Так поступают хозяева, когда продают жилье? — Ник продолжал стоять. — Действует безотказно, правда?

— Ник, просто положи хлеб на поднос. В духовке. Я скажу, какую температуру установить. — (Ник не двинулся с места.) — В чем дело?

— Не знаю, смогу ли я это сделать? — Ник взмахнул рукой, показывая на кухню. — Я должен все ей рассказать.

После всех мучений, через которые прошла Касси?

— Ник, не останавливайся. Мне совершенно все равно, проснулась у тебя совесть или нет. — В дверь зазвонили. — Откроешь? Можешь терзаться муками совести без меня. А утром подумай о возможности шантажа. Это будет тебе достойной наградой.

— Шантаж? — Ник застыл на месте.

— Иди, — Касси махнула рукой. — Я пошутила. Что касается меня, я не скажу ни слова. Ты ведь понимаешь, что мне нужно сохранить свою репутацию. Если пронюхает бульварная пресса, ох и горячий у них будет денек. А так как я никогда не поверю, что у тебя есть совесть…