Книга Демонесса для ректора - Светлана Ершова

На ходу раздеваясь, пошел в душ, встав под холодные струи воды, закрыл глаза и запрокинул голову, пытаясь успокоиться. Ну, и что это было? Кей, ты хоть понимаешь, что приревновал мальчишку? И это после восхитительной ночи с ангелом! Да хоть без нее! Приревновал парня! Твою мать! Почему сегодня меня начало к нему тянуть? Ведь раньше такого рода чувств он во мне не вызывал!

Соответственно, на занятиях я появился злой как черт! От души погоняв сопляков, размялся в бое на Катане с Курдом, как с единственным доступным сейчас достойным соперником, чтобы хоть немного успокоить нервы. Повернувшись после окончания боя к группе, наткнулся на взгляд Эля. В нем светились восхищение и сексуальное желание, предназначающиеся мне! От этого взгляда мышцы живота дернулись, и в штанах стало тесно, осознание того, что я почувствовал, затопило первобытной яростью, застилая глаза красной пеленой.

— В спарринг! — зарычал, указывая на него острием меча. Побледнев и посмотрев на меня как-то затравленно, он встал в стойку напротив. Я обрушился на него, совершенно проигнорировав тот факт, что его уровень подготовки едва дотягивает до среднего, и это для меня все равно что сражаться с ребенком. Крутясь, парень еле уходил от атак, его глаза панически распахнулись, когда понял, что не сможет отбить следующий удар, и вместо того, чтобы уйти от него, он просто развернулся, подставляя спину. Уже летящий в нее меч я не смог остановить, только притормозить, чтобы удар не стал смертельным. Лезвие Катаны, легко рассекая плоть, прошлось от лопатки к пояснице, окропляя тренировочную площадку кровью. С ужасом посмотрев на то, что натворил, откинув оружие, я бросился к нему.

— Эль, прости, я не хотел! — уже протянутые руки отдернул, как только наткнулся на взгляд повернувшегося ко мне парня. Полный боли и ненависти, сжигающей мое сердце, потому что глядя на, до боли знакомое выражение лица — сморщенный нос и подрагивающую от обиды нижнюю губу, понял, кто передо мной! Прозвучавшие следом слова вбивали гвозди в крышку моего гроба. Так как осознал, что потерял ее, своего ангела, свою девочку, свою истинную пару!

— Когда именно ты не хотел?! Сейчас?! Или в первый же день?! Может, когда раз за разом разбивал мне нос?! Ты только и можешь, что причинять мне боль! За что?! Скажи, Кейгарт Справедливый, за что расплачивался ни в чем не повинный парень?! Где твоя хваленая любовь к справедливости и честности?! Пошел ты к черту! Я ненавижу тебя! Никогда, слышишь, больше никогда не подходи ко мне! — выплюнув мне в лицо свою боль и обиду, она взлетела в небо. С отчаяньем глядя на белоснежные крылья, я с ужасом вспоминал, сколько наворотил дел, ослепленный своей злостью. Ни один демон не издевался над своей истинной так, как самый честный и справедливый из них, наказывая ее за собственную слабость. Что же я наделал?! Собственными руками убил любовь, о которой всю жизнь мечтал!

Открыв портал, шагнул в свой кабинет, прихватив с барного столика бутылку виски, тяжело опустился на диван, глотая обжигающий напиток прямо из горла. Перед глазами картинками мелькали воспоминания: невысокий лохматый парень с разрезанным Катаной плечом, он же, утирающий разбитый нос, еще раз, еще, много, очень много раз, ровный разрез, красной полосой рассекающий его спину, доверчиво прижимающийся ко мне ангел и ее слова: «У меня преподаватель — полный неадекват! Творит все, что взбредет в голову, и похоже, получает от этого удовольствие!»

— Нет, моя девочка, не получал! Никогда не получал! Мне было еще больнее, чем тебе, но меня это не оправдывает!

АДЭЛИНА

Войдя в комнату, почти ничего не видя из-за слез, струившихся по щекам, я выпила зелье преображения, стянула тренировочный костюм и надела легкие брюки с блузкой, на ноги кроссовки, волосы заплела в косу, покидала свои вещи в сумку и, перекинув ее лямку через плечо, отправилась на выход. Не успела. В дверях меня поймал в объятья Курд, крепко прижимая к груди.

— Я же просил тебя не наделать глупостей, предупреждал, что так и будет! О чем ты думала, Эль? — укоризненно пробубнил он в мою макушку.

— Уже не важно! Ничего теперь не исправить! Я ухожу, Курден, мне пора домой! — прошептала в ответ, орошая слезами его футболку.

— Что, опять будешь два дня крыльями махать, не смеши! Я тебя отведу! Говори куда, — с горем пополам объяснив, куда мне надо, ухватившись за руку друга, я приготовилась к переносу. К нужному месту назначения мы добирались с тремя остановками, все-таки он еще слишком молод для далеких переносов без привязки к месту или человеку. Войдя в пустующий замок он, осмотревшись, произнес:

— Миленько! — и повернувшись ко мне, добавил. — Давай свою руку!

— Зачем? — округлила я удивленно глаза.

— Портальную привязку на тебя поставлю, ты же не думаешь, что так просто от меня избавишься? — улыбнувшись, протянула ему ладонь. Что-то пошептав и чиркнув когтем, сначала по ней, потом по своей, он смешал нашу кровь. — Вот и все, теперь я смогу приходить к тебе, где бы ты ни была. Ладно, я пойду, жди завтра в гости! — чмокнув меня в щеку, он ушел, оставляя меня один на один с моей обидой и болью.

Как же быстро все изменилось, буквально этой ночью я плавилась в руках любимого и утром летала от счастья. А сейчас я не хочу его видеть и чувствую только ненависть.

20

ДЭЙМОН

— Малыш!!! — мой взбешенный рык разлетелся по дворцу, с грохотом распахнув дверь нашей с женой спальни, я встретился с ней взглядом. Лана стояла с противоположной от меня стороны кровати, уперев руки в бока и гордо вздернув подбородок. — Скажи мне, родная, я говорил, что Алан наказан? Предупреждал, чтобы никто не входил в его комнату и не давал ему обезболивающих зелий? — дождавшись утвердительного кивка, заорал. — Так какого хрена ты к нему ходила? Еще и Рори проволокла, чтобы он подлечил этого алкаша!

— Дэй, ты к нему слишком жесток, вот что он такого сделал?

— Наследный принц не может возвращаться с попойки на четвереньках! Это же надо было так нажраться, что идти не в состоянии! Еще и трех баб на спине припер!

— Вот именно! Трех!!! Значит, он был не так уж и пьян, зачем-то же он их пер! — еще и глазами невинно так похлопала. — В конце концов, ну переборщил, он же еще ребенок!

— Хочу напомнить: твой ребенок возвращался с праздника в честь своего стопятидесятилетия!

— А я и говорю — совсем дитя!

— А нахрена, позволь спросить, дитю три бабы? — я вопросительно изогнул бровь, в ожидании ответного хода.

— Мальчики тоже иногда играют в куклы!

— Все, я не желаю слушать этот бред! Ты ослушалась моего приказа!

— Наказывать будешь? — закусила она в предвкушении губку.

— Безусловно! Снимай с себя это тряпье! — ее пальчики заскользили по пуговкам платья, медленно расстегивая одну за другой, разжигая во мне азарт, и тут… В дверь постучались. Удивленно посмотрев на жену, пошел открывать. Чтобы потревожить нас в спальне? Это должно произойти что-то существенное. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Курден. — Что случилось?