Книга Драгоценный дар - Марион Леннокс

Внизу дороги, где погиб Бен?

Эбби пошла вперед, и рука Раффа придала ей силы.

Она звала, звала. И вдруг, невероятно… Откуда-то из кустов — так стремительно, будто от этого зависела его жизнь, — выскочил Клеппи. И бросился прямо к ней.

Вскрикнув, Эбби остановилась, и пес мгновенно оказался возле ее ног. Он крутился перед ней, подпрыгивал и извивался от радости. Она опустилась на колени, обнимала и гладила его. Может, даже всплакнула…

— Эй, Клеп! — сказал Рафф, и Эбби услышала в его голосе облегчение. — Где ты был?

Эбби крепче обняла пса, и он лизнул ее в лицо… но вдруг вырвался из ее рук, залаял и снова бросился в кусты.

— О боже… — Эбби бросилась бежать, но Рафф поймал ее за руку:

— Мы пойдем осторожно. Не беги.

— Но Клеппи…

— Он не убежит далеко, — сказал Рафф, крепче сжав ее руку. — Ты видела его — он обрадовался тебе. Это место Исаака, территория Клеппи, но теперь, полагаю, он считает тебя хозяйкой.

Клеппи побежал обратно, вниз по холму. В направлении дороги. Теперь они шли к тому месту, где произошла авария. Всю эту неделю шли дожди. Воздух был наполнен запахом влажного эвкалипта, запахом ночи, и эти запахи Эбби ненавидела.

Она никогда не хотела снова оказаться здесь.

— Пойдем, — сказал Рафф, крепко сжав ее руку.

Луч фонарика замер и сфокусировался на одном месте.

Клеппи стоял в пятнадцати ярдах от дороги. Он что-то копал? Песик, пригнув голову, пробирался сквозь густые кусты, принюхивался, останавливался и снова принимался копать влажную землю.

— Клеппи… — позвала Эбби и бросилась к нему.

Клеппи взглянул на нее и направился туда, откуда пришел. К дому Исаака.

— Что он делает?

Они снова отправились за ним сквозь густые кусты. И снова Рафф взял ее за руку.

— Кажется, он находится в крайнем смятении, — сказал Рафф. — Он знает, где живет Исаак, но не может войти в дом. Он начинает привязываться к тебе, но не может забыть Исаака. И разрывается между вами. А что он там искал в земле? Кто знает? Может быть, давно украденную им вещь, которую зарыл в землю, или чью-нибудь нору.

Когда они выбрались из кустов, Клеппи ждал их — ждал того, кто откроет ему калитку. Его нос был прижат к новому забору, и он заскулил, когда они приблизились к нему. Теперь он не собирался от них убегать. И больше не радовался при виде их.

Эбби, присев, взяла его на руки, и пес тоскливо взглянул на темный дом.

— Его там больше нет, — прошептала Эбби, уткнувшись носом в грязную шерсть. — Прости, Клеппи, но теперь я твоя хозяйка. Ты согласен?

— Он привыкнет, — сказал Рафф, и голос его был немного грубым: от чувств? — Ты хочешь, чтобы я отвез вас домой?

Он повез их по дороге, спускавшейся с горы, — женщину и ее собаку, — и впервые за десять лет почувствовал, что она стала ближе к нему.

Может, потому, что Эбби была одета не в строгий деловой костюм, в котором Рафф привык видеть ее в последние годы, а в старые джинсы и свитер, и волосы ее были свободно распущены, а не уложены в аккуратный пучок. Лицо ее до сих пор было испачкано мукой, а в волосах застряли какие-то веточки.

На щеках виднелись следы слез, и она держала собаку так крепко, словно тонула и пыталась спастись.

Десять лет назад самая сексуальная, самая красивая, веселая, счастливая, самая желанная женщина в мире погрузилась в такое горе, которое переполнило их всех. Десять лет Рафф наблюдал за тем, как эти путы становились все крепче, пока Эбби, которую он когда-то знал, совершенно не исчезла за ними. И Рафф не мог ничего с этим поделать, потому что именно он был причиной той страшной трагедии.

Он крепко сжал руки, державшие руль. Один глупый момент — и так много жизней разлетелось на куски. Бен и Сара… И Эбби, приговоренная искупать всю оставшуюся жизнь его преступную глупость…

— Ты знаешь, я когда-то любил тебя, — сказал он, глядя в ночь, и Эбби, вздрогнув, крепче обняла Клеппи.

— Не надо…

— Нет, я скажу тебе, — тихо промолвил он. — Если бы я мог вычеркнуть из нашей жизни ту ночь…

— Этого никто не может сделать.

— Нет, — мрачно кивнул он. — Я знаю, что должен жить с этим всю оставшуюся жизнь. Но ты — не должна.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я говорю о том, что в ту ночь ты потеряла Бена. В этом виноват я, и я буду жить с этим оставшуюся жизнь. Но Бен — мой друг, и, если бы он видел, что случилось с тобой после его смерти, он сильно бы переживал.

Возникло долгое молчание. Эбби не хотела разговаривать с ним. А он напряженно думал о том, что ей сказать. Он не имел права ничего говорить. Он расплатится за это, конечно, но все равно…

— Эбби, твои родители и родители Декстера — очень близкие друзья. Они всегда были друзьями. А после аварии ваши семьи практически слились. У Декстеров был Филип. У Каллахэнов осталась одна Эбби. Две семьи, с сыном и дочерью. Когда Бен погиб, ты хотела поступить на факультет дизайна и прикладного искусства. Но Филип убедил тебя в том, что профессия юриста гораздо полезнее. Твоя мать сказала тебе, как она счастлива, что ты будешь учиться вместе с Филипом на одном курсе. Дед Филипа сказал, что будет рад видеть тебя в своей адвокатской фирме. И ты… покатилась.

— Я не покатилась, — сказала она, но это был тихий шепот, который не убедил даже ее саму. — Я повзрослела и рассталась с детством.

— Мы все повзрослели той ночью, — мрачно произнес он. — Но, Эбби, ты рассталась не только с детством. Ты рассталась…

— Если ты хочешь сказать, что я рассталась с глупостью, то да! — бросила она. — С ней невозможно было не расстаться. Все эти годы… «Держись подальше от мальчика Финна. Он приносит одни неприятности» — так говорила моя мать, но я не слушала ее. Не только я, но и Бен тоже. И теперь его нет…

Машина ехала по извилистой дороге, спускаясь с горы. Рафф мог ехать быстрее. Но не ехал.

«Держись подальше от мальчика Финна».

Семья Эбби считалась порядочной, они жили в хорошем доме, с ухоженным газоном, с хорошими детьми. А его дед пил…

А сейчас Эбби была адвокатом, а он — полицейским.

— Не делай этого, Эбби…

— Прекратим наш разговор!

Они остановились возле ее дома. Открыв дверцу машины, она взяла на руки Клеппи. Затем вышла сама и… слегка пошатнулась. И моментально Рафф, оказавшись рядом с ней, поддержал ее.

Она была такой… такой… Она была Эбби. Больше всего на свете ему хотелось сейчас подхватить ее на руки, прижать к себе. Вместе с собакой.

Десять лет он сдерживал в себе подобные чувства. Ему казалось, что сдерживал.

Но достаточно было одной дурацкой ночи, проведенной в поисках собачки-клептомана, и в Раффе проснулись чувства, похороненные десять лет назад. Будто здесь была половина его существа. Будто что-то было отнято у него когда-то, и только эта женщина могла ему все вернуть.